— Вика, Лёня, присмотрите за ним, если вдруг вздумает сбежать — бейте по ногам.
— Нет-нет, я и не подумаю! — он, кажется, готов был обоссаться со страху.
— Давай сюда руку, — я сделал надрез на его и на своей ладони, в то время как Максим с перекошенным лицом следил за манипуляциями. — Ты должен назвать себя и поклясться мне, что будешь служить мне, выполнять любые мои приказы, и охранять мои тайны.
— И всё? А если я мысленно что-то другое скажу, или задумаю, как обмануть?
— Тогда ты умрёшь. И во время клятвы, чем искреннее ты будешь говорить, тем легче она тебе дастся. Если будешь хитрить и искать обходные пути — тебя скрутит так, что ты пожалеешь, что родился. Начав произносить клятву, ты не должен останавливаться. У тебя есть только два варианта — сдохнуть от самой чудовищной боли, какую только ты можешь себе представить, или подчиниться. Я сильнее тебя, нет ничего зазорного в том, чтобы подчиниться более сильному. Ты проиграл, прими это как шанс на искупление.
— Я понял тебя, — Максим выдохнул и сжал руку. — Когда начинать?
— Погоди. Марика, Катя, идите сюда. Ваша задача — просто вливать понемногу свою ману. Не всю сразу только. Кладите руки сюда.
— Интересно… я далеко не сразу научилась делиться маной, а у Марики это, значит, получилось сразу? — Катя с любопытством посмотрела на новую знакомую.
— Потом разберёмся, — я «включил» поток маны, и Максима ощутимо тряхнуло. — Девочки, давайте.
Пошла мана от Кати — как будто по граниту рукой провёл, холодная и как будто шершавая. С небольшой задержкой от Марики — как лесной родник в жаркий полдень. Три потока сплелись в один, и хлынули в человека. Я посмотрел ему в глаза и кивнул.
— Я, Куражев Максим Анатольевич, клянусь верой и правдой служить Медведеву Михаилу Кирилловичу, подчиняться любым его приказам и хранить его тайны.
Сплетение рук вспыхнуло и погасло. Я отпустил руку Максима. Теперь он точно никуда не убежит.
А Максим с удивлением взирал на свою ладонь, на которой не было и следа пореза.
— У меня такое странное ощущение, что я где-то уже это видел, — сказал вдруг он.
— Может, в фильме? Давайте отсюда собираться, только прежде чем мы уйдём, скажи, знаешь ли ты что-нибудь про человека, приславшего письмо?
Максим вдруг выгнулся дугой и завыл. Страшно, не по-человечески. Как будто ему разом все конечности ржавой пилой отпиливают…
Через несколько секунд он рухнул на пол и забился в конвульсиях, а когда я кинулся к нему, чтобы удержать, не дать биться головой об пол — затих.
Глава 22. По капельке
— Давайте отсюда собираться, только прежде чем мы уйдём, скажи, знаешь ли ты что-нибудь про человека, приславшего письмо?
Максим вдруг выгнулся дугой и завыл. Страшно, не по-человечески. Как будто ему разом все конечности ржавой пилой отпиливают…
Через несколько секунд он рухнул на пол и забился в конвульсиях, а когда я кинулся к нему, чтобы удержать, не дать биться головой об пол — затих.
Проверил пульс. Сердце не билось. Да что ж такое! Я перевернул Максима на спину, нажал на грудную клетку раз, другой.
Чья-то ладонь легла мне на плечо.
— Можно даже не пытаться реанимировать, — бледная Катя опустилась на колени рядом со мной. — Такое бывает, если попытаться нарушить клятву. Ты приказал ему рассказать то, что он знает, и он не мог тебя ослушаться, ведь поклялся выполнять твои приказы. Но, видимо, была другая клятва. И два взаимоисключающих приказа сожгли его, в прямом смысле. У него сожжён мозг и вся нервная система выжжена.
— Но почему он не предупредил?
— Клятва полного подчинения — опасная вещь. Клятвеннику можно приказать что угодно, даже забыть о самой клятве. При этом она будет продолжать работать. Прости, Миша, но мы ничем ему не поможем.
Через пару минут в холле стало тесно. Папа, мама, Марк, ещё какие-то люди. А я не мог отвести глаз от Максима. Да, он захватил в заложники моих друзей, но ведь всё обошлось. Мы уже всё разрулили. Никто из моих друзей не пострадал, а вот мой вопрос убил Максима…
«А так ли он был виноват?» — похоже, Рики думала о том же, о чём и я.
«Что ты имеешь в виду?»
«Мне кажется, тот, кто прислал ему письмо, использовал его».
«Мне, Рики, тоже так кажется. Подвёл под клятву, заставил Максима поверить в то, что он действует по собственной воле. Помнишь, Максим ещё доказывал нам, что план идеален?»
«Да, помню. Не так уж он идеален, раз провалился».
«Рики, а провалился ли он? Откуда мы знаем, чего хотел этот кукловод?»
«Кукловод? Да, Миша, очень похоже. Мы видели его куклу, а сам он остался в тени».
«Ничего, вытащим на свет! И он нам всё расскажет, чего добивался!»
Суета улеглась лишь к ночи. «Свои» следователи сняли нужные показания. Мы просто гуляли по заброшке и нашли труп. Когда и отчего он умер — не знаем. Тело увезли, вскрывать будет «свой» патологоанатом. Журналистам скормили версию, что видеотрансляция была обычным розыгрышем.
К счастью, никто из членов семей моих друзей не пострадал. Никого не было дома, кроме полуглухого дедушки Марики, которого похитители даже не заметили, он как спал, так и продолжал спать.
В результате от действий Максима погибли сам Максим и его подельники, которых убил то ли он сам, то ли его заказчик. В живых остался только Федя, да и то случайно. Хотя случайно ли?
Аврора определила момент, когда за моими друзьями стали следить. Это было на следующий день после открытия ресторана. Что наводило на определённые мысли по поводу крысы в самой корпорации. Марк перетряхнул всех сотрудников вдоль и поперёк, устроил массовые обыски, но крысу так и не нашли. Ничего не дало даже подключение к поискам «Рики». Кто бы ни поставлял Кукловоду информацию, делал он это вне офиса и без использования электронных средств.
Я созвонился с друзьями, заверил каждого, что с остальными всё в порядке, заверил, что похититель понёс наказание, и пообещал рассказать подробности позже при встрече в ресторане.
Марику мы предложили отвезти домой, но она попросилась остаться с нами. Мол, так ей спокойнее. Где-то я это уже слышал…
Вечером мы собрались возле бассейна у нас во дворе. Для Марики, которую
