грустно. Фонтан посреди городской площади давно высох, растущие вдоль улиц деревья с голыми ветвями напоминали ей руки, которые тянулись к небу, прося помощи. Каэрден попытался ободрить ее, сказал, что если Ее Величество позволит изгнанникам вернуться, фаэйри двора Туирет с помощью своего сокровища, дубовой ветви, вернут жизнь здешним садам и паркам.
Несколько дней спустя Леу снова стояла посреди сине-зеленого зала. Снова волновалась — Каэрден еще в Чертогах, упоминал, что от того, какое впечатление она произведет на королеву, и будет во многом зависеть судьба ее двора, но совсем скоро как-то забыла об этом и успокоилась. Эриу пригласила ее присесть и стала просто расспрашивать о доме, о родителях и друзьях Леу, о госпоже Дайну и Диане. Потом захотела узнать о ее знакомстве с Мартином и людях, которых фаэйри укрыли в своем лесу.
— Каэрден уже рассказал мне обо всем этом, — сказала она, когда Леу закончила. — И о ваших приключениях в пути, конечно. Но я хотела выслушать и тебя. Действительно удивительная история. Я была рада узнать, что твой двор поступили так, как поступили. Если вы проявили милосердие к чужакам, то со своими сородичами вы тем более сможете жить дружбе и мире. Очень любопытные существа, эти люди. Каэрден вначале подозревал, что они произошли от того, что фаэйри в изгнании стали скрещиваться с животными…
— Это неправда! — вырвалось у Леу. Она спохватилась, что перебила саму королеву, но та не рассердилась.
— Я знаю. — кивнула она. — Пока ты была в отъезде, из Залов Знаний принесли заключения, сделанные нашими мудрецами о природе людей. Все они в один голос заявляют, что в не нашли в твоем друге ничего от фаэйри… если не считать глаз, конечно.
Королева усмехнулась, но потом вдруг стала серьезной, даже печальной.
— Хотя если бы предположение Каэрдена подтвердилось, это не имело бы особого значения. Когда я отправляла мятежников в изгнание, Дикий Предел был пуст и им ничего не угрожало. Никто не мог предвидеть появление там людей, а теперь ваши дворы оказались в беде и боюсь, что это моя вина.
— Ваша? Вы же не знали… — пробормотала Леу. — Вы ни в чем не виноваты!
Эриу покачала головой.
— Король людей начал войну против фаэйри, разве не так? Его воины истребили двор Белимар. Люди слабы, но их много. Рано или поздно они найдут способ преодолеть завесу вокруг ваших владений и задавят вас числом. Завтра я собираюсь объявить главам дворов, что изгнанники будут возвращены на родину. Думаю, они согласятся со мной. А несогласным придется смириться.
Потом из Залов Знаний вернулся Мартин, и следующие несколько лунных кругов все было хорошо. Они проводили вместе все время, гуляли по городу, по окружающим Тару лугам, несколько раз, соскучившись по солнечному свету, выбирались за белые скалы на морской берег.
Дворцовые служители принесли Мартину меч, выигранный в поединке; тот вежливо поблагодарил, но оставить у себя не захотел и отослал назад.
— Зачем мне меч? — пожал плечами он. — Драться я больше ни с кем не собираюсь, да и фехтовать не умею, а просто так расхаживать с ним везде — не знаю, глупо, что ли. Пускай пока лежит, где раньше лежал, а там видно будет.
Главы дворов со своей свитой разъехались. Эмрис перестал попадаться на глаза — потом Леу узнала, что отец на время отослал его куда-то. Армайд с позволения королевы взяла Артио и Роану к себе в дом и воспитывала как своих детей. Сознание Леу отмечало происходящее вокруг, но все это творилось где-то на заднем плане. До нее доносились обрывки разговоров о кораблях, которые строили на южных берегах острова, о том, что дворы Полуночной земли собирают дружины, а потом в один прекрасный день обнаружила себя на палубе одного из таких судов, гордого и мощного, куда больше того, что, который привез ее с материка. Ветер надувал синий парус с белым деревом и месяцем двора Эллет, рядом шли корабли под цветами других дворов, и каждый нес по полсотни с лишним воинов фаэйри. Причалив к берегам Дикого Предела дружины должны были разделиться, если нужно, снять осаду с земель изгнанников, помочь им безопасно добраться к побережью, а оттуда вместе отплыть назад, в Полуночную землю. Воинами двора Эллет командовал сам Каэрден, и Леу показалось, что на на корабле под черным парусом с раскинувшим крылья красным вороном она видела Морану. Найта и остальные остались на острове; Леу и Мартина взяли в плавание потому, что они знали язык людей и могли помочь объясниться в случае необходимости.
Два лунных круга пути по морю, и наконец однажды утром Леу заметила вдали берега Дикого Предела. Кажется, это было то же место, откуда они отплыли в Полуночную землю зимой, но тогда море было серо-свинцового цвета, небо затянуто тучами, скалы — мрачными и голыми. Теперь же в синеве вовсю светило солнце, скалы покрывала зелень, песок у кромки воды — золотисто-белый, и наверное теплый.
А по песку, сбиваясь в строй, бегали крошечные фигурки в пурпурном, солнце вспыхивало на кольчугах и остриях копий.
Леу на мгновение растерялась и застыла, впившись пальцами в борт. Их заметили. Ну конечно, трудно не заметить приближающийся с моря десяток больших судов, тем более посреди бела дня. А ей не дали никакого оружия! Даже Мартину не дали — Леу сама видела, его меч, меч, который Мартин честно выиграл, висел на поясе у командира королевской дружины.
К счастью, фаэйри тоже увидели венардийцев.
— Спустись в трюм, — коротко приказал ей Каэрден. — Не думаю, что они доставят нам слишком много хлопот, их вроде бы не так много, но лучше не рисковать.
Он зашагал дальше, отдавая команды; лучники без лишней спешки вставали вдоль борта и приготовили свое оружие.
Леу замешкалась. Она окинула глазами палубу в поисках Мартина, потом ее взгляд снова задержался на венардийцах, суетящихся на берегу. Они строили стену из щитов, выставляли вперед копья; у самой кромки воды гарцевал всадник в плаще и похожем на ведро шлеме, взмахивал боевым молотом на длинной рукояти и что-то кричал солдатам. Хотя выглядел он грозно, Леу почувствовала облегчение. У страха глаза велики
