в гостиную, служившую также кухней и столовой, где лежало пять мёртвых тел, одно из которых было одето в чёрное. Остальные, обнажённые, как и труп Гэри Бейрда, принадлежали жителям Смоллхилла. Желание разрыдаться боролось в душе Ансгера с приступом тошноты.
Он прошёл к входным дверям, также выломанным снаружи; у самого входа лежала человеческая – о, как обманчиво бывает это впечатление! – голова. Её срубили начисто у самого основания шеи; мимолётного взгляда хватило, чтобы понять – при жизни эта голова принадлежала супруге Гэри, Аманде. Преодолевая брезгливость, Ансгер переступил через неё и вышел во двор; луна, окрашенная в красный свет, тускло светила с небес.
– Лошадей, как обычно, не тронули, – сообщил мужчина, поднявший Ансгера с пола. Судя по всему, он являлся ближайшим помощником Хенгиста-без-Имени; кто-то назвал его Рене, Ансгер решил запомнить это имя. – Правда, Альфреду суждено отправиться этой ночью в мир забвения.
– Слышишь, старик? – Другой человек в чёрном плаще подал ему повод коня, очевидно, заготовленного нарочно для этой цели. – Один из нас умер, чтобы ты имел возможность прокатиться верхом этой ночью.
Ансгер счёл за лучшее промолчать; взобравшись в седло, он вдохнул холодный ночной воздух. Как обычно, всё вокруг казалось алого, почти пунцового цвета, словно они находились на территории «весёлого квартала»; те, если верить книгам, раньше имелись во всех приличных городах. Ансгер, так и не понявший, в чём же заключены «приличия» подобных кварталов, всё же не мог не отметить определённое сходство – там также нередко совершались убийства.
Человек-назвавшийся-Робом легко запрыгнул в седло. Конь нетерпеливо гарцевал под ним.
– Теперь ты знаешь тайну Ночи, старик! Мы пьём воду из рек и ручьев, берущих начало на севере, в местах, где поселилось Зло, мы дышим воздухом, что расцвечен нашей кровью – но мы всё ещё люди! Те, кто попросил Могущественных о большем, утратили эту сомнительную черту!
Горько рассмеявшись – обречённость слышалась в этом смехе, – Хенгист пришпорил коня. За ним последовала вся маленькая кавалькада.
Ансгер, в силу возраста и отсутствия опыта верховой езды, неминуемо отстал бы. Он буквально ощущал, как Рене, назначенный замыкающим, дышит ему в затылок. То и дело этот, находящийся вне поля зрения, преследователь, подгонял Ансгера резкими окриками. Старик, крепко сжимавший поводья, думал только о том, чтобы не свалиться со скачущего куда-то во мрак коня.
И ещё одна мысль, словно птица в клетке, которую напугало внезапное появление кота, билась в его голове. Мысль о том, что Гэри и другие, те, что пришли к нему этой ночью в зверином обличье, обрели его не сразу, а постепенно, год за годом. Понимание постигшего их превращения жгло грудь Ансгера калёным железом. Злость прибавляла ему сил, не позволяя упасть. Они тайно посещали шабаши в лесу, танцевали нагишом вокруг запретных камней, распевали давно забытые песни на чужом языке, танцевали греховные танцы и участвовали в нечестивых ритуалах! И вот итог!
Страшная правда о лжи, опутывавшей всё его существование долгие дуазлетия, потрясала. Ансгер никак не мог понять, как же люди смогли опуститься до подобного. Ведь Айлестер некогда слыл великим государством!
Глава
XXVI
Глава управления вооружений, в новеньких погонах генерал-полковника, прибыл на объект «Бурый медведь», обычно именовавшийся попросту «берлогой» или «БМ», в сопровождении Патрика Бранлоха. Последний, всё так же отрицавший элементарные нормы субординации, также получил повышение – теперь он занимался своими дьявольскими экспериментами, имея высокий чин полковника. Второй спутник Кёрка – полковник ап Регер – в бесконечных спорах с Бранлохом держался холодно и высокомерно, как и подобает аристократу, вынужденному общаться с простолюдином.
Кёрк искренне надеялся на то, что у него в самое ближайшее время возникнет повод рекомендовать их обоих к званию бригадного генерала, а возможно, и генерал-майора.
Несмотря на то, что Бранлох и ап Регер на дух не переносили друг друга, в присутствии Кёрка они сдерживали свой темперамент, и обсуждение некоторых научных и производственные вопросов, возникших на стадии практической реализации проекта «Радио», носило большей частью корректный и деловой характер.
Вышагивая по дорожке, проложенной между деревьями, Кёрк, то и дело отвечал на приветствия часовых; он внимательно следил за тем, чтобы постоянно находиться между своими подчинёнными, чьи отношения и далее оставляли желать лучшего.
Они оставили автомобиль у контрольно-пропускного пункта, чтобы не демаскировать бункер верховного командования – и теперь, подобно всем посетителям «берлоги», имели возможность наслаждаться первозданными красотами окружающего их леса. Засекреченный объект площадью в дуазакр79, тщательно укрытый от наблюдения с воздуха, располагался в глубине лесного массива. Здешнюю атмосферу воздух ещё не насытили миазмы фабричной деятельности; то и дело слышалось пение птиц; кое-кто из офицеров штаба даже охотился, однако генерал-фельдмаршал Блейнет, всецело погружённый в дела, как утверждали, уже более полугода не выходил из бункера.
Впрочем, это и неудивительно: новости с фронта становились всё тревожнее; поговаривали, будто за первые два года войны Айлестер только убитыми потерял половину гроссгросса человек80, что для страны с населением в дуазоктгроссгросс81 человек являлось невосполнимой утратой; просящие милостыню калеки в военной униформе заполонили улицы городов. В широких народных массах, почти открыто требовавших – что за дерзость! – приступить к мирным переговорам, крепло недовольство войной. Усугублявшееся дефицитом продуктов питания и товаров широкого потребления, оно угрожало со временем вылиться даже в бунты. Несомненно, всё это только прибавляло головной боли командованию, которое, не добившись успеха с традиционными типами вооружений, последние свои надежды возлагало на новейшие научные разработки.
Бои на передовой становились всё ожесточённее, и Кёрк не мог связать вызов в ставку с какими-либо иными причинами. Отчаяние – так ему описали настроения в оперативном отделе генштаба некоторые из старых друзей, с которыми он имел возможность переговорить по телефону.
– …Меня удивляет, что при разделении изотопов различной массы вам не удалось эффективно использовать вращение в центрифугах, – поражался Бранлох.
Ап Регер, впрочем, никогда не отступал перед трудностями и не смущался, когда какой-либо прибор не работал так, как ему пообещал очередной полубезумный изобретатель. Терпеливо разъясняя ситуацию Бранлоху, он говорил предельно вежливо.
– Это слишком грубый метод, наша техника ещё не дошла до такой степени совершенства, полковник. Термодиффузия с использованием полупроницаемых мембран, конечно, даёт гораздо более скромные результаты, однако она даёт их сейчас, а не в будущем. Мы получаем необходимое нам вещество, гран за граном, и, рано или поздно, оно будет у нас в достаточном количестве.
– Вы серьёзно? На это могут уйти дуазлетия, – ответил, не скрывая иронии, Бранлох.
– Надеюсь, не так долго – мы придали процессу значительный размах. – Ап Регер желчно посмотрел
