— Куда ты дел тела задушенных тобою женщин?Признавайся, убивец!
— Это что такое? — зашипел Анциферов. —Убрать!
Охранник бросился к бомжу, но того и след простыл. Кто-то изтелевизионных операторов торопливо снимал необычную сцену.
Пока охранник бегал за первым бомжем, из кустов выскочилвторой — крупный, пузатый, с длинными нечесаными волосами и с тяжелым меднымкрестом на груди. Бросившись наперерез Анциферову, он загудел могучим басом:
— Покайся, и прощение обрящешь! Покайся, пока непоздно! Ибо сказано — не убий без должной надобности, а ты, поганец,собственноручно задушил двух женщин…
Теперь уже все снимали происходящее. Стрекотали камеры,щелкали вспышки фотоаппаратов.
— Прекратить! — рявкнул чиновник.
Охранник бежал к новому противнику, махал руками группемилиционеров, которые переговаривались возле импровизированной трибуны. Тебросились на помощь, но бомж уже сам отступил и юркнул в кусты.
Анциферов, затравленно оглядываясь, проследовал к трибуне.
— Сейчас перед нами выступит представитель городскогоправительства, председатель комитета по землепользованию… — бодрым голосомвещала в микрофон ведущая мероприятие моложавая женщина из районнойадминистрации…
— Подождите, — вполголоса буркнулАнциферов, — дайте отдышаться!
— Сейчас перед нами выступит представитель благодарнойобщественности, — мгновенно перестроилась ведущая, справилась с записью изакончила: — Заместитель Общества рыболовов-любителей!
На трибуну поднялась какая-то женщина.
Анциферов медленно дышал, стараясь успокоиться, перебираллисточки с текстом своей речи и поэтому не сразу почувствовал возникшее в толпенастороженное внимание. Только после первых слов «представителя благодарнойобщественности» он поднял голову и посмотрел в сторону трибуны.
И в ужасе попятился.
На трибуне стояла Маргарита Окунь.
— Как же так, Виктор Михайлович? — замогильнымголосом вещала Маргарита, повернувшись к Анциферову. — Мы, члены Обществарыболовов-любителей, конечно, благодарны вам за вклад в дело возрожденияШуваловского парка, но не одобряем того вопиющего факта, что вы, ВикторМихайлович, взяли за правило регулярно душить женщин! Я согласна, некоторыеженщины способны кого угодно довести до белого каления, но это еще не значит,что их можно прямо так, собственноручно… поручили бы кому-то, в конце концов!
— Прекратить! — закричал Анциферов, двинувшись ктрибуне. — Кто позволил? Кто разрешил? Покойникам выступать неразрешается!
К трибуне уже бежали два милиционера, но вдруг наперерез имбросилась огромная кудлатая одноглазая собака. Молоденький лейтенант потянулсяк кобуре, но, увидев, что его снимают, передумал. Тем более что за первым псомиз зарослей с громким лаем выбежало еще десятка два собак — грязных, лохматых,самого разного размера и масти. Следом за собаками брела целая толпа бомжей, воглаве которой величественно шагала тетка необъятных габаритов с мрачным ирешительным выражением плоского как блин лица. Милиция попыталась остановитьнаступление бомжей, но могучая тетка одним движением плеча отбросила двоихстражей порядка и расчистила своему воинству дорогу к трибуне.
— Срочно требуется подкрепление! — кричал в трубкусухощавый майор. — Ситуация один-эс!
Рядом с ним неприметный мужчина в штатском тоже что-тоговорил в трубку, но он говорил так тихо, что даже стоя рядом с ним нельзя былорасслышать ни слова.
Телевизионщики в полном восторге снимали происходящее. Всеостальные участники митинга разбегались по дорожкам парка перед наступающимибомжами. Анциферов остался один на один с возвышающейся на трибуне Маргаритой.
И тут на него, как уже бывало несколько раз, накатилоледяное бешенство. Все перед глазами Виктора Михайловича затянуло багровымпульсирующим туманом, в котором проступало только одно ненавистное лицо…женское лицо… Давным-давно, в детстве, он испытал такую ненависть к своеймачехе, к женщине, которая увела из семьи его отца. Но тогда он был маленьким ислабым, тогда он ничего не мог сделать.
Второй раз такое с ним случилось примерно месяц назад, когдаГалина Волкова посмела бросить ему в лицо оскорбительные, несправедливые слова.Он потерял контроль над собой, утратил представление о реальности, забыл, ктоона такая и, больше того, кто ее муж. Только одно чувство осталось тогда в егодуше — ненависть. Он набросился на ту женщину, сдавил ее горло и успокоилсятолько тогда, когда она перестала дышать. Тогда он испытал ни с чем несравнимую радость, освобождение. Анциферов даже сам испугался этого чувства.Потом он испугался еще больше, когда понял, что натворил. С трудом, использоваввсе свое влияние, сумел скрыть преступление, выдать его за несчастный случай.
Милиции он не боялся — он боялся мужа Галины, ГеннадияВолкова. Если бы тот узнал, кто убил его жену…
А потом оказалось, что существует кассета.
Неопровержимая улика, доказывающая его вину.
То есть, конечно, для суда этой кассеты было бынедостаточно, он нашел бы экспертов, которые поставили бы запись под сомнение.Но вот для Волкова эта кассета была бы более чем достаточной.
И Анциферову пришлось плясать под дудку шантажистов.
А потом он выследил Маргариту, узнал, что это именно она,одноклассница Галины, присутствовала в тот день на даче и сделала запись. Онперехватил Маргариту дома, пытался выбить из нее признание, узнать, гдекассета… И в самый неподходящий момент на него снова накатило то самое ледяноебешенство. Анциферов снова утратил контроль над собой и опомнился, только когдаона была мертва.
Кассеты он так и не нашел.
И вот сейчас она снова встала на его пути! Это былочудовищно! Это было не по правилам! Ведь он уже убил ее один раз! Сколько жеможно?
Анциферов бросился к трибуне, вытянув перед собой руки ихрипло крича:
— Я ведь тебя один раз уже убил! Тебе этого мало? Утебя что — девять жизней, как у кошки? Так я тебя и девять раз задушу, мне этоне трудно!
Сухощавый майор переглянулся с молчаливым человеком вштатском.
— Вы слышали? Теперь многое становится ясным…
Человек в штатском ничего не ответил, только глубокомысленнопожал плечами.
Анциферов вскарабкался на трибуну и протянул руки к горлуМаргариты. Однако та с необычной для покойницы ловкостью поднырнула под еголокоть, соскочила с трибуны и исчезла в кустах.
Анциферов недоуменно огляделся по сторонам и громко заявил:
— Как покойный премьер-министр Индии и посовместительству председатель комитета по внеземным цивилизациям, я требую,чтобы меня оградили от покушений со стороны убиенных мной представителейобщественности! В особенности возмутительными являются факты несанкционированноговоскрешения официальных покойников! Если уже выписано свидетельство о смерти,всякие попытки воскрешения являются противозаконными и противоречащимиЖеневской конвенции!
