нервничать. Может, узнал о нас с Ильей? Но тогда явно вел бы себя по-другому. Опускаюсь на край кровати, сцепляю руки и жду, когда Рома договорит до конца. А он все мнется, словно ждет чего-то, что поможет ему избежать разговора.
— Ром, пожалуйста, не тяни, — подталкиваю его. — У меня нервы не железные.
— Яна, я… Даже не знаю, как сказать, — резко выдыхает. На секунду зажмуривается и произносит: — Я тебе изменил. Не со Светкой. С Мариной, — переводит дух и продолжает торопливо: — Это было всего два раза. Я был пьян, так получилось. Пожалуйста, прости меня! Я очень сожалею!
На какое-то время замираю, не понимая, как реагировать на его признание. Будто до конца не верю в то, что услышала. Но спустя минуту осознаю, что это не шутка, не розыгрыш. А вот такая неприглядная правда. Жду, что мне станет плохо, больно, обидно. Но ничего такого не происходит. Нет, конечно, неприятно знать, что жених мне изменял. Да еще и не раз. Кстати, когда только успел?
— Когда это было? — уточняю тоном, который даже меня удивляет. Так спокойно он звучит.
— Когда приезжал сюда без тебя. Два прошлых раза. Яночка, — Ромка в пару шагов приближается и падает передо мной на колени, обхватывая мои руки обеими ладонями, — прости меня! Я идиот, дурак! Называй, как хочешь. Это все ничего для меня не значит. Просто минутная слабость, помутнение. Я люблю только тебя! — начинает быстро целовать мои пальцы, между поцелуями продолжая говорить, как много я для него значу.
Осторожно высвобождаю руки, поднимаюсь с дивана и отхожу подальше. Рома садится туда, где только что сидела я, и глухо произносит:
— Ты не простишь, да? Не представляю, что почувствовал бы на твоем месте.
— У тебя есть возможность это узнать, — разворачиваюсь и смотрю прямо на него. Более подходящий случай для моих признаний вряд ли настанет. — Я сегодня перееду в гостиницу. Так будет правильно, — начинаю издалека. Мне тоже нелегко решиться.
— Яна, пожалуйста… не надо! — Ромка стискивает кулаки и смотрит на меня с отчаянием. — Я заглажу свою вину. Сделаю, как ты скажешь. Дам тебе столько времени, сколько нужно, чтобы ты смогла забыть…
— Дело не в тебе, — медленно качаю головой, прерывая его. — Точнее, не только в том, что ты рассказал. Я сама собиралась признаться. В общем… я тоже тебе изменила.
— Что? — он неверяще смотрит на меня. — Что ты сделала?
— Изменила, Ром. Ты не один тут виноват. Мне тоже стоит просить прощения.
— С кем? — он вскакивает, на лице просто шквал эмоций. Его реакция пугает. Но в этот момент резко распахивается дверь, и в комнату заходит Илья. Встает между мной и Ромкой, немного оттеснив меня плечом. Он явно слышал наш разговор. И его слова это подтверждают:
— Со мной. Прости, брат, но Яна теперь со мной.
Рома шокировано переводит взгляд с Ильи на меня и обратно. Словно отказываясь верить, мотает головой. Но постепенно на его лице проступает осознание. Потом боль, ну а дальше жгучая ярость. Лицо искажается ядовитой гримасой. Он рычит:
— Прости, брат?! Брат?! Такие у тебя принципы, да? Женщина не должна стоять между мужчинами? Какие правильные слова! А на деле: я в тюрьму, а ты — в постель к моей невесте? И кто ты после этого?!
Илья молчит, но вся его поза выдает напряжение. Вижу, как закаменели широкие плечи, а пальцы сжались в кулаки. А когда Ромка вдруг бросается на него, Илья даже не защищается. Лишь отшатывается от сильнейшего удара в челюсть и дотрагивается до нее рукой, тряся головой.
— Ну давай, защищайся! — орет Ромка. — Давай же, — подскакивает и снова пытается ударить. На этот раз Илья уходит в сторону от летящего в лицо кулака. Но в ответ снова ничего не предпринимает. — Ненавижу тебя! Урод! Отвечай мне! — хрипит мой уже бывший жених.
— Не буду, — мрачно произносит Илья. — Ты в своем праве. Я признаю, что виноват.
— Ты… — Ромка даже не находит, что сказать. Его руки и плечи опускаются. Он кривится от боли: — Это все ты! Задурил ей голову! У тебя гораздо больше опыта. Как ты мог, брат? — устало спрашивает он. Его гнев полностью выдохся, не встретив сопротивления. И это хорошо, потому что я уже всерьез собралась их разнимать.
— Прости, Ром. Я держался, сколько мог, — тихо произносит Илья. — Но это сильнее меня. Я люблю Яну. И сделаю все, чтобы она была со мной.
Теперь уже шок охватывает меня. Услышать признание в любви вот так, почти во время драки — это непередаваемые ощущения. Но сердце все равно затапливает счастьем. Пусть через вину и боль, но так уж у нас получилось. Эти чувства еще долго будут идти рядом. Илья поворачивается ко мне и с явной тревогой во взгляде пытается понять, как на меня подействовали его слова. Его верхняя губа разбита, на подбородке кровь, а на щеке ссадина. Хватаю его за руку и тащу в ванную. Ромка падает на кровать, прикрыв ладонями лицо. На костяшках его пальцев тоже кровь. Но вряд ли сейчас он примет мою помощь.
Усаживаю Илью на край ванны и быстро достаю из шкафчика аптечку. Но вместо того, чтобы обрабатывать раны, обхватываю травмированное лицо ладонями и вглядываюсь в родные глаза. Потом вздыхаю и прислоняюсь лбом к его лбу. И молча дышу. Илья сразу заключает меня в кольцо своих рук. Так и стоим, смешивая наше дыхание. А потом он тихо шепчет:
— Люблю тебя… — даря свое признание теперь уже только мне одной.
— Я тоже тебя люблю, — отвечаю, не сомневаясь. А ведь до сих пор даже самой себе не признавалась, что к нему чувствую. Но когда произношу это вслух, понимаю, что все так и есть. Вначале я еще сопротивлялась, боролась с собой. Но ничего не помогло. С первого взгляда мы были обречены друг на друга. Раздается резкий выдох, и мощное тело под моими руками заметно расслабляется. Илья обхватывает меня крепче. А я, чуть откинув голову, осторожно прикасаюсь губами к его скулам, подбородку, разбитым
