траву, дом взрывается, обдавая меня ударной волной тепла и обломков.
В ушах звенит от взрыва, и я качаю головой, поднимаясь на четвереньки.
Иисус.
Мне требуется минута или около того, чтобы сориентироваться, прежде чем беспокойство взрывается в моей груди, и я бросаю взгляд на лужайку. Заметив Мишу в паре ярдов от меня, я подползаю к нему.
Он издает стон.
— Ублюдок.
— Вставай, — бормочу я, поднимаясь на ноги. — Мы должны найти Алека, Луку и Виктора.
Я оборачиваюсь и смотрю на горящий дом, прижимая руку к боку. Она приняла на себя основную тяжесть моего падения и кажется сломанной.
— Вот гребаный ублюдок, — рычит Миша, ковыляя ко мне.
У него огромная рана поперек груди, вероятно, стекло порезало его, когда он выпрыгивал из окна.
Он хмурится, глядя на пламя и обломки.
— Он знал, что его дни сочтены, и хотел собрать мафию и Братву в одном месте, чтобы убить нас всех одним махом.
Я качаю головой, чертовски недовольный тем, что мне не удалось убить Макарова.
Мужчины выбегают из горящего дома, некоторые тяжело ранены, в то время как другие, похоже, остались невредимы.
— Алек, — говорю я в наушник. — Местоположение.
— Я в порядке, спасибо, что спросил, — отвечает Виктор. — Алек со мной в задней части дома. Он без сознания, но выглядит нормально. Есть какие-нибудь признаки Луки?
Он был на верхнем этаже.
Мои глаза дико бегают по выжившим, и, не увидев своего босса, я, не колеблясь, бегу в горящий дом.
Мои легкие мгновенно протестуют от дыма и жара, но я направляюсь к лестнице. С потолка падает балка, рассыпая в воздух тлеющие искры.
Кашляя, я поднимаюсь по лестнице, где перила рассыпаются на куски. Мои глаза горят и слезятся, жар опаляет мою одежду.
— Лука! — Кричу я и тут же снова кашляю.
Я вижу тело, лежащее возле двери спальни, и, поспешив к нему, приседаю. Меня охватывает дрожь от облегчения, когда я вижу, что это мой босс.
Он без сознания, и, не теряя времени, я поднимаю его тяжелое тело с пола. Обхватывая его рукой за плечи, я принимаю на себя его вес и тащу к лестнице.
— Где, блять, Лука? — кричит Виктор в наушник.
Не в силах отпустить своего босса, я не могу ответить, что он у меня, и продолжаю спускаться по лестнице. Его мертвый вес выводит меня из равновесия, и мы падаем. Боль пронзает мою правую руку, но я игнорирую ее, хватая Луку за запястья, чтобы протащить его остаток пути.
Как только я чувствую спиной прохладный ночной воздух, Миша хватает Луку за руку и помогает мне вытащить его на лужайку, подальше от опасности.
— Лука у меня, — наконец отвечаю я. — Он без сознания.
Когда я проверяю его дыхание и ничего не нахожу, ледяной страх разливается по моим венам. Не раздумывая, я начинаю искусственное дыхание и, блять, не останавливаюсь, пока он не начинает кашлять и хрипеть.
Спасибо, черт возьми!
Сидя на заднице рядом с ним, я хлопаю его по спине, пока усталость пробирает меня до костей.
— Мы должны уходить, — говорит Миша.
Он хватает меня за правую руку, и я стону от боли.
— Только не эта рука. Она сломана.
— Блять, прости.
Я с трудом поднимаюсь на ноги и помогаю Луке подняться. Он все еще в полубессознательном состоянии, поэтому Миша помогает мне оттащить его к внедорожникам, где ждут Виктор, Алек и выжившие.
Виктор немедленно забирает у нас Луку и усаживает его на пассажирское сиденье внедорожника.
— Поехали, — кричит Алек, садясь на водительское сиденье другого автомобиля. Мы с Мишей забираемся внутрь, и когда отъезжаем, я смотрю на дом, который рушится до основания.
Может, я и не убил этого ублюдка, но, по крайней мере, он мертв, пусть и по собственной вине.
Как сказал Миша, Макаров знал, что его дни сочтены, и он хотел забрать с собой как можно больше из нас.
_______________________________
К тому времени, как мы возвращаемся в Академию Святого Монарха, я начинаю привыкать к боли в моей сломанной руке.
Во время перелета из России в Женеву мы пытались позаботиться о раненых, но я испытал такое гребаное облегчение, когда мы передали их на попечение врачей Академии Святого Монарха.
Я весь в саже, когда вхожу в замок, но прежде чем успеваю направиться в апартаменты, где находится моя семья, Лука хватает меня за левое плечо.
— Нет. Тащи свою задницу в лазарет и пусть они осмотрят твою руку, — приказывает он.
Когда мы входим в лазарет, там полно народу.
— Я вернусь позже, когда они закончат ухаживать за ранеными.
Лука качает головой и подзывает врача поближе.
— Проверьте его руку.
Это занимает некоторое время, потому что мне делают рентген, а когда подтверждается, что предплечье сломано, на него накладывают гипс.
Просто охуенно. Шесть недель ходить с этим дерьмом на руке.
Лука стоит, скрестив руки на груди, с выражением "Я же тебе говорил" на лице.
— Да, вы были правы, — говорю я, просто чтобы угодить своему боссу.
Когда я, наконец, покидаю лазарет, Лука тащит мою задницу в офис и закрывает за нами дверь.
— Спасибо, Армани. — Он подходит ближе и, положив руку на мое левое плечо, сжимает его. — Ты спас мне жизнь. Я никогда этого не забуду.
— Я просто выполнял свою работу, сэр. Без вас мафии пиздец, — честно отвечаю я.
Его глаза встречаются с моими, и я вижу в них благодарность.
— Я отдаю тебе север Италии. Франко присоединится ко мне в Америке.
Иисус.
Мои губы приоткрываются от шока. Контролировать северные территории — это охренительно важно. Чтобы добиться такого высокого положения, нужна целая жизнь.
Он похлопывает меня по плечу.
— Ты доказал свою преданность, когда ради меня вбежал в горящий дом. Ты заслуживаешь повышения.
Чувствуя себя чертовски счастливым, я улыбаюсь своему боссу.
— Спасибо, сэр. Я вас не разочарую.
Он отвечает на мою улыбку своей.
— Я знаю.
Наконец-то я направляюсь в номер, и как только вхожу внутрь, раздается хор криков моих женщин.
— Dio! Dio! Что с тобой случилось? — волнуется мама.
— Господи, Армани, — выдыхает Тиана, подбегая ко мне. — Иди сядь. Тебе оказывали медицинскую помощь? Где болит? Что я могу сделать?
Я опускаюсь на диван и улыбаюсь своей семье, которая суетится вокруг меня.
— Я в порядке, — говорю я, чтобы успокоить их всех. — У меня всего лишь сломана рука.
Когда мама убеждается, что я не умру, она говорит:
— Тебе нужно поесть. — Они с Zia Джадой просматривают меню и заказывают половину блюд из него.
Тиана продолжает осматривать каждый дюйм моего
