Алсу увидела, как прямо перед капотом остановился черный джип. Вышли трое. Екарный бабай! Да это те трое, которые её увозили из дома. Болт, Верзила, а как зовут третьего, Алсу не помнила, помнила только его влажные липкие руки, тонкие пальцы, на мизинце — колечко с выпавшим камушком.
Алсу потихоньку затекла в спальник.
Сзади поток машин, впереди — джип, а посередине их фура, с водителем и Костей. Алсу забилась в уголок, подтянула ножки, уперлась лбом в колени. От ужаса мозги начали плавиться.
Эти трое кинулись к фуре и давай по дверям тарабанить: бух! бух! бух! Больше всех старался Верзила. От его ударов машина чуть в кювет не брякнулась.
Водитель высунулся в окно.
— Чего вам? Я по рации полицию вызвал.
— Да братан, мы только спросить хотели, — ласково пропел третий. — Деваху мы тут ищем.
— Других мало? Небось, в каждом поселке по телке.
— Да ты не понял, — грубо произнес Верзила. — Это другая. Эта обокрала нас. Документы только заберем. Да мы сами в полицию сообщили. Мы только посмотрим. Кузов открой.
У Алсу от ужаса в сердце таймер сработал на самоуничтожение.
— Отвалите, — предупредил водитель и стал закрывать окно.
Полезли по ступенькам.
Водитель шлепнул дверью, постарался попасть хоть в одного. Увернулся, подлец. Снова шлепнул.
Видно, как у всех троих в глазах микроволновки включились, пытались прожечь насквозь.
— Разбойное нападение, — стал громко говорить водитель по рации. — Трасса семь, четырнадцатый километр от Крсаково.
Тут же фура, которая обгоняла, чуть притормозила, стала сдавать на обочину. Вторая…третья. И вот уже на асфальте нарисовался человек с полуголым круглым животом, в майке, шортах, тапках и монтировкой в руках — бежал к ним…
Глава 64–66. Сашок
— Ребят, чо хотели? — издали крикнул пузатик.
— Ты, батя, ехал бы своей дорогой, — обернулся Верзила и сделал к нему два шага.
— Стой на месте! — поднял пузатик монтировку, огляделся, узрел еще спешащих.
— Валим отсюда, — сквозь зубы сплюнул Болт и оглянулся по сторонам. Всё новые машины прибывали и останавливались рядом. Многие водители не выходили, совами пучились в окна.
— Мужики, не обижайтесь, — капитулируя, поднял руки Верзила, — мы просто пошутили.
В общем, троица быстро загрузилась в свой джип, и тот, взвизгнув, укатил.
— Привет, Сашок, — поднялся пузанчик на подножку фуры.
Елы-палы. Алсу даже не догадалась узнать имя водителя. Коряга такая! А он ведь сразу спросил.
— Чего они к тебе привязались? — Пузанчик вблизи был совсем не старым. Это просто пузико добавляло лишние годы.
— Да макаки бананы учуяли, — усмехнулся Сашок.
— Ладно, я пошел.
— Давай, Семеныч. Спасибо за поддержку.
— Я их еще километров за тридцать сфотографировал. Но ведь, Сашок, я за тебя жизнь отдам, ты же знаешь. Никогда не забуду, как ты меня в пургу тащил.
— Да перестань, — улыбнулся Сашок. — Давай рули. От маршрута, видать, отошел.
— Есть немного.
Прошло минут десять, прежде чем Сашок свернул на какую-то просёлочную дорогу. Немного проехал и остановился под прикрытием высоких елей. Открыл дверь и стал протирать окна тряпкой. Сейчас же налетели мухи, зажжужали, стали биться о стекло. Сашок в задумчивости тер и бурчал что-то себе под нос. И вроде слова понятны — «тропинка», «наискосок», а смысла нет. Еще минут пять прошло, Алсу уже привыкать стала к этому гундежу, а Сашок из кабины вышел, присел, разогнулся, ручками помахал, тихонько пробежался вокруг. А потом дверь открыл со стороны Кости.
— Костян, поговорить надо.
Костя медленно-медленно спустился.
— Я тут подумал, — начал Сашок. — Справитесь сами, если мы здесь разминемся? Мне на юг, а вам по этой волыне напрямки. До вашего поселка на пятьдесят километров короче. Мне не пройти, а вам на мотоцикле очень даже. Проскочите за пару часов. Там, правда, есть мост. Вернее, боюсь, что его уже нет. Но вдруг повезет. Но если нет, то в километре от него брод, в жару обычно пересыхает. Через него и рванете.
Костя открыл рот, закрыл рот и начал ожесточенно чесать голову.
— Ну как? — хмуро поторопил Сашок.
— Э-э-э, — с трудом начал Костя, оглядываясь по сторонам. Вдали типичная природа с желтыми березами и пропыленными тополями, голые поля с прогнившими пеньками, затерянными в высокой траве. Хилая дорогая, по которой следовало ехать, терялась за пригорками и фантастическим образом появлялась в стороне. Но это лучше, чем вообще без дороги.
— В общем, я и сам хотел предложить. Просто я не очень по проселочным. Я за рулем больше для выпендрежа.
— А как ты умахал в такую даль?
— Сам удивляюсь. Словно сила какая-то привела. Сплошной адреналин.
Сашок зашел за машину, слышно было, как заработал механизм откидного борта.
Мотоцикл стоял как влитой. Не сдвинулся с места ни на сантиметр. Косые вечерние лучи приятно скользили по матовой поверхности бензобака, в зеркале плыли закатные облака.
— Эх, — выдохнул Сашок, завистливо прислушиваясь к шуму двигателя. — Так ласково поет, словно мамка баюкает. — Погладил по раме заднего колеса. — Ласка бандурина.
Костя просиял и помахал Алсу: выходи!
— Теперь свои ходом двинемся.
— А на нем можно? — кивнула Алсу на мотоцикл.
— Так про него и говорю. На нем и пойдем свои ходом. Ты как? Учти, я не очень.
— Давай я. — предложила Алсу.
Костя вылупил глаза.
— Да ладно. Я пошутила, — соврала Алсу. Нафига ей мотаться в ночи по лесу.
Фура тихо отъехала. И сразу навалилась ночь, неуютная и холодная. Будто их поселили в холле гостиницы рядом с проходными дверями. Алсу даже не думала, что с тоской будет вспоминать Сашка… Чтобы немного сгладить мрачность картинки, захотелось украсить ветки черных деревьев веселыми картинами или светлыми постерами. Вдруг выглянула луна, и одна сосна напомнила гигантскую перевернутую люстру в Большом театре. Она, конечно, не была такой нарядной, — она просто светила лунными белыми лампочками. Конечно, такие вещи довольно странно смотрелись в лесной атмосфере.
Единственное, чем успокаивал
