- Люк, давай не будем сейчас об этом. Он сам оборвал со мной все связи и отказался общаться. Оставим это в прошлом. Как ему помочь сейчас? К обеду сюда явится проверка и поднимет все документы. А там всё против него. И Дэйв подкинет ещё компромата. Он предложил мне сделку, на которую я не уверена, что смогу согласиться.
- Что он хочет за эти документы? - замечаю, как сжимает кулаки, злясь.
- Чтобы я отказалась от Рона, предала и сделала больно.
- Дьявол, давай выкрадем документы и отдадим в нужные руки.
- Нет, Люк, понимаешь, они уже в электронной базе и во всех папках. Там надо заменить всё на другие документы. Просто так папка не имеет веса. А этот человек, что спас меня, он может помочь?
- Может и смог бы, но я не знаю, как с ним связаться, Эм. Его номер Рон знает наизусть, хранит в голове. Я знаю только имя и то, не уверен, что оно настоящее.
- Черт, - прикрываю расстроенно глаза.
- Послушай, давай подождём. Посмотрим, что предъявят. Потом Рон очнётся и сам всё расскажет. У него же обязательно есть свои доводы и подтверждение тому, что он выполнял лишь инструкции. - Мысль выглядит здраво. Но я сомневаюсь, стоит ли так рисковать. - Потом, когда он очнётся, мы сможем обратиться к этому человеку, чтобы он помог.
- Возможно, ты прав. В любом случае спасибо, Люк, если что-то придумаешь или узнаешь, набери меня, - Встаю, чтобы покинуть комнату.
- Обязательно. - Слышу в ответ и закрываю за собой дверь.
Да, обратиться к этому загадочному человеку, чтобы потом опять быть ему должным и рисковать жизнью. Это будет бесконечный круг. Порочная мясорубка, что снова и снова будет затягивать. Это надо остановить. Только как...
Полпятого. Мне надо передохнуть, хотя бы часок, чтобы трезво решить, что делать. Утром надо поговорить с Глебом. Узнать его мнение. Добираюсь до своей комнаты и успеваю только завести будильник на восемь, как тут же отключаюсь.
Кажется, я только закрыла глаза, как тут будильник уже противно трезвонит. Сразу встаю, чтобы не уснуть дальше. Восемь утра. Голова гудит от недосыпа, а мыслей о том, что сделать ни одной. Люк ничем не сможет помочь, честно сказать, если те документы всплывут, Рону не выпутаться. Глеб - моя последняя надежда. Если кто-то поможет, то только он.
Быстро завязываю волосы в хвост, одеваю медицинский халат и спускаюсь вниз.
И тут же ещё один удар. Глеба срочно вызвали в другую часть на помощь в проведении ряда операций. Обстрел самолёта Рона вызвал волну негатива со стороны террористов, и они провели ряд операций в разных точках границы.
- Эмили, сегодня, плановая сдача анализов. Ты записана, - одергивает старшая медсестра.
- А… что? Давай не сегодня?
- Эмили это пару минут, у меня график.
- Черт, только быстро, - иду в процедурную, закасывая на ходу рукав для сдачи крови.
Время неумолимо убегало от меня. Я должна была принять решение. Спасти его, подарить свободу и одновременно потерять. Или лишить навсегда свободы и возможности видеться, а значит всё равно потерять.
Тело сдавливает словно в тиски, душит невыносимой обидой и злостью. За что на нас обрушиваются все эти испытания? Почему весь мир против нас? И понимаю, что бы я не сделала, я его потеряю. Навсегда. Он никогда не простит меня. Никогда не поймёт. Никогда не примет моего решения. Но и я не смогу жить зная, что он навсегда невинно осужден.
