которые вместе с телеоператорами намеревались подробно освещать празднование Курбан-байрама в Мекке. А попасться на язык этой братии, на кончик их ядовитых перьев или в объективы их телекамер, как не оказавшей своевременной помощи терпящим бедствие… Сохрани, Аллах!
Донесение об аварийной ситуации на борту иностранного самолета в воздушных пределах Ирана легло на рабочий стол мистера Смита в 15 часов 46 минут. Собственно, это не было каким-то из ряда вон выходящим событием, такое случалось и раньше, будет и впредь. Система оказания необходимой помощи была отлично отработана соответствующими авиационными службами. Если бы не одно «но». Даже не одно, а целых четыре! Четверо русских агентов как сквозь землю провалились. На ЕГО территории!
И пусть он сам уверен, что им не удалось еще покинуть пределы Джаска – не было ни одного мало-мальски подозрительного сигнала или донесения. Пусть этот чертов самолет не имеет никакого отношения к России, а до Шираза почти 700 километров. Пусть! Еще на заре своей стремительной карьеры в разведке Смит твердо усвоил одну незыблемую истину: в этом подлунном мире для КГБ нет ничего невозможного. А КГБ, НКВД или ФСБ, какая разница! Эти могут невозможное. Невыполнимое, нелогичное, противоестественное. Потому они так смертельно опасны.
Мистер Смит снял трубку телефона и приказал немедленно соединить его с начальником аэропорта в Ширазе.
– Слушайте и запоминайте каждое мое слово. Для вас оно равносильно самому строгому приказу, за неукоснительное исполнение которого лично вы отвечаете головой. Через несколько минут по соответствующим каналам это подтвердит ваш министр. Я в курсе того, что сейчас вы готовитесь принять аварийный борт RX-157. Отведите его на самую дальнюю полосу и предоставьте охрану людям из спецподразделения, которые уже двое суток несут вспомогательную антитеррористическую службу на вашем объекте. Командира спецотряда я лично проинструктирую по радиосвязи. Запомните: ни один человек не должен подняться на борт этого самолета. Да-да, вы правильно меня поняли! Ни один!! Ни медицинские работники, ни ремонтно-технический персонал, НИКТО! Что? Какие запчасти? А-а-а… Пусть все необходимое оборудование, инструменты для ремонта, медикаменты, если кому-то в самолете они понадобятся, воду для питья и продовольствие доставляют к командиру охраняющего подразделения. Он сам организует их передачу. За пределы тройного кольца оцепления не должен выйти ни один пассажир. Ну вот и пусть себе ковыряются под брюхом самолета с этими топливными шлангами! Вас это не касается. И улетают побыстрей к… шайтану!
Смит швырнул трубку на рычаг. Тупоголовый плебс! Все надо разжевывать и объяснять. Так еще и вопросы какие-то задает, ублюдок. Надо немедленно связаться с министром, а потом проинструктировать командира спецподразделения. Ну, хоть насчет этого он мог быть спокоен: лично знал полковника, провели вместе не одну операцию. Надежный служака, звезд с неба не хватает, но голова на плечах имеется. Исполнителен, инициативен. Такому можно доверять. И людей у него там достаточно, не меньше сотни.
Смит прошелся взад-вперед по кабинету, чтобы собраться с мыслями перед разговором с министром. Беседа быстро перейдет на самую животрепещущую тему – операция «Возмездие», – и он должен быть готов к ответу на любой вопрос. Последние переговоры с «Анахитом» подтвердили, что настал момент, когда все находится в руках Аллаха.
Никто уже не в силах предотвратить «Возмездие»!
Начальник аэропорта не был ни ублюдком, ни тупоголовым. И понятие «плебс» уж никак не подходило к потомку древнего рода четвертого праведного халифа – Али, зятя и двоюродного брата Мухаммеда.
Он был отличным организатором, координатором, руководителем такого большого и разнообразного хозяйства, как современный аэропорт. Неплохо разбирался в технических вопросах, в свое время изучал менеджмент и право, а вот умение и способности безошибочно лавировать в хитросплетениях тонкого и коварного восточного «придворного» этикета приобрел, вероятно, благодаря наследственной памяти десятков поколений своих знаменитых предков.
Вопросы, которые по ходу телефонного разговора он задавал Смиту, были точными и существенными, они помогли ему четко определить ту зыбкую грань, где проблемы технической и материальной помощи аварийному самолету переплетаются с какими-то высшими, неведомыми ему до конца, государственными или политическими интересами, которую не следует преступать ни при каких условиях. Что ж, таков мир Востока, в котором он жил, где всегда идут рука об руку уважение и коварство, почитание и предательство, любовь и изощренные интриги, истинная вера и бесконечная ненависть, преданная дружба и жестокая кровная месть…
Наверно, в силу всех этих причин начальник мгновенно и безошибочно уловил в одной из просьб, поступившей с аварийного борта, великолепную возможность, самому оставаясь в стороне, столкнуть лбами два всесильных ведомства: Службу безопасности и Таможенное министерство. Просьба была самой «невинной»: разрешить на короткий срок выгрузить из самолета багаж пассажиров, пусть даже прямо на поле аэродрома. Связано это с необходимостью устранить обрыв в электрической цепи, который, как теперь установили техники на борту, находится под бортовой обшивкой как раз в зоне грузового отсека. Но все, связанное с багажом и личными вещами, относилось к юрисдикции таможенной службы аэропорта. В этом-то уж ее руководитель был просто фанатичным педантом, прекрасно ощущая за своей спиной мощь и поддержку одного из богатейших министерств страны. И «охранный» полковник вряд ли составит ему серьезную преграду. А через него начальник аэропорта преподаст отличный урок и его высокому командиру, этому снобу мистеру Смиту.
Никому не позволено неучтиво обращаться с прямым потомком четвертого праведного халифа!
Тем временем аэробус без каких-либо осложнений совершил посадку в аэропорту Шираза. К этому моменту все наземные спасательные и вспомогательные службы отработали безукоризненно: вдоль посадочной полосы выстроились в ряд автомобили пожарной охраны, за ними – аварийные спасатели, еще дальше – транспорты технической поддержки. Даже медицина сегодня постаралась: вместо обычных в таких случаях двух автомашин прислали целых три. Последняя, приехавшая минуты на полторы позже других, сразу заняла место несколько в стороне, около таможенного крыла здания аэропорта.
Самолет сразу же отбуксировали в дальний угол летного поля, а бойцы спецподразделения организовали тройной кордон. Их начальник – полковник, – не поднимаясь в кабину лайнера, через переводчика лично пообщался с пилотами, изложил все требования иранской стороны и заверил, что повышенные меры безопасности предприняты исключительно в целях предотвращения возможной террористической атаки против пассажиров со стороны религиозных сепаратистов. Экипаж самолета ответил полным пониманием ситуации.
Пассажиры также не проявляли никаких признаков беспокойства. Большинство паломников своими мыслями и душами давно уже были в благословенной Мекке и ни секунды не сомневались, что всемилостивейший Аллах никогда не допустит любых неприятностей со своими самыми преданными слугами. Журналисты и репортеры были народом привычным к любому экстриму и потому, быстро уразумев, что непредвиденная посадка не
