время долги. Поэтому я с легким сердцем пошел на этот договор, и он был подготовлен к заключению. Но возникли некоторые сомнения, поэтому я и решил получить консультацию опытного человека.
Мой адвокат взял день на размышление, после чего мы встретились вновь. Как оказалось, я поступил очень верно, обратившись с договором к нему, перед тем, как его подписать. Боюсь, если бы он узнал, как все происходило на самом деле, его выводы были бы совсем иными. Как оказалось данное ранчо уже давно разделено на десяток частей и продано. Причем последняя часть ушла с молотка еще год назад. Но согласно документам, которые сейчас находились в моих руках, ранчо числилось единым, и неразделенным поместьем. Это могло произойти только в том случае, если все эти документы были как бы утеряны, и ни разу не всплыли на поверхность до того момента, пока все ранчо не было распродано по частям.
Другими словами, все эти документы были уже недействительны, но если бы под ними стояла моя подпись, то меня смело можно было бы объявлять мошенником. Тем более, что в документах имеется место специальная графа, где отмечена оценочная стоимость данного ранчо, в сумме пяти миллионов Австралийских фунтов. Это разумеется еще не указывает на то, что будущий хозяин приобрел данное предприятие за эти деньги, но уже вызывает некоторые сомнения в благонадежности. Опять же указанная дата о том, что все это оформлено месяцем ранее говорит скорее о том, что помимо представленных мною документов, возможно уже имеется и чек, о том, что оплата была произведена и получена продавцом.
Другими словами, подпиши я эти документы, и вскоре я бы получил приглашение вернуть указанную сумму с набежавшими не нее процентами. А если бы я отказался, ведь я ничего не продавал, на меня бы подали в суд, и мало того, что сняли бы указанную суму, так еще вдобавок ко всему, я бы оказался за решеткой, по объявлению в мошенничестве, за продажу несуществующего в природе поместья.
— И, что же мне теперь делать?
— А в общем ничего. Документы на ребенка находятся у вас на руках, и если вы еще не забрали девочку из приюта, можете сделать в любое удобное для вас время. А обо всем остальном, либо просто забыть не подписывать, либо обратиться в полицию и предоставить, все эти документы, сообщив о шантаже, против вас при удочерении ребенка. Я бы поступил именно так.
На этом мы и распрощались. Наверное, я бы тоже поступил точно так же, находись Яна в том приюте. Но дело в том, что девочка, которой все эти документы принадлежали, уже умерла, и воскрешать ее ради наказания двух подонков, не имело смысла. Тем более не имело смысла вмешивать сюда Яну. Другими словами, обратись я в полицию, то и документы, что сейчас находились у меня на руках, объявили бы недействительными. Поэтому гораздо проще, было оставить все как есть и просто забыть об этих людях. Смогут выбраться из мест, куда я их забросил, их счастье. Нет, значит, такова их судьба. Лишние документы, были просто сожжены, а я перешел в пригород Мельбурна, где вручил документы моей случайной подруге.
* * *
Интерлюдия — Яна Лесных.
Вот сроду не думала, что вопрос с документами может решиться столь быстро. Ведь с момента моего появления здесь, в доме Андрея, и вручением документов, прошло всего две недели. Но еще больше меня вначале изумило, а затем заставило расхохотаться имя, указанное в паспорте, выписанного на меня. То что этот паспорт мой, не было никакого сомнения, потому что с фотографии на меня смотрело именно мое лицо. Но если лицо и вызвало удивление, потому что я просто не помню, чтобы меня кто-то фотографировал, но вот имя.
— А чем тебя оно не устраивает? — Спросил Андрей.
— А ты прочти повнимательнее, что там написано.
— Барбара Джага фон Урвальд. Обычное немецкое имя, вдобавок, судя по приставке «фон» имеющее дворянские корни. Чем тебя оно не устраивает.
— Как раз наоборот, оно устраивает меня более чем, особенно если его правильно прочитать.
— В смысле? Я что, не правильно прочёл?
— В самом прямом. Ладно, Барбара. Вполне нормальное имя, но второе. Где ты слышал имя Джага?
— Мало ли. — Несколько смутился Андрей.
— Ну, посмотри внимательнее, Андрей. Какая на фик, Джага? Обычная Яга.
