ее в дом к брату. Рву себе душу, но выполняю обещание. Даю ей время. Заставляю собственные пальцы разжаться, выпустить мою женщину из объятий. Яна уходит, но перед этим дарит мягкие, дразнящие поцелуи. Потирается нежной кожей об отросшую щетину. Проводит губами по горлу, ключицам, глубоко вдыхает мой запах. Обхватываю ее затылок, удерживаю голову так, чтобы смотреть глаза в глаза. И взглядом выворачиваю перед ней свою душу. Пусть забирает все. Все равно это предназначено ей одной.
Не спешу уезжать из соседнего двора, где обычно высаживаю Яну. Успокаиваю сердце, что рвется за ней. Дышу ее запахом, крупицы которого остались в салоне. Возвращаюсь в реальность и вспоминаю про детектива. Набираю его, чтобы договориться о встрече. Предлагаю следующий день, упоминая, что Яна тоже хотела присутствовать. Получаю в ответ паузу и осторожное замечание, что лучше нам встретиться без нее. Потому что дело деликатное. И, если можно, сегодня. Соглашаюсь сразу, чувствуя напряжение в тоне собеседника.
Через полчаса пересекаемся с детективом в пивном баре. Оказывается, это благодаря нарытой им информации Ромку отпустили. Используя свои связи, он проверил большое количество частных камер недалеко от дома погибшей девушки. И нашел интересные записи. Вместо лишних слов показывает их мне. Вижу, как на одной из них Ромка подводит к дому пошатывающуюся девушку. Она скрывается в подъезде, а брат уходит. На втором отрывке, судя по хронометражу, через двадцать минут та же девица выходит из подъезда и отправляется куда-то пешком. Судя по направлению, в сторону парка, где потом нашли ее труп.
А третья запись самая интересная. Явно сделана с другой камеры. И показывает, что в то время, когда пьяная девица уходила навстречу своей смерти, Ромка общался с другой. Стоя на улице, они долго о чем-то говорили, эмоционально размахивая руками. А потом вместе ушли. И эту новую спутницу брата вполне можно опознать — та самая язва, подруга погибшей. Которая по ее же показаниям в это время была уже дома.
— Поверьте моему чутью, это встреча не просто друзей. Здесь что-то большее, — морщится детектив. Он хоть и крутится в похожей сфере, явно более деликатен, чем тот же адвокат. — Следователи уже должны были вызвать девчонку на допрос. И дело лишь времени, когда она расколется. Основной вопрос в том, когда эта пара разошлась? Если после предполагаемого времени смерти — для вашего брата это серьезное алиби. Если до, то статус подозреваемого за ним останется. В любом случае появился еще один игрок. Если между ними что-то есть, девчонка могла ревновать его к своей подруге. А это вполне себе мотив.
Перед уходом ставлю детективу новые задачи: узнать подробности о хозяевах салона, в котором работала погибшая. Брачный контракт и тому подобное. Возвращаюсь в машину и думаю, что делать с полученной информацией. Рассказывать Яне? Ей будет больно или, наоборот, станет легче? С другой стороны, ничего пока еще не ясно. Сначала нужно пообщаться с братом. Отправляюсь домой и заваливаюсь спать. А утром, едва дождавшись приемлемого времени, звоню в дверь тети Оли. Открывает мне хмурый Ромка, приглашает войти. Ведет в кухню. Судя по всему, он пил там кофе в одиночестве. Сообщает, что мать ушла в поликлинику. А Яна еще у себя в комнате, — и на этих словах заметно морщится.
Пользуюсь тем, что здесь никого, кроме нас, нет и перехожу сразу к главному. Я не знаю, в какой момент грянет гром. И пытаюсь всеми силами защитить мою девочку. Опускаюсь на стул, смотрю брату в глаза и говорю:
— Ром, в изоляторе ты мне клялся, что любишь Яну. А теперь я хочу, чтобы ты поклялся, что не изменял ей.
Он резко поднимает на меня глаза и заметно бледнеет. Черт! Здесь даже ответа не требуется.
— Какого, Илюх? О чем ты говоришь? — хрипит он.
— Я жду, — не даю себя отвлечь. И не отрываю от него взгляда. Его глаза начинают бегать, руки — заметно подрагивать.
— Я не изменял, — неуверенно произносит Ромка. И продолжает еще тише: — со Светкой… — хватает меня за руку и горячо умоляет: — Ты же не расскажешь Яне? Да, Илюх? Это было всего пару раз, только с Мариной, и то по пьяни. С кем не бывает?
— Я не расскажу, — произношу почти спокойно. Мне больно за Яну, но нет права его обвинять. Я сам поступил еще хуже. Но эту тайну все равно не получится утаить. Так что когда брат облегченно выдыхает, добавляю твердо: — Ты сам сейчас расскажешь. Следователи уже взяли девчонку в оборот. Со дня на день она расскажет правду. Лучше, если Яна узнает все от тебя.
Глава 52 Яна
Утром не тороплюсь выходить из своей комнаты. Точнее, быстро посетив ванную, возвращаюсь обратно. Хочется и дверь на ключ запереть, но это уже слишком. Мама Ромки хмурится, глядя, как я скрываюсь в своем убежище, не одобряет моей дистанции. А сам Рома терпеливо ждет, что я перестану маяться дурью. И взгляд у него, когда мы встречаемся за общим столом, такой виновато-просящий. Мне грустно, неуютно и тревожно. Выделенные самой себе пару дней заканчиваются, приближая время правды. А я все еще не собралась с духом.
Слышу, как по своим делам уходит Ольга Петровна. А через полчаса раздается звонок в дверь. По голосам понимаю, что пришел Илья. Меня тянет встретить его, нырнуть в объятия, прижаться к губам. За ночь успела соскучиться. Но не на виду же у Ромки это делать. Решаю пока остаться в комнате. Слышу бубнящие голоса на кухне, но слов не разобрать. Братья о чем-то общаются, не стоит им мешать. Минут через десять в мою дверь стучат. Приоткрываю и вижу Рому. Бледного и очень напряженного.
— Ян, можно войти? Мне нужно с тобой поговорить, — произносит очень странно, будто против воли, заставляя себя. Пожимаю плечами и отхожу в сторону, пропуская его. Жду, что следом за ним зайдет Илья, но этого не происходит. Рома прикрывает дверь и нервно проходится по комнате. Наконец останавливается у окна, на приличной дистанции от меня. Разворачивается и, как-то странно глядя мне в лицо, просит:
— Сядь, пожалуйста. Я должен кое-что тебе рассказать. И очень прошу, не руби с плеча. Дай мне шанс все исправить.
Не понимаю, что происходит. Но уже тоже начинаю
