что несложно понять, кто побеждал в этих схватках, карабины или сумпитаны. Однако это затишье не успокаивало Сандокана, Янеса и Тремаль-Наика.
Всем троим начинала надоедать осада, не приносившая ничего, кроме постепенно уменьшающегося количества боеприпасов и съестного. Зверье разбежалось, перепуганное пальбой, и добыча скудела с каждым днем. Надо заметить, даякские охотники тоже внесли в это свою лепту.
На исходе седьмого дня, когда люди доедали скромный ужин, Сандокан увидел, как по ущелью торопливо поднимаются разведчики. Даже издали он заметил, что они встревожены.
– Сдается, что-то там происходит! – вскричал Янес, вскакивая на ноги.
Тремаль-Наик и Каммамури, которого после повышения в звании допустили до стола командиров, тоже поднялись. Португалец присоединился к Малайскому Тигру, уже ожидавшему у входа в ущелье.
– Они пошли на штурм? – спросил Янес.
– Прислушайся, – вместо ответа сказал Сандокан, пристально вглядываясь в сумрак.
Где-то вдалеке громыхнули два выстрела.
– Это Самбильонг? – Янес даже немного побледнел.
– Да.
– Но почему он не подал сигнал?
– Значит, не было возможности.
– Что будем делать?
– Атаковать, – решительно произнес Малайский Тигр и обернулся к отряду. – Женщинам и детям оставаться в лагере! Остальным построиться в две колонны! Спускаемся со спингардами по ущелью! Этот бой обеспечит нам проход к озеру. Победа или смерть!
Бойцы мигом выстроились колоннами и двинулись по обоим берегам речушки. Не забыли и спингарды.
Между тем на окутанной тьмой равнине, похоже, разыгралось нешуточное сражение. Непрерывно палили карабины, их треск то и дело заглушала пушечная канонада. Теперь уже никто не сомневался, что пришел Самбильонг. Сандокан, Янес и Тремаль-Наик стремглав неслись вниз. Им не терпелось принять участие в бою. Женщины, как им было велено, разожгли костры на каменных выступах, указывая подкреплению путь.
Навстречу отряду по ущелью поднималась небольшая группа даяков. Скорее всего, их выслали, чтобы задержать Сандокана, пока подмога дерется на равнине. Однако даяки плохо рассчитали свои силы. Два залпа из карабинов смели с дороги неприятелей, и те не успели оказать сопротивления.
– Каммамури! – позвал Сандокан, пока выжившие даяки во все лопатки удирали вниз по склону. – Установи спингарды на эти скалы так, чтобы можно было обстреливать равнину. Остальные за мной! Янес, Тремаль-Наик, берите на себя командование ассамцами и негрито! Зададим жару негодяям!
Малайцы с воплями «Момпрачем! Момпрачем!» бросились туда, где кипел бой.
Пока маратха с дюжиной человек выбирал места для пушек, отряд двинулся дальше, стреляя в спины удирающим даякам.
Бой на равнине не утихал. Сандокана с Янесом удивляла плотность огня. На слух казалось, будто два десятка, составлявшие отряд Самбильонга, чудесным образом превратились в двести. Но раздумывать об этом было некогда. Их волновало одно: как бы успеть прийти на выручку старому малайцу. И они гнали людей вперед, безжалостно расстреливая врагов, прежде чем те опомнятся и пойдут в контратаку. Наконец отряд спустился на равнину. Малайцы с воплями «Момпрачем! Момпрачем!» бросились туда, где кипел бой.
Там, вокруг крупного отряда, толпились сотни даяков. Каждый залп проделывал во вражеских рядах изрядные бреши. Услышав клич «Момпрачем», прибывший отряд с новыми силами ринулся на врагов, крича: «Вперед, Тигрята!» Чтобы не попасть в своих, они прекратили пальбу и принялись рубить даяков парангами.
