беглецов давало дополнительные бонусы для его спутников. Возможность заработать и позабавиться с красивыми дамами только подхлёстывало драгун.
Из раздумий унтера вывело ржание передней лошади, которая провалилась в промоину по самую голову. Лошадь рвалась на сухое место, но постоянно спотыкалась и увязала ещё больше. Её наездник перелетел через голову и размахивая руками тянул на себя осоку, которая просто плыла по воде и ещё больше затрудняла движение. В какой-то момент солдат ушёл под воду с головой и только его подсумок плавал на поверхности. Лошадь барахталась всё сильнее и всё глубже уходила под воду. Кочка, которая казалась спасением для всех, вдруг лопнула на две половины и огромные корни-щупальца потянули к себе и лошадь и плавающий подсумок. Изумлённые драгуны смотрели как тело их утонувшего товарища, оплетённое корнями, провалилось в середину треснувшей кочки. Яма-рот захлопнулась с омерзительным хлюпаньем.
— Стреляй! — унтер толкнул застывшего солдата.
— Куда? В кочку?
Унтер рванул свой самострел и послал стрелу в кочку. Стрела ушла в траву, без каких либо последствий для кочки, которая стала опять раскрываться и тянуть к себе брыкающуюся лошадь. Ещё несколько стрел воткнулось, а вернее провалилось в яму или в рот кошмарной кочки-людоеда. Унтер выпустил стрелу в голову лошади, и она перестала брыкаться, но это не замедлило её движение в направлении пасти твари, которая притворялась кочкой. По воде пошла рябь и ещё одна лошадь стала перебирать ногами, которые обвили корни-щупальца. Солдат перегнулся в седле и рубанул палашом по корням и тут же взвыл от боли, так как сок перерубленного щупальца брызнул ему на руку и кожа вздыбилась от ожога. Палаш выпал из обожженной руки и провалился в бурлящую жижу. Щупальце обвило выпавшее оружие, несколько раз дернулось из стороны в сторону, и палаш натурально поплыл к кочке. По-видимому, твари было всё равно, что переваривать.
Отвернув в сторону и удалившись от опасности отряд драгун спешился и стал передвигаться пешком, ведя лошадей на поводу. Проваливаясь по пояс в жижу, теряя сапоги в трясине, рубя всё, что было похоже на корни. Отряд тянулся вперёд идя по следу и уже почти добрался до большого острова, пока один из солдат не пнул ногой перегородившую дорогу корягу, которая отлетела в сторону и завалилась на бок, упав на следующую торчащую из воды жердь, та в свою очередь стала падать и стало видно, что к ней что-то привязано. Это что-то сорвалось и булькнуло в трясину. По прошествии нескольких секунд болото вздыбилось и воздух содрогнулся от взрыва. Чёрная вода бурлила и пузырилась огромными пузырями. Потревоженное болото исторгало из себя скопившийся болотный газ, в котором стали задыхаться люди и лошади. С соседнего дерева полетел ещё один «подарок» от Барри и через секунду местность превратилась в геенну огненную. Вспыхнувший при взрыве газ выжигал всё в округе. Взбесившиеся лошади рванулись в разные стороны, не разбирая дороги. Несколько солдат рухнули в тину и ушли на дно без признаков жизни. Одежда на унтере стала тлеть, воздух в лёгких был горяч и не содержал кислорода. Теряя сознание, унтер упал в воду, в открытый рот потекла вода, последним усилием он перевернулся на спину и всё вдыхал и вдыхал разгорячённый воздух, пока сознание совершенно не покинуло его.
Танцы на граблях (продолжение)
Стены, пускай и разрушенные временем давали небольшое чувство защищённости. Старые стены защищали только от ветра, так как перекрытия были уничтожены временем. Остатки балок торчали из стен как гнилые зубы. По углам комнат росли мелкие кусты, которые продирались из куч хлама.
Князь со спутниками прошлись по комнатам, расположились в более менее чистой. Во всяком случае, плиты пола были видны. Кристиан забрался на стену и стал наблюдать окрестности, женщины занялись обедом. Барри шарил по углам, переворачивая осколки стен и перекрытий, которые рассыпались от прикосновения.
— В этом болотистом крае издавна собирались старообрядцы, они основали здесь церквушки и монастыри. Жили по своему укладу и старались как можно меньше общаться с внешним миром. — Князь по мере способностей проводил экскурс в прошлое.
— Наверное, и клады после них остались? — Барри ещё энергичнее занялся своими поисками, даже стал простукивать стены.
Глядя на его поиски к нему присоединился и Шкет, сбросив с себя амуницию на чистое место. Прошёлся вдоль стены и пошевелил мусор сапогом. С расстройством посмотрел на испачканный сапог и стал топать ногой, стараясь сбить с него грязь. Прислушался с интересом к звуку и стал стучать сапогом уже более осмысленно, переходя от плиты к плите.
— А внизу есть пустота! — воскликнул он и стал демонстрировать, как звучит стук на разных плитах. Барри подскочил к нему и стал простукивать плиты рукоятью кинжала.
— Точно есть! — констатировал он и стал пытаться протиснуть лезвие кинжала в щель между плитами. — Идёт, идёт!
Азарт, с которым Барри проталкивал кинжал в щель, передался и остальным. Они сгрудились возле него и наблюдали как тонкое лезвие входит глубже и глубже в щель, пока, наконец не вошло по самую рукоятку. Барри рванул кинжал на себя, кинжал выскользнул из щели и участок пола поехал вниз, увлекая за собой всех окружающих.
Стряхивая с себя пыль, грязь и тонкие корни стали смотреть вверх на чистый квадрат в потолке, через который было видно голубое небо. Плита медленно поехала к верху. Неведомый механизм закрывал ловушку. Достать до люка не было возможности, стало ясно, что они в ловушке.
Движение люка остановилось, это его застопорил просунутый в щель приклад самострела. Кристиан Ламбрехт с интересом смотрел на провалившихся:
— А что вы там делаете?
— Плюшками балуемся! — отплёвываясь от пыли, проронил Жером и все заулыбались.
Шкет заметил:
— А тут сухо!
— Как бы не нарваться на неприятности. — Буркнула Камилла.
— Наши неприятности идут за нами — ответил князь и стал осматриваться по сторонам.
— Ну, точно есть клад. — Барри как ребёнок радовался, что его поиски увенчались хоть каким успехом. Он обшарил все углы и довольно заключил:
— Если тут сухо, то должен быть сток, иначе вода всё затопила.
Все сразу кинулись искать предполагаемый сток.
Кристиан, застопорив люк, развил кипучую деятельность. Палашом срубил довольно толстое дерево и отрубил ветки, оставив короткие пеньки на стволе. Таким образом получилась своеобразная
