Останусь охранять Великий лес. Как и должен был. Я…
Перестану быть одиноким? Найду дом? Превращусь целиком и полностью в верного пса Лесной Княжны, каким и являлся все эти годы?
У меня нет ответов.
– Ты сошёл с ума…
О да, сейчас понимаю, насколько она права. Но безумие моё уже не излечить.
– Сделай меня своим волком, – повторил я. – Ты так же одинока, как и я. Прошу, давай спасём друг друга.
И она поцеловала меня. Клянусь, она вдруг сама потянулась и поцеловала. Настоящая! Не мечта, не фантазия!
Я замер, не дыша, а когда она отстранилась, в глазах её застыли слёзы.
– Я же превращу тебя в чудовище.
– Пусть. Но мы не будем больше одиноки. Ни ты, ни я.
Она плакала у меня на груди, а я гладил её по голове. А после наоборот. И потом, вновь подбросив поленьев в костёр, мы сидели, взявшись за руки, пока не проснулась Катажина.
Немного жаль, что мой сборник так никогда и не выйдет. Может, получится как-то отправить его Фёдору Николаевичу?
И матушку тоже жаль. Она теперь совсем одна в Волчьем логе, в заложниках у отца. Что почувствует моя бедная матушка, когда поймёт, что я уже никогда не вернусь домой?
И Клара. Что за чудовище, которое я же собственными руками выпустил на свободу, забрало её с с собой? Спас ли её Коля и спасся ли он сам из сгоревшей оранжереи? Мне вспоминаются слова Настасьи Васильевны о том, что вештица обречена на смерть, и невольно задумываюсь, а возможно ли вообще спасти Клару. И знала ли она о том, что сделали с ней граф и собственный отец? Она считает доктора гением, который вернул её к жизни, но он лишь поставил на ней свой очередной эксперимент.
Воспоминания об этих чёрных бабочках, вылетавших из раны Клары, разбудили во мне такую жгучую ярость… Нет, я не жалею ни о чём. Не жалею, что этот душащий своей ядовитой красотой мир графа Ферзена разрушен. Больше он никому не причинит зла.
Merde! Лёша с Сашей. Как они там… ну, не пропадут, конечно, но… буду скучать.
У меня ощущение, будто я пишу завещание. В каком-то смысле это так и есть. Сегодня моя прежняя жизнь закончится. Но если ей нужно подвести итог, то сделать этого не могу. Но знаю точно, что не пожалею о принятом решении. Моё место здесь.
Вернулись Якуб, Марек, Анна и Марина. Стая готовится меня принять.
Она расчищает снег на камне и достаёт иголку с ниткой. Игла та костяная – я видел.
Мне пора.
На рассвете она забрала мою душу.
Уважаемый Фёдор Николаевич!
Это снова я, Клара.
Пишу это письмо последним, потому что именно мне пришлось стать невольной свидетельницей той трагедии, что разыгралась, и я, возможно, последняя, кто видел Мишеля живым.
Ох, нет. Я не хочу в это верить. Даже произносить это неправильно. Сейчас я допишу это письмо, подложу его вместе с другими записями Мишеля в посылку и после, когда буду уверена, что всё отправили Вам, попробую вернуться в Великий лес.
Не помню ничего, что случилось в оранжерее. Николя нашёл меня в лесу многим позже, уже на рассвете. Я лежала в каменной домовине, прямо внутри, прижимая к себе сумку Мишеля. Не знаю ни как я оказалась в лесу, ни откуда у меня сумка. Это из неё я успела вытащить дневник. Клянусь, не понимаю, как и почему в такую минуту это пришло мне в голову. Но сейчас я безмерно счастлива, что у меня получилось сохранить его, ибо граф перерыл все вещи Мишеля, пытаясь найти этот самый дневник.
Деревенские говорят, Мишеля забрал лес. Они верят, что Лесная Княжна сделала его своим супругом и слугой. Но я опасаюсь худшего. И эта фраза… про душу.