65 миль над землей. Эмили
❤️
*********
Уехав, Глеб оставил меня за лечащего врача, поэтому пока я смогла беспрепятственно попасть в палату к Рону. Он всё так же лежит, не приходя пока в себя. Сажусь рядом и смотрю на спокойное лицо. Внутри всё дрожит от того, что я должна принять это решение. Спасти его или лишить свободы. Чтобы не говорил Люк и все остальные, я не могу рисковать им. Никто не знает, как всё обернётся. Сможет ли кто-то потом помочь или нет? А у меня есть шанс. Сейчас. Сегодня. Один.
Касаюсь кольца на его безымянном пальце понимая, что он никогда не был моим и теперь уже никогда не станет. Не простит. Не поймёт. Возненавидит. Плевать. Хочу, чтобы он жил и был на свободе. Пусть и не со мной. К горлу подступает рвотный ком. Всё бы отдала, чтобы Рон очнулся и подсказал, что сделать.
- Дьявол, Кейден, - с силой тыкаю пальцем в его плечо, - надеюсь, ты не собираешься тут лежать и прохлаждаться вечно? - Злюсь на него за то, что натворил. - Ненавижу тебя за то, что ты сделал с моей жизнью. За то, что я тут, на войне. Из-за тебя. За то, что не могу быть рядом с семьёй. За то, что больна тобой. За то, что люблю. Каждая моя клеточка была заражена тобой ещё десять лет назад и ни один мужчина не смог заставить выработать антитела к этому вирусу. Ты не можешь просто умереть, не после того, что я собираюсь делать, чтобы спасти тебя! - крикнула я. - Если бы только ты очнулся и сказал, что сделать. Хотя, знаешь что, если ты всё же решил свалить туда, где всё прекрасно и тебя окружат ангелы, подумай о нас. У тебя здесь, на земле, есть сын, которому девять лет и которого ты никогда не видел и даже не знал о его существовании. И мне всё равно, что ты после операции, что у тебя жена, кредит, работа, включай свой мозг и просыпайся. Майк должен хоть раз в жизни встретиться с отцом. Знаю, что не простишь меня скорее всего, не поймёшь, но сделай так, чтобы моя жертва была не зря. - Оставляю его одного, направляясь к себе в комнату.
Искусанный до крови палец саднил, но, игнорируя боль, я, нервно раскачиваясь, сидела на кровати и гипнотизировала надорванный кусок обоев. По щеке медленно стекала слеза, а в горле жгло. Мне надо было сделать выбор. Спасти свободу Рона и потерять его любовь или не спасти, но всё равно потерять. Выбор без выбора.
Чтобы я не сделала, нам не быть вместе. А смогла бы я принять такое спасение? Захотела бы, чтобы ради меня он сделал то же самое? Хотя… Он и так спасал меня, не зная, что потребуется взамен. Я знаю. И иду на это осознанно. Он не поймёт того, что я собираюсь сделать. Не простит. Проклянёт. Но я иначе не могу. Буду ненавидеть себя до конца жизни, если не помогу ему. Я хотела загладить свою вину перед ним за то, что скрыла сына. Она разрывала меня на части и разъедала всё внутри. Он не должен попасть в тюрьму. Он не должен. Он не виноват. Я знаю это. И я не прощу себе, если не попытаюсь спасти его. Ради нас.
Переведя взгляд на свои пальцы, я вдруг поняла. Так отчётливо и ясно. Он не мой. И никогда им не был. Ничего, что доказывало, что я принадлежу кому-то, нужна кому-то или кто-то просто по мне скучал.
Глубоко вдохнув, успокаивая дрожащее тело и душу, подошла к шкафу. Вытянула старое выцвевшее платье, хотелось стать невидимой, невесомой, растворится в воздухе. Тело то и дело прошибал холодный пот бессилия и безысходности. Быстрыми, рваными движениями начала снимать ненавистное платье с вешалки, но пальцы не слушались.
То и дело вешалка цеплялась крючком то за нитки, то за пройму. Злясь на платье и на весь свет, с усилием вытолкнула вешалку через другой край. Но, не удержав, та с грохотом упала на пол прямо мне на ногу. Скривившись от боли, отбросила платье в сторону и опустилась на пол, сжимая от боли ногу.
