чтобы сюда сбежалась куча народу.
Вдохнув и выдохнув, я погнал в подготовленный контур всю энергию разом.
И просто загнулся от зашкаливающих ощущений. По сравнению с предыдущими это было, как будто в свежую рану, процарапанную ржавым гвоздём, залили кислоту.
Не знаю, сколько это продолжалось. Но очнулся я не скоро, весь дрожа и обливаясь холодным потом. Зато торжествующая улыбка сама собой растянулась на губах.
Получилось!
Теперь главное набраться сил и добраться до своей кровати…
Клянусь, я слышал петуха! Настоящего! Прям кок-ка-рек-ко-кооо-оо! Надрывное такое, чувственное. То ли мимо проезжал скотовоз, гружённый птицей, то ли в корпус-столовую завезли свежатину, а то ли где-то неподалёку от базы жил самый стеснительный петушара в мире, который с моего приезда ещё ни разу не орал.
Н-да…
Вот примерно такие мысли крутились у меня в голове при пробуждении. Я-то встал, а вот мозг ещё не совсем.
А вот тело чувствовало себя превосходно. Подлеченные, но не до конца заживлённые Мией порывы мышц и связок окончательно зажили, от шрамов на руке не осталось ни малейшего следа.
— Диля, Чип, — шепнул я, стараясь не разбудить сладкую утомлённую парочку, — присматривайте тут за этими. Сегодня я без вас.
«Как скажешь, хозяин», — отозвалась Диля, зевнув так широко, что я испугался, что она вывихнет челюсть.
Побудка была очень ранняя. Группа уходила в разлом ещё до общего завтрака, так что встретились мы в столовой. Линия раздачи была не готова, но специально для нас повара напекли целую гору блинов. Свеженьких, не со вчера, — я такие вещи секу.
Итого: десять человек курсантов и два инструктора. Из знакомых лишь Удо, тот который друган Юрца и Стёпки. Первый инструктор — мускулистый индеец в жилетке на голое тело и народных кожаных штанах с бахромой. А вот второй в полном обвесе. Бронежилет, разгрузка, балаклава и каска. А на каске… Ох ты ж!
— Ну привет, Чернов.
А на каске-то блесна!
— Евгений Евгеньевич? Ты с нами что ли?
— С вами, с вами. У тебя свои нормативы, у меня свои. Очень хочется в этом году моторку купить и эхолот. Отпуск возьму, на Миссури сгоняю. Может, выловлю ихтиозавра какого-нибудь.
И тут я впервые понял, что до сих пор не удосужился глянуть на Жихарева астральным зрением. Начальник оказался щитовиком. Да причём сильным. До сих пор в Арапахо-Сити я видел лишь одного магистра — того самого воина-ягуара. Так вот, Жихарев если и уступал ему, то совсем немного. Или магистр, или очень крепкий мастер.
Хм-м-м…
Сдаётся мне, что Евгений Евгеньевич ни раз и ни два получал предложение присоединиться к группе Лагранжа. Раз уж у французика нюх на таланты.
Так, ладно.
Второй инструктор — лекарь, тоже не из слабых. Ну а группа курсантов — это группа курсантов. В целом, это наша первая и последняя встреча в жизни и запоминать каждого я не собираюсь. Кем бы они ни были, лишь бы не мешались.
Я подошёл к поварам, получил тарелку со стопкой блинов и присел за столик к Жихареву. А тот уже натянул балаклаву на подбородок, чтобы не мешала трепать, и копошился в небольшом походном рюкзачке.
— Это я блины заказал, — подмигнул мне Евгеньевич. — И гляди-ка, что у меня есть.
Из закромов мой начальник вытащил до боли знакомую консервную банку. Синенькое, голубенькое и беленькое. Сгущёнка. Жирная, вкусная, благословенная сгущёнка.
— Из дома прислали!
Так что пока все вокруг давились сраным кленовым сиропом и химозными топпингами, мы с Жихаревым позавтракали по-королевски. Не знаю, был ли какой-то высокий замысел в том, чтобы перед выходом в разлом накормить егерей сладким, но-о-о… наверное, был. Я не особо шарю в правильном питании, мне главное, чтобы вкусно. А что там и на что влияет — оставьте для неодарённых.
Пятнадцать минут, путь до стоянки, короткое напутствие от инструктора-индейца и нас погрузили в угловатый ацтекский микроавтобус. Не в обшарпанную маршрутку, само собой, а в настоящее чудо военной техники. Колёса как будто от трактора, охреневший кенгурятник с шипами, лебёдка и пулемётное гнездо на крыше. Стёкол в окнах нет, зато они наглухо зарешечены.
Короче говоря, если нарвёмся на бродячих монстров, то им в кратчайшие же сроки настанет борода.
Ехали на северо-запад, вглубь эпицентра. Асфальтовая дорога очень скоро закончилась и сразу же за информационным щитом, который на всех языках мира предупреждал об опасности, началась сначала прокатанная грунтовка, а вскоре и вовсе бездорожье.
Нелюдимые места. В прямом смысле этого слова.
Здешние земли не покинули. Их никогда даже не пытались всерьёз заселить. По крайней мере, последние пару столетий здесь никто не селился, понимая, что эпицентр в любой момент может подрасти или выплюнуть волну монстров.
Вскоре начало хрипеть и хрюкать радио, игравшее у водителя — верный признак того, что мы приближаемся к разломам.
Ещё десять минут и где-то вдалеке замаячил красный разлом. Водитель направил машину прямо туда и немножечко сбросил скорость.
Стреляный воробей. Напрягся. Знает, что из этой мерцающей хреновины уже могла вылезти такая тварь, которую он не заметит до тех пор, пока этого не захочет сама тварь. Да те же гигантские черви, например. Или отряд разумных, который уже выкопал и замаскировал себе убежище. Да и вообще… мало ли кто ещё?
— Ты там особо не перегибай со своими секретами рода, — шепнул мне на ухо Жихарев. — Но если что, я буду удивляться громче всех. Что за шест, кстати?
— Секреты…
—…рода. Как же ты меня задолбал, Чернов. Но ведь люблю тебя за что-то, заразу такую.
Машина остановилась метрах в трёхстах от разлома и дальше мы пошли пешком. Водила тоже вышел вместе со всеми, осмотрелся, почесал в затылке, закурил. Ну а потом заперся изнутри, залез на пассажирское сиденье, вытянул ноги и взялся за книжку.
Порядок входа в разлом был следующий — сначала индеец-лекарь с двумя самыми крепкими курсантами, затем парами все остальные и, замыкая, Жихарев. А я — вместе с ним. Само собой, начальник настоял на том, чтобы мы с ним заходили одновременно.
— Во славу Солнца! — не удержался от религиозных откровений краснокожий инструктор и вместе со своими подопечными нырнул в разлом.
Досчитав до положенных десяти, следом пошёл Удо с каким-то парнем, а потом и остальные по двое. Наконец, очередь дошла до нас с Жихаревым.
— Ну чо? Погнали, — сказал Евгеньевич и первым сделал шаг по направлению к разлому.
И в тот самый момент, когда он уже скрылся внутри, да и я уже одной ногой шагнул следом… твою-то мать, как не вовремя, а? В этот самый момент разлом мигнул и поменял цвет на жёлтый.
Чем могла быть спровоцирована смена цветов? По правде говоря, всем чем угодно. Может быть, какой-нибудь разломный монстр преисполнился настолько, что из проходного
