Все лицо шипело и пенилось. Тот монстр, что мне померещился, исчез.
Таль сидел рядом и пытался оттереть своей майкой слизь с лица колдуна. Зелено-желтая пена, и не думала отставать от жертвы. Поднял голову, с облегчением увидев нас, пожаловался:
— Зой, не могу отлепить. Костя не дышит. Если глубоко заснет, ему понадобится несколько дней, чтобы оклематься. Нужно это скрыть.
— Везем ко мне, сможешь донести?
— Если не снять эту гадость, мне прожжет шкуру. Костя очень тяжелый. Как землю поднимать.
— Хорошо, тогда просто оттащить глубже в кусты, чудо, что еще никто не прошел здесь.
Не слабые оборотни, кряхтя отволокли колдуна на полянку, закрытую с дороги кустами. Та слизь, что опутала Кощею горло действительно шипела, пыталась укусить, но замирала под моими руками. К сожалению, очистить от нее дыхательные пути не получалось.
— Алый, набери Яге. Я не представляю с чем мы столкнулись.
Ведьма взяла не сразу. Со второго захода и так рявкнула в трубку, что оборотень отпрянул и на удаление начал что-то объяснять. Номер то новый, а как мы сейчас реагируем на новые номера? Правильно, мошенники. И нечего с ними говорить, Яга правда и проклясть может. Я перехватила трубку.
— Яга!
— Слушаю?
— Яга, здравствуй. Ты мне очень нужна, на Кощея напали, пока без сознания.
— Кто напал? Ты цела? Где вы? — не сказать, что в ее голосе была тревога, — Дай трубку, этому недоразумению ходячему!
— Ты не поверишь, он в отключке. А та желто — зеленая субстанция на лице и шее, не хочет отлипать. Мы в Нескучном саду, на спуске, в кустах.
— Интересно… скоро буду.
Ведьма не обманула. Через рекордные полчаса черно-красный байк остановился напротив поляны. Новый вид помела. Даже шлем был. Черный череп с хвостом и фосфоресцирующими глазами, кожанка тоже со скелетом, белые кости плавно двигались в такт движениям Яги.
Все это время колдун лежал на траве и не шевелился. Пока я держала руку на слизи — она не сползала ниже, стоило отпустить — продолжала движение, захватывая тело. Убить его не убило, но что-то неправильное происходило. Пена была горячая, упругая. Отскрести не смогла, подручные средства — палки, кредитки — растворялись за минуту, две.
Яга профессионально осмотрела его, пощупала шею, пробубнила пару ругательств. Резко отдернула руку от зеленой гадости, то ли обожглась, то ли укололо.
— Дрянь дело.
Увидев наши не слишком понимающие лица, ведьма вздохнула, потом почесала затылок. И начала внятно объяснять.
— Колдуна этим не убить. Тут ты права. Но всего не предусмотришь. Так что, в том случае, когда Кощей совсем плох, он погружается в сон. На подобии летаргического. И сколько он проведет в нем, неизвестно. Тут проклятый сон, видела похожее.
— Давно? Можно снять?
— Давненько, Влад веков семь спал. Пока не откопали.
— Кто такой Влад? Как с ним можно связаться?
— Влад Цепеш. Спит.
— Дракула?
Не смотря на нервозность или благодаря ей, улыбнулась. Лежит такой вампир в гробу, а его будет звонок мобильника. И гроб с зарядкой….
— Ну Дракулой он позднее стал. Спасибо Стокеру[1]. Устал он от нашего века. Но тут все-таки другое. Просто похоже.
Я проглотила ту часть вопросов, что зашевелилась в моей голове, не ко времени.
— Что делать нужно?
— Перейти Калинов мост, на той стороне тварь сама рассыплется, там в принципе проклятья не живут. Можно еще на остров Буян слетать, но это в разы дольше.
— Пошли тогда?
— Зайка, птичка моя, больно прыткая.
— Не все так просто, да?
— Умнеешь. На ту сторону ходил Кощей, если просили. Мне на той стороне жизни нет. Я только дорогу открываю, ты можешь сходить. Даже вернешься.
— В голосе слышится «но».
— Тут их два, — в такт словам кивнула ведьма, — первое, это то чем можно заплатить, идя туда и обратно. Второе, Кощей весит… —
Сравнение она не нашла, или нашла, но не столь цензурное.
— Много в общем. А на мосту и того больше.
— Чем обычно платят?
— По-разному. Заплатить нужно, колдун обычно амулетами платил, он на них мастер. Тебе скорее песнь подойдет.
— Песня?
Ну цена так себе. В плане не заоблачная, я — то уж думала петуха там, ну много всего разные сайты описывают как жертву.
— Сила, что в нее вложена. Слова там не шибко в ходу, а потешить тамошних обитателей — нужно.
— Все равно, его в форму привести нужно.
— Тут ты права.
Яга, обернулась к Нескучному саду. Я уже видела ее трансформацию, где ее русая коса становится белой, глаза впали, нос заострился. Не скажу, что ведьма стала канонической Ягой из сказок, но доброй я ее не назову теперь. Да еще в мотоциклетной экипировке.
Она поднялась с колен. Яростно топнула костяной конечностью, хотя сквозь штаны была видна лишь сандаля со скелетом ступни. Кость больше угадывалась, по «похудевшей» ткани. Около этой ноги, завихрился серый туман.
Навий туман образовал в начале забор, классический, сильно просвечивающий. На шестах вдоль него красовались волчьи и человеческие черепа, с яркими огнями в глазах изумрудно — бутылочного цвета. Из тумана соткалась избушка. Куриных ног не было!
— Неуч!
Устало вздохнула ведьма
— А?
— Не куриные, а «курные» ноги. Дымные. Я не поленюсь заставить тебя выучить все славянские знаки и слова! Избушка стоит на навьем тумане. Именно он обращает избу в сторону жизни, провожая души к Калинову мосту. Избушка — избушка, встань ко мне передом, а к лесу задом!
Никакого скрипа не было. Сруб из темной от времени древесины, покрытый мхом на крыши и вьюном по углам не имел окон. Только дверь, такую же старую, как и все остальное. Ручка была отполирована руками до гладкости. На крыше был виден дымоход, из когда-то белого камня, а около него птицы свили гнездо, как для семейства аистов.
— Таможня.
— А у Вия?
— Вий общается с мертвыми, зачем им таможня? Через меня ходят живые и нежить. Через него только мертвые и нечисть.
Хмурый взгляд Яги заставил оборотней замереть на границе. Она даже чуть помотала головой, как бы отвечая на незаданный вопрос. От калитки мы проволокли Кощея по узкой тропке. Яга строго — настрого запретила наступать на траву, на резонный вопрос почему? Хмыкнула, что по кусочкам собирать себя будем, разрыв — трава не любит панибратского отношения к себе. И действительно над травой то и дело появлялись маленькие солнышки — взрывы, иногда раздавался хлопок, первый из которых заставил меня подскочить.
— Заходи Гамаюн, гостьей будешь.
Я не из робкого десятка, но заходить не хотелось, такой холод веял от распахнутой двери. Но затолкав безумно тяжелого Бессмертного