Ох, ничего не знаю. Я больше не доверяю графу и даже собственному отцу боюсь рассказать правду. Не после того, что прочитала в дневнике Мишеля, пусть в нём и много странных вещей, особенно про моего отца, будто он умер, а потом превратился в чудовище, хотя я вижу папу каждый день, и он совсем обычный. Но граф и вправду потерял глаза. По крайней мере, он носит повязку, хотя передвигается очень ловко, точно и не ослеп.
И всё, что сказано обо мне… я не видела того, о чём писал Мишель. Я хочу узнать правду, но… Фёдор Николаевич, может, вы сможете мне помочь?
Не знаю, могу ли доверять отцу и графу. После всего, что я видела, после всего, что прочитала, я ни в чём не уверена. Даже в природе собственной сущности. Я считала отца гением, который вернул меня из мёртвых. Но, кажется, он сотворил из меня чудовище.
Но Мишель – единственный честный и благородный человек во всём Курганово. Нет, во всём Великолесье, ибо теперь все люди в округе кажутся мне лжецами, способными на самые гнусные поступки.
Прошу Вас, Фёдор Николаевич, приезжайте, как только получите это письмо. Приезжайте, не медля!
Я тоже не буду терять времени. Чего бы мне это ни стоило, постараюсь найти Мишеля. И если Создатель до сих пор сохранил мне жизнь, верю, он уберёг меня, чтобы я, в свою очередь, могла спасти жизнь Михаила.
С надеждой на Вашу помощь,
Клара Остерман
P. S. Как только это письмо вместе с остальной посылкой будет отправлено, я намереваюсь сбежать из Курганово на поиски Мишеля. Из кабинета графа я выкрала дуэльный пистолет и, кажется, даже смогла правильно его зарядить. Оденусь кметкой, чтобы меня не сразу нашли. Не поминайте лихом, Фёдор Николаевич. Если Создатель милостив, мы обязательно найдём Мишеля.
15 студня 1226 года
От Фёдора Николаевича Афанасьева
Откуда: Новый Белград, Императорский университет
Алексею Оленеву
Куда: Новый Белград, ул. Снежная, д. 15
Алексей, как только проводил вас, вернулся к себе в кабинет. Окно оказалось распахнуто, а на столе лежали совиные перья и это письмо. Честное слово, я не сошёл с ума! И я уверен, что это его почерк. Что вы думаете? Сравните, пожалуйста, с его недавними письмами.
Фёдор Николаевич, дорогой учитель,
Не ищите меня. Я дома.
М.
От Алексея Оленева
Откуда: Новый Белград, ул. Снежная, д. 15
Фёдору Николаевичу Афанасьеву
Куда: Новый Белград, Императорский университет
Фёдор Николаевич, получил от вас дневник Мишеля, мы переписали его и отправили в «Белградскую правду» и несколько изданий помельче, где у меня есть хорошие знакомые. В жандармерию я бы пока не обращался. Если граф делает всё это по приказу сверху, лучше нам сначала поднять шумиху. Тогда высшие чины уже не смогут закрывать глаза. Раз Ферзен смог запугать Стрельцовых, то и мы ему по зубам. Наше оружие – гласность.
Проведал Матрёну в лечебнице, ей значительно лучше. Доктор сказал, что она стремительно идёт на поправку. Недолго, но у нас получилось поговорить. По сравнению с нашей первой встречей, Матрёна стала значительно спокойнее и веселее. Думаю, её рассказ о графе, кликушестве и обо всех жестокостях, что творятся в Курганово, поможет доказать вину Ферзена.
Не переживайте, я знаю, как разворошить это осиное гнездо. Мы обязательно найдём Мишеля.
А даже если нет, то заставим графа и всех его приспешников пожалеть о содеянном.
Будьте осторожнее в Великолесье. Как только закончу дела в Белграде, присоединюсь к вам. Ваш студент и наш с Михаилом общий друг Александр Рекке намерен поехать со мной.
С уважением,
Алексей Оленев
Из дневника Фёдора Николаевича Афанасьева
Клара показала мне место, где Михаила видели в последний раз. Мы всё осмотрели, попытались пройти дальше домовины, но лес, точно заколдованный, водил нас кругами. Возвращался туда сегодня один. Долго стоял, смотрел на эти камни, о которых писал Миша, и всё
