Времени на ответ у Себастьяна не было: кто-то приближался к ним быстрым шагом.
Видимо, испугавшись, Франческа дотронулась до прически и стала лихорадочно поправлять ее, а Себастьян выругался, встал и быстро привел свой костюм в порядок.
– Все могло быть куда хуже, – спокойно заметила Франческа. – Если бы кто-нибудь пришел сюда.
– Они могли прийти пятью минутами раньше. – Себастьян поморщился, торопливо приглаживая волосы.
– Не знаю, как ты можешь так шутить.
– Наверное, просто кто-то вышел подышать…
За калиткой показался силуэт Уильяма Тремейна.
– Франческа!
Франческе казалось, что перед ней разверзлась бездна, и Себастьян подумал, что если дядя Франчески подозревает что-то, виноватый вид племянницы еще больше убедит его в справедливости подозрений. Пора было брать дело в свои руки.
– Мистер Тремейн, – произнес он таким тоном, будто совершенно ничего не произошло, – мы с мисс Гринтри совершаем прогулку: она считает, что толпа слишком ее стесняет.
– Это правда? – холодно поинтересовался Тремейн.
– Вообще-то мы уже собрались возвращаться.
Как только Франческа повернула ключ, открывая калитку, дядя тут же схватил ее за руку. Должно быть, Франческе было больно, потому что она зашипела, но он не отпустил ее.
– Ты лжешь, я вижу это по твоему лицу. Если собираешься лгать, по крайней мере научись делать это как следует.
– Я…
– Ты дочь своей матери.
– Но, дядя!
Уильям встряхнул Франческу с такой силой, что несколько локонов выпали из ее прически и рассыпались по плечам.
Поначалу Себастьян был поражен настолько, что не мог двинуться с места, но вдруг перед глазами появились красные круги. Воспоминания о Барбаре вернулись, а с ними сожаление, злость и искреннее желание помочь другим. Он не может допустить, чтобы Франческа погибла, как погибла его сестра!
Бросившись к Уильяму, Себастьян схватил его за рубашку и отшвырнул.
– Не смейте прикасаться к ней.
Тремейн еле устоял на ногах. Медленно выпрямившись, он угрожающе взглянул на Себастьяна.
– Вы перешли черту, Торн, Уорторн, или как вас там. Держитесь подальше от моей племянницы. Я не хочу видеть вас ни рядом с ней, ни у моего дома.
– Дядя, вы не можете…
Уильям медленно повернулся.
– Я могу поступать как захочу. Я – глава семейства, и ты будешь подчиняться мне или я наполню твою жизнь болью и страданиями. Ты хорошо меня поняла?
Франческа молча смотрела на него.
– Ты поняла?
Она вздрогнула, и Себастьяну захотелось снова схватить этого человека и как следует встряхнуть или сбить его с ног. Однако он не мог себе этого позволить. Несмотря на сильное раздражение, Себастьян понимал, что такой поворот событий лишь осложнит положение Франчески. Ее репутация висела на волоске, и дядя мог разрушить ее полностью.
Он кивнул Франческе.
– Идите к нему. Пусть он проводит вас в бальный зал. Идите, Франческа, все будет хорошо.
Вид у Франчески был такой, словно она собиралась воспротивиться, но их взгляды встретились, и Себастьян постарался молча убедить ее. В конце концов, она подняла голову и медленно направилась к дому.
Тремейн двинулся было за ней, но потом повернулся к Себастьяну.
– Держитесь подальше, – процедил он сквозь зубы. – Если вы меня не послушаете, я уничтожу вас. Я в силах это сделать.
Оставшись у фонтана в одиночестве, Себастьян глубоко задумался. Когда-то его очень забавляло то, какой испытывает трепет Франческа перед дядей, но теперь… Тремейн был точной копией Леона. Неужели он использовал физические наказания? Вряд ли. Но от этого он не был менее опасен.
* * *
Следующие несколько часов стали для Франчески истинным испытанием. Примерно то же происходило, когда она была обязана соответствовать представлениям первой гувернантки о поведении юной леди. К счастью, Эми быстро поняла, что происходит, и отослала гувернантку прочь.
Теперь с ней танцевал дядя Уильям, и танцевал великолепно, но мысли Франчески были заняты иным.
– Дядя, пожалуйста…
– Мы поговорим, когда вернемся домой, – прошипел он сквозь зубы. – И никаких намеков на скандал. Я этого не потерплю.
Когда музыка закончилась, Уильям поклонился и передал ее другому партнеру.
– Вы так замечательно раскраснелись! – довольно проговорил новый партнер, видимо, считая, что так она реагирует на него.
Франческа вздохнула, на самом деле ее щеки алели от ярости.
Эми также пребывала в совершенном неведении по поводу того, что произошло в саду, и к моменту прощания с леди Эннир она испытала огромное удовольствие.
– Чудесный вечер! – заявила она, когда они сели в карету. – Франческа, ты произвела фурор. Леди Эннир несколько раз хвалила мне тебя. – Она улыбнулась. – Разумеется, я этим воспользовалась. Кстати, куда подевался лорд Уорторн? Леди Эннир искала его, но он будто исчез. Возможно, он предупредил тебя, что рано уйдет?
Франческа искоса взглянула на дядю Уильяма, но тот молча смотрел в окно.
– Думаю, у него было еще одно приглашение, – равнодушно ответила она.
– Жаль, что Хелен не пригласили, – продолжила Эми, подавляя зевок. – Она наслаждалась бы каждой минутой бала.
– Мы прекрасно обошлись без Хелен, – резко заметил Уильям, не поворачивая головы, но Эми не обратила внимания на его слова.
– Я все еще не совсем понимаю, почему нас пригласили. Я не была знакома с леди Эннир, а она сказала, что очень плохо знает тебя, Уильям. Единственное, что мне приходит на ум, так это то, что имена наши переписали с какого-то другого списка приглашенных.
Франческа не отвечала; она молча смотрела прямо перед собой, чувствуя, что дядя повернулся и напряженно вглядывается в нее.
Когда карета остановилась перед дверью, Франческа обрадовалась, что наконец-то они смогут прекратить притворяться.
Одна из служанок ожидала их возвращения у двери и вышла со слипающимися глазами, чтобы помочь Эми и Франческе раздеться, но когда они направились к лестнице, голос Уильяма заставил их остановиться.
– Франческа, я хочу с тобой поговорить. Встретимся в библиотеке, если не возражаешь.
На душе Франчески стало тяжело. Опять разговоры, а ведь она устала! Меньше всего ей хотелось выслушивать новые упреки.
– Дядя Уильям, я уверена: все, что вы хотите сказать, может подождать до завтра. Я бы хотела…
– Это не может ждать. Поговорим в библиотеке, и сейчас же.
По-видимому, он был в самом дурном настроении, и Эми, почувствовав это, осторожно спросила:
