А эти выходные детвора провела у дедушки с бабушкой, у которых нет запретов на проделки. Хотите играть в войнушки? Да, пожалуйста, только не покалечьтесь. Хотите покататься на самокатах? Не вопрос, через полчаса доставят. Скучно? Заказать аниматоров? А может, еще торт хотите? Сейчас все организуем.
Папа до жути их балует, порой мне кажется, что очень сильно. А когда пытаюсь поговорить об этом с мамой, она только улыбается и виновато пожимает плечами. А Леша вообще отмахивался первое время, а сейчас затыкает мой рот поцелуем, а иногда даже и большее получается позволить. А папа так и продолжает баловать и внуков и своего младшего сына Егора. Он и наша Варя — одногодки.
— Тра-та-та-та-та, — пищит самый младший в команде, наш сын Евгений, вылитый Алексей. — Он слева, стлеляй! — заметив Варю за диваном, сообщает ей местоположение Арсения, такого же разукрашенного бойца. Разница лишь в том, что одному двадцать два года и мозгов все еще нет, а другому четыре годика и он уже умеет считать.
— Ложись, я прикрою! — из-за дивана выглядывает повзрослевший Антон и начинает палить пищащим автоматом по цели.
В этом году Антону исполнилось десять лет и он имеет свой заработок. Удивительно, но у них тогда получилось загнать на платформу детскую игру для смартфонов и попасть в топ-лист. С того времени он придумывает игры, а Леша пишет для них программы. Конечно, при этом Антон хорошо учится, не отличник, но и не троечник тоже.
— Не выйдет. Пиу-пиу, — подкравшись к нему из-за спины, кричит Варвара, заставляя нас с отцом зажмуриться.
— Ти плава. Ни выйдет, — тараторит Егор, автоматная трель доносится в Варькину спину и та, охнув, падает на пол, звонко смеясь.
— Хватит! — произношу довольно громко, чтобы все услышали.
— Мамочка, мы жи иглаем? — произносит Женя, держа в руках автомат и смотря на меня карими глазками.
Здесь он пошел уже в Антона, тоже любит отвечать вопросом. Много раз пыталась его отучить от этого и Антона тоже, но все безрезультатно как-то. Семейное, наверное, по папиной линии передалось.
— Папочка, мамочка, вы приехали, — заметив нас на диване, Варя подрывается с пола и несется к нам. Залезает к Леше на колено и звонко чмокает в щеку, заставляя того сиять белозубой улыбкой и крепко обнимать дочь в ответ.
Когда я рожала, муж хотел присутствовать в палате и первым увидеть дочь. Для меня это было слишком, поэтому я была против такого. Он сопротивлялся как мог, но я была бы не Слава, если бы позволила ему находиться рядом в такой момент. И дело не в том, что я не хочу, чтобы он был рядом. Я не хочу, чтобы он когда-либо видел меня такой разбитой и вымотанной. Поэтому нашу Варвару он увидел только в палате. Он плакал, когда взял ее первый раз на руки и совсем не стеснялся своих слез. Дочь его — любимица.
— Привет, моя принцесса, — целует ее и трётся своей бородой щекой о ее разукрашенные щечки.
— Фи-и-и, папочка, ты колючий, — она отпихивается от него своими маленькими ладошками и начинает звонко смеяться.
— И я хочу, — к ним присоединяется Женя и с помощью Леши с легкостью оказывается на другой коленке.
— А маму поцеловать не хотите? — смотря на меня с победной улыбкой, интересуется у детей отец.
По дороге в родительский дом мы с ним поспорили к кому побегут дети. Мне почему-то показалось, что они соскучились больше по маме, я ведь всегда рядом с ними. Да, ругаю, но это редко и чисто по делу. Не думаю, что найдет родитель и скажет своему ребенку: «Ой какой ты молодец, и как ты додумался мамины заколки в розетку засунуть?»
— Этого колобка неудобно целовать, — качая головой и продолжая улыбаться, произносит Варя и прячет взгляд, утыкаясь в шею Леши.
— Что? — смотрю на свое счастливое семейство удивленно и слышу, как папа и двойняшки начинают смеяться.
— Папа так говолил, — сдает с потрохами отца Евгений.
Мой рыцарь, всегда на моей стороне.
— Я не говорил такого! — оправдывается муж, да только глаза его говорят об обратном.
— Я с тобой об этом еще поговорю! — будет у меня ночью отрабатывать свой косяк. — А где мама? — спрашиваю у отца, мечтая сменить тему, пока не зацепились за нее и не раздули из мухи слона. Одной слонихи и так достаточно.
— В салоне. Скоро приедет, — улыбаясь, произносит отец и подкидывает к потолку Егора, а тот хохочет вовсю.
Они вместе больше двадцати лет, и у них пятеро детей. Несмотря на ссоры и обиды, он все так же сильно ее любит и смотрит на нее с любовью. Мама у меня очень красивая и заслуживает того, чтобы ее одаривали бриллиантами и шубами, что, в принципе, папа и делает с удовольствием.
— Мамуля наша, как всегда, наводит красоту, а не забивает на нее, как ты, — смеясь, Арсений плюхается на соседний диван. — Не понимаю, как ты ее любишь вообще? Она же даже не накрашена.
— Заткнись, — хватаю первую попавшуюся декоративную подушку и кидаю ее в брата. Попадаю прямо в лоб, отчего он начинает еще громче смеяться и, обняв подушку, заваливается вместе с ней на диван.
Да, последнее время я не крашусь, потому что, по моему мнению, похожа на чукчу. Если бы я знала, что двоих так тяжело выносить, то ни за что бы не согласилась еще на одного ребенка. Хотя кто меня спрашивал вообще.
— Идиот, ты просто никогда не любил. Даже не знаешь, что это такое, — потрепав по лохматой шевелюре общего брата, Алиса садится рядом с ним на диван, улыбаясь мне сочувственно. Мол, он же идиот, что с него взять.
— А ты прямо знаешь? — приподняв голову и, разместив подбородок на подушке, с любопытством спрашивает Арсений.
— Нет. Но это несложно, — уверенно отвечает сестрица, а я смотрю на брата и понимаю, что сейчас что-то будет.
— Хм…То есть любить несложно? А влюбиться? Или сделать так, чтобы тебя полюбили в ответ? — предвкушая новую историю, интересуется Арсений. В глазах его пляшет азарт и строится план работы.
— Легко, — все так же уверенно и, не чувствуя подвоха, отвечает Алиса — глупая сестрица.
— Даже если ты была бы простой официанткой в задрипанном кафе? Получала только зарплату и не могла позволить себе тратить больше? — услышав такие слова, сестрица задумалась над ответом.
