— Ян, а почему только ты меня трогал, а себя не разрешал? У тебя фобия на прикосновения?
Он хохотнул:
— Нет, конечно. И уж точно не на твои. Просто мне бы ночи не хватило, чтобы поверить, что ты действительно моя!
Я хитро улыбнулась, сползла с постели и на коленях двинулась к нему.
— Ева… Что ты делаешь? Прекрати… Черт. Нет! Мы же опоздаем!
Но я уже не могла ответить, полностью вобрав его активно отреагировавший член в рот.
— О, че-е-ерт…
Его пальцы тут же зарылись мне в волосы и он качнулся. Я мурлыкнула в ответ и вцепилась пальцами в его крепкие ягодицы, заставляя тверже стоять на ногах.
— О, нет… Ева-а-а…
Он почти пропел мое имя, что стало комплиментом от шефа. А я сразу перешла от комплимента к десерту. Ласкать любимого мужчину, чувствовать его трепет в своих руках — это ни с чем не сравнимое удовольствие!
Я смотрела вверх на его отрешенное лицо, на сведенные брови и слизывала каплю росы с головки. Сжимала рукой бархатистую плоть и вела вверх по набухшим венам. Я почувствовала, когда Ян достиг пика.
Его головка расширилась и перестала помещаться у меня во рту. Но его рука надавила мне на затылок, заставляя взять его член глубже.
Мы застонали одновременно. Он от высвобождения, я от удивления, что после ночи секса в нем еще осталось столько семени!
— Черт, Булочка с сюрпризом, теперь я как дурак буду улыбаться на шоу, когда увижу тебя.
— А ты не следи за мной, — хихикнула я и показала язык.
В душ от Яна пришлось сбегать, не думала, что мужчина может быть настолько голодным. Но время действительно поджимало. В следующий раз мы сможем увидеться только завтра днем на съемках. И там мне будет не до секса…
Но мысли… Мои пошлы мысли стали сводить меня с ума каждую минуту, как я думала о Заславском.
А вдруг и меня ждет участь Аллы? Сойду с ума просто потому что люблю его?
Ян
Ева даже не представляла, насколько она помогла мне своим решением. Я не мог предположить, как долго меня хватит на игры Аллы. Не говоря уже об отсутствии секса, я постоянно испытывал перенапряжение и стресс. Сердце все чаще заходилось в груди, а контроль над эмоциями подводил.
Я никому не мог расписать весь дурдом, что творился в моем доме.
Когда я застал Аллу, пытающуюся вызвать выкидыш, я понял свою ошибку. Если она не хотела ребенка и записалась на аборт сознательно, то какое право я имел заставлять ее сохранить жизнь малыша?
Тогда я психанул. В моей голове не укладывалось ее решение рожать с записью на аборт. И то, как Алла быстро сдала назад, доказывало, что решение явно было принято импульсивно. Все же ребенок, даже на маленьком сроке, уже живой человечек.
Но потом снова. Какие-то маниакальные попытки избавиться от беременности.
— Посмотри на меня! Господи, талия уже поплыла! А ведь ему нет еще и двух месяцев. Ян! Что со мной будет к концу этой мерзкой беременности?!
Тогда я еще находил в себе силы шутить:
— Ты будешь кругленькой и глубоко беременной. И как всегда прекрасной!
— Нет! Он изуродует меня!
А следом я поймал ее поднимающей тяжелую кровать.
— Послушай, Алла, если ребенок не… нежеланен, я не буду настаивать. Ты можешь сделать аборт.
Вот тогда она обняла себя, прикрывая незаметный еще живот и окатила меня такой ненавистью, что я сообразил отвезти ее к специалисту.
Она рыдала и проклинала меня, что я хочу лишить ее ребенка и бросить, как ненужную вещь. Это при том, что о разводе с самого возвращения я больше не заикался.
Встреча с врачом прошла в положительном ключе. Алла была доброжелательна и довольна своим новым положением. Специалист, как и я, поверил ей.
Но тем же вечером она налила горячей воды в ванну, точно зная, что это может спровоцировать выкидыш.
— Зачем? Алла, просто объясни, зачем? Ты же сегодня уверяла, как ждешь этого ребенка, как мечтаешь стать мамой и нянчить его на руках!
Мозги кипели и взрывались под истеричный плач жены.
— Я ненавижу его! Он меня уродует!
— Тогда давай прервем беременность. Я не хочу, чтобы ты сходила с ума из-за этого.
— Ты… ты хочешь избавиться от меня?
Не успел я сориентироваться, как Алла побежала на кухню, схватила мой нож и без промедления полоснула себя по руке.
Я не хотел вспоминать весь тот ад, который прошел последнюю неделю.
Психиатры не могли сойтись в мнении. Одни говорили, что беременность нужно прервать и лечить психическое состояние жены. Другие предостерегали от прерывания, говоря, что это станет еще большим шоком для сознания Аллы.
Я терялся, не зная, что предпринять, а время шло. И пока психиатры спорили, гинекологи дали однозначный вердикт, что прервать беременность без осложнений уже невозможно.
Как и лечить Аллу медикаментозно в период беременности нельзя.
Мы с Кириллом взяли на себя круглосуточное дежурство, следя за Аллой, чтобы она не натворила что-то себе или ребенку. Три раза в неделю к ней приезжал психиатр на беседы. После них Алла немного успокаивалась и смирялась с положением.
Не радовалась, но хотя бы принимала свою ситуацию.
Но без Евы я бы двинул ноги. Вся безвыходность жизни настолько меня добивала, что никакого просвета не видел перед собой. Не хотелось идти на шоу, не мог себя заставить провести ревизию ресторанов, ничего не хотелось…
Я мог бежать, лететь только к Еве. Чтобы увидеть ее, обнять. Почувствовать, что я не один в этом психозе.
Вопрос только сколько Ева выдержит?
И простит ли меня за то, что я сделаю?
* * *
В шоу осталась только Ева и Андрей.
— Финал пишем завтра? — спросил режиссер, но я перевел его на Кира, именно он устраивал все необходимые приглашения ради последнего эфира.
Сам же прокручивал в голове свое решение.
Правильно ли я поступаю? Поймет ли меня Ева? Или обидится?
Черт.
И все равно я не мог поступить по другому.
Я дождался, пока все разойдутся и увел Еву наверх в кабинет.
— Ты нервничаешь?
— Ну да… Ох, Ян… Я не думала, что дойду до финала! Нет, я мечтала. И верила в себя! Но одно дело надеяться, а другое, дойти до финала! Боже, Ян, мне надо еще раз все проверить и посоветоваться с Софьей насчет меню… Хотя я уже его протестировала на Бергере и его помощнике…
— Живы? — сухо поинтересовался я, понимая, что меня только что отшили.
— Кто? — встрепенулась Ева, мыслями уже обгоняя слова.