— Блин, и правда — Яга. — Удивился он.
— Я тебе скажу даже больше. Урвальд — с немецкого языка, переводится как — Дремучий лес. Так что имя звучит как Яга из Дремучего леса. Если конечно не учитывать Барби, то есть Барбару. Хотя Барби мне тоже нравится. Да и потом Яна недалеко ушла от Яги, а моя прошлая фамилия Лесных. Так что я довольна. И даже очень. Большое тебе спасибо!
Сделав несколько шагов вперед, положила ему руки на плечи и от души поцеловала парня. При этом он так сильно смутился, что покраснел до самых корней волос, и почему он не рыжий? А мне было почему-то очень весело и приятно.
* * *
«The Sun-Herald» — « Вестник солнца» — бульварная газета, выпускающаяся в Мельбурне.
Спешу сообщить моим дорогим читателям о невероятном приключении, произошедшем с одним, достаточно известным в определенных кругах нотариусе, имеющим собственную контору на Батлер-стрит, в Северном Ричмонде — районе нашего прекрасного города.
Владелец морского прогулочного катера, организовывающий туристические туры, на остров Тасмания, вчерашним днем возвращался с острова на материк, проплывая мимо довольно известного всем местным жителям острова Себастьяна — отшельника долгое время жившего на этом клочке суши. По просьбе туристов, он пристал к старой пристани этого острова и показал находящимся на катере людям местные достопримечательности.
К его, и не только его, огромному удивлению, стоило только приоткрыть дверь, ведущую в часовню, когда-то построенную отшельником, как там обнаружился стоящий на коленях сильно исхудавший человек, истово читающий очередную молитву обращаясь к господу богу. Едва увидев вошедших в часовню людей, он воскликнул славословия в честь Христа-Спасителя, и добавив слова о том, что тот услышал его молитвы и в тот же момент, потерял сознание.
Разумеется, мужчина был тут же эвакуирован, доставлен в клинику, где спустя сутки придя в себя, рассказал следующую историю: В один из дней, примерно неделю назад, очередной клиент, выходя из его конторы, споткнулся о порог, и ударившись головой, потерял сознание. Нотариус, как благородный человек, тут же поспешил ему на помощь, но стоило только выбежать за порог, как он почувствовал небольшой удар, и в тот же миг, осознал себя, стоящим на коленях перед огромным распятием, выложенным на стене той самой часовни, где и был позже обнаружен. А в его голове, при перемещении, прозвучал громоподобный глас божий, говорящий о том, что он наказан за свои греховные проступки, мощенничество, и лжесвидетельства, и только горячая молитва обращенная господу, способна поставить его на путь истинный и вернуть обратно к людям.
Сейчас мистер Хопкинс проходил лечение в обители святой Марии Магдалены, и готов в любое время поделиться своей историей с любым желающим. А полиция Мельбурна, начала расследование касающееся некоторых дел связаннных с подделкой документов и подписей, ранее удостоверенным вышеназванным нотариусом.
Как говорится: Чистосердечное признание, облегчает вашу свовесть, но…
* * *
Примерно спустя неделю, после всех описываемых выше событий, ко мне заявились, полицейские, и задали несколько вопросов. Впрочем, все они были заданы, предельно вежливо, и без какого-либо намека или подозрения. Как оказалось, из приюта святого Патрика исчез письмоводитель, занимающийся оформлением документов, и приемом пожертвований. В связи с этим и были заданы вопросы, потому что я был одним из последних, кто с ним контактировал. Ничего не скрывая от стражей правопорядка, я рассказал, что действительно посещал, приют, с целью внести небольшое пожертвование, для детей сирот там находящихся.
Мистер Холмс, принял у меня чек на пять тысяч Австралийских фунтов, но выдать бумагу сразу же не смог, потому что по его словам, директора, у которого находилась печать, не было в тот момент на месте. Но он твердо пообещал, что в течении получаса выправит необходимые документы, о моем пожертвовании и тот час мне их вручит.
Мне не хотелось ожидать выправления документов, в офисе приюта, и потому я предложил мистеру Холмсу, завершить наши дела в небольшом ресторанчике, расположенном на крыше Торгового Центра в деловой части города, на что он сразу же согласился. Через