Увидев, что их теснят с двух сторон, охотники за головами кинулись врассыпную, и оба отряда воссоединились. Арьергард начал стрелять по бегущим, а Самбильонг с Сапагаром и вождем негрито гордо приблизились к Сандокану.
– Капитан! – воскликнул старик-малаец. – Сеньор Янес!
– Мой славный Самбильонг! – приветствовал его Малайский Тигр.
Бойцы, спустившиеся с горы, тоже принялись стрелять по удирающим врагам. Заговорили спингарды, щедро окатывая равнину шрапнелью.
– Но кого это ты привел, старина? Вас же было всего двадцать человек!
– Потом все расскажу, капитан.
– Ты прав, сейчас не время. Уходим! – крикнул Сандокан. – Теперь путь к озеру открыт!
Глава 24
Греческие происки
Под защитой спингард Каммамури объединенный отряд начал подниматься на гору. Однако даяки не унимались. Перегруппировавшись, они попытались задержать отважных противников, прежде чем те укроются на спасительной горе. Впрочем, все их усилия оказались напрасными. Несколько минут – и люди Сандокана уже углубились в густой лес.
Четыре спингарды, принесенные Самбильонгом, установили рядом с уже имеющимися. Артиллерийская батарея при поддержке добрых трех сотен карабинов открыла ураганный огонь и разогнала штурмующих. Даяки дрогнули, не выдержав свинцового дождя, устроившего им настоящую кровавую баню.
– Кажется, отбились, – сказал Сандокан, который вместе с Янесом наблюдал за сражением со скалы. – Полагаю, на какое-то время нас оставят в покое. Прикажи Каммамури поднять спингарды в ущелье. Возвращаемся на плато.
– Ничего другого пока не остается, – согласился португалец, невозмутимо рассматривая свою шляпу с торчащим из нее дротиком, скорее всего отравленным. – А где Самбильонг?
– Я здесь, сеньор Янес, – откликнулся старый малаец, в свою очередь взбираясь на скалу.
– Так где ты набрал всех этих людей? – спросил Сандокан. – Я оставил тебе двадцать воинов, а ты вернулся с полутора сотнями, если не больше.
– Со ста шестьюдесятью двумя, если быть точным, – ответил Самбильонг. – Дюжину храбрецов мы потеряли в бою.
– Но кто они? Неужто лесные даяки?
– Да, из той самой деревни. Мне стало скучно, и я подумал, почему бы не завербовать их и не обучить воинскому искусству на случай, если вам понадобится подкрепление. Теперь они куда лучше обращаются с карабинами, нежели с сумпитанами.
– Мы видели их в деле, – кивнул Янес. – Ты сделался таким же ценным человеком, как и наш Каммамури. Вы с ним даже мыслите в одном ключе. Хитрецу-маратхе пришла в голову та же идея, и в итоге мы обзавелись отрядом негрито.
– Сапагар мне рассказал, – осклабился Самбильонг. – Надеюсь, вы останетесь довольны и моим многократно возросшим войском.
– С тремя сотнями человек, ядро которых составляют мои Тигрята, я завоюю пол-Борнео, – сказал Сандокан. – Теперь я чувствую себя куда уверенней, и мое единственное желание – поскорее добраться до озера. Отомстить за убитых родичей и отвоевать трон предков.
– А мое – отправить в преисподнюю Теотокриса, – прибавил Янес. – И чтоб на сей раз навсегда. Теперь уж я как следует удостоверюсь, что он действительно мертв. Не желаю, чтобы негодяй опять воскрес и причинил вред моей жене, взбаламутив Ассам.
– Да уж постарайся, чтобы он не ускользнул, – сказал Сандокан. – Этот Теотокрис – отъявленный хитрец.
– Иначе он не был бы греком. Ладно, давайте возвращаться в лагерь. Бравому Самбильонгу и его героям нужно отдохнуть. Переход был долгим, не правда ли, старина?
– Мы бежали со всех ног, сеньор Янес.
– Кстати, что слышно на побережье? – поинтересовался Сандокан.
– В окрестностях залива все спокойно.
– А как там моя
