— Эл, прости…
— Что значит «прости»? Когда ты начнёшь думать своей маленькой головой?
Секунда и я оказалась в воздухе. Мужчина злился, я чувствовала его злость. Руки опустились ниже и он легонько шлепнул меня по ягодицам.
— Когда-нибудь ты станешь послушной крошкой. Я тебя обязательно воспитаю, Малина.
— Кто здесь изображён? — перебила его я, указывая на стену. — Ты видел, Эл?
Он поднял бровь и недобро ухмыльнулся.
— Любопытный, зверёк. Да, видел.
— Скажи, почему церилы меня не тронули? — спросила я, глядя ему в глаза.
— Я же сказал, мы поговорим, когда вернемся домой.
— Но я хочу сейчас! — отрезала в ответ, пытаясь вырваться.
— Будет так, как я сказал. Если тебя это успокоит, я сам не знаю ответов на некоторые твои вопросы. Но узнаю…
Мужчина взял меня за руку и потащил за собой.
— Сейчас ты пообедаешь, и мы отправимся домой. А потом… Я уложу тебя в постель и хорошенько накажу…
*******
Элиот
У неё получилось обернуться с первого раза. Молодец, девочка. В облике драконов мы чувствовали друг друга иначе. Ещё сильнее… Ещё ближе… Мне казалось, мы сливаемся в единое целое.
Она увидела эту фреску. Черт. Я ее сразу приметил, но надеялся: зверёк не отойдёт от огня. Но нет. Конечно же, она снова сунула свой любопытный нос, куда не следовало. По правде говоря, я действительно не понимал, почему на ней изображены церилы. Надо бы посильнее тряхануть Берка. Чую, знает паскуда куда больше, чем говорит.
Я осторожно прихватил ее за шею. Лёгкая как перышко. Девчонка даже в этом облике ничего не весила. Надеюсь, ей не будет так холодно, как в человеческом обличье. Она доверчиво закрыла глаза и расслабилась. Не уроню, зверёк. Не переживай.
Я бы лучше сам разбился, чем отпустил девчонку.
Летел очень быстро, не оглядывался.
А ведь она права. Церилы ее не тронули. Эта мысль не давала мне покоя.
Ближе к закату, увидел замок Берка и меня снова накрыла слепая ярость. Не хотел, чтобы он ее видел. Одна эта мысль об этом заставляла жутко ревновать. Не получит он ее. Никто не получит. Девица моя. Очень скоро, я надену ей на палец кольцо. Окончательно присвою ее себе и не выпущу из спальни. Там ей самое место. Подо мной, обнаженная и дикая…
Я начал снижаться, но вдруг маленькая зараза озверела. Вывернулась и укусила, часто махая крыльями. Я громко про себя выругался и бросился вслед за удирающей зверюшкой. Сучка. Нашла время для игр!
Она быстрее ветра мчалась в горы. Я бы мог ее и скорее нагнать, но девчонка слишком хрупкая…
Куда ее несёт! Ещё один рывок, и снова увернулась. Громко зарычала и… Идиотка! Камнем полетела в обрыв.
Глава 33
Малина
Я самым наглым образом задремала прямо в полёте. Солнце немного мешало мне это делать, но я справилась с задачей и мирно сопела, пока дракон изо всех сил старался лететь ровнее. Не думала, что подобная высота, может быть очень комфортной для сна. Крыльями крепко обнимала его шею, потираясь о гладкую чёрную чешую.
Чуть ближе к закату зевнула и открыла глаза. Как красиво… Надо попросить, чтобы почаще меня так катал, когда сам летишь, всего не разглядеть. Он будто прочитал мысли и склонил свою огромную голову ко мне. Подумала: сейчас проучит за подобные вольности, но нет, лишь удобнее устроил в своих надежных лапах.
На его фоне теперь я не только очень маленькая, но и очень беленькая. Крылья на концах настолько мягкие, больше напоминали птичьи перья. А он… «До головокружения восхитительная особь» — облизнулась внутри драконица. И в этот раз я ее поддержала.
Пощекотала его крылом, он не заметил, начав снижаться.
Знакомый замок, но с таким защитником мне бояться нечего. Хотелось поскорее оказаться рядом с ним в мягкой постели, почувствовать горячие ладони, нежно гладящие живот. Пусть он кажется многим грубым, со мной он другой. Терпит и меня, и непокорную зверюгу. А его "суровые" наказания этой извращенке по душе, поэтому и нарывается, стерва.
Мозг больно укололо. Резко и неожиданно. Я махнула головой, не помогло. Боль лишь усилилась. Под ложечкой неприятно защекотало. Боги! Опять. В тот день, когда я сбежала от Элиота, случилось то же самое, только на сей раз, все было хуже. Тогда драконица испугалась разлуки с ребенком, для нашего вида это подобно смерти, и не нужны мне фолианты, чтобы догадаться, прочувствовала драконий материнский инстинкт на собственной шкуре.
Это не тот случай. Сейчас мы обе испугались. И дерзкая рептилия и я. Встрепенулись и забились в унисон, будто в конвульсиях.
Растерялись. Одновременно потеряли контроль. Со своей паникой кое-как справлялась, а вот с ее… Бедняга скулила и била по воздуху крыльями. От неожиданности Элиот разжал захват. Она истошно взывала и кинулась прочь. Боль усиливалась, заставляя рассудок угасать, а мысли тлеть и развиваться по ветру.
Вспышка за вспышкой. Наивная дура! С чего решила, что так быстро научусь контролировать свою сущность. Меня разрывало и ее тоже. Мотало из стороны в сторону.
Позади раздавался свист воздуха.
«Догони, Элиот! Пожалуйста! Не останавливайся!» — взмолилась я.
Ещё один вздох и земля с безумной скоростью начала приближаться. В глаза попадал колючий снег. От потоков воздуха я задыхалась. Пыталась махать крыльями, пока не поняла, вместо них были руки… Обычные тонкие человеческие руки.
— Эл! — всхлипнула, но вместо моего крика, в легкие ворвался ледяной поток воздуха.
Не успеет.
******
Он успел. Успел в самую последнюю секунду. Наполовину обратился в человека, чтобы проскользнуть за мной в ущелье, но успел!
Я сидела рядом. Смотрела на переломанные крылья, сложенные в неестественном положении. Смотрела, как белый снег становится алым от крови и не могла дышать…
*****
— Эл… Прости меня, пожалуйста…
Я держала его голову на коленях. Слезы беспрестанно катились из глаз, падая вниз. Он выглядел очень бледным. Огромный сильный… По моей милости лежал на снегу и истекал кровью. Нагнулась ниже и прикоснулась ко лбу губами.
— Элиот, пожалуйста, не бросай нас… Ты нам нужен. Ты очень нужен мне и нашему ребёнку, — я всхлипывала, еле ворочая языком.
Целовала его не останавливаясь, но это ничем не могло помочь. От бессилия скрипела зубами…
— Я тебя люблю. Ты мне очень нужен! Умоляю, вернись ко мне!
Начался снегопад. Снежные хлопья осыпали голые клочки земли. Я не чувствовала холода. Голая сидела на земле и чувствовала, что умираю. Наша связь заставляла задыхаться от страданий.
