форме, пожалуйста. С указанием звания и должности вашего лучшего товарища.
— Как вы смеете? Этот не мой товарищ, а товарищ из ФСБ!
— Да хоть сам товарищ Берия! Он что, непогрешим как папа римский или генеральный прокурор? Почему ФСБ может вести разработку наших служб, а мы ее нет? Или в ФСБ нет предателей-двурушников? В самых общих чертах могу доложить, что по моей информации, частично уже подтвержденной, группа наркоторговцев из-за рубежа отмывает деньги в наших банках. А кое-кто из ФСБ их покрывает. Надеюсь, ваш товарищ не из этой службы? Нет? Я так и подумал.
Спесь слетела со Старшинова, но лишь частично.
— Этот товарищ кристально честный, на этот счет можете не беспокоиться. А вас я попрошу представить материалы по разработке. Конкретные результаты есть?
— Так точно! Результат более, чем конкретный: в одном из обследованных мной банков обнаружено вакантное место начальника службы безопасности. Мне его уже предложили.
— Крюков, вы отдаете себе отчет? Это же самая настоящая коррупция! Вас купили с потрохами!
— Почему купили? Я же еще ответа не дал. Может быть я и не соглашусь. Разрешите отбыть в отпуск?
— Нет, задержитесь, — начальник посмотрел ему в глаза с недобрым прищуром. — С сегодняшнего дня Москва объявлена зоной проведения антиррерористической операции. При главке создан штаб операции. Вы откомандированы в его распоряжение.
— Вы серьезно? А отпуск? А если меня убьют террористы? — забеспокоился Крюков.
— Не волнуйтесь, мы поместим вашу фамилию на мемориальной доске в вестибюле. А за отпуск получите деньгами, — обнадежил его полковник.
— И шоколадку от министра. Посмертно.
— Что? — не расслышал полковник.
— Служу Советскому Союзу! — гаркнул Крюков. — Разрешите отбыть на подвиг?
— Разрешаю. Не забудьте про отчет о разработке! Я буду ждать.
— Ага, сейчас принесу. И пару голых девочек в придачу. Почему же почему все не любят тут меня? — бормотал Крюков, выходя из кабинета.
* * *
"Зато теперь до пятницы я совершенно свободен и могу спокойно заняться своими шкурными делами", — сказал себе Крюков.
Во время кабинетной бури он умудрился стянуть со стола начальника управления верхний листок. Может быть на остальных было интереснее, но этот информацией не баловал. Бумажка многословием не страдала.
"Зелинский Семен Маркович, "Грин-банк" — регистрационный номер 2159, лицензия на проведение банковских операций выдана 27.01.93 — на момент начала проведения операций в октябре 1993 года имел уставный капитал 120 млн. рублей. В феврале 1994 года уставный капитал был увеличен за счет прибыли до 316 млн. рублей. В январе 1999 года начался процесс слияния с "Ипсилон-банком".
Небогато.
Крюков пил пиво и думал. Из всех, кто вошел тогда в квартиру, где убили Бонзу, первым был толстый Стас. Он, судя по всему, первым вошел в прихожую, первым в комнату и первым оттуда выскочил блевать. Он везде оказался первым. Ненамного, но все-таки чуть раньше остальных. Значит и увидеть мог чуть больше.
А мог ли он кое-что сделать? Например накинуть замок на дверь в комнату Антона? Вряд ли. И по времени не выходит, да и замок нужно было бы с собой принести. Как сказал Нострадамус, чем сто раз гадать лучше один раз спросить. И Крюков решил навестить Стаса.
* * *
Но до этого Крюкову предстояла плановая встреча с агентом. Все с тем же Марафетом. На сей раз встречались они на Горбушке, среди толп потребителей аудио и видеопродукции, по большей части нелицензионной то есть пиратской.
Заодно Крюков собирался предупредить кое-кого из своих приятелей-пиратов об очередной облаве в пользу защитников авторских прав.
Сам Крюков не имел ничего против творцов интеллектуальной продукции но в то же время отдавал себе отчет в том, что защита их прав — это их проблемы. Как потребитель он не мог радоваться успехам борьбы с пиратами.
По настоящему бороться с пиратской продукцией можно было единственным способом — выпуская товар отличного качества по разумной цене.
Вместо этого "законники", представленные исключительно бизнесменами и лоббирующими их финансовые интересы чиновниками, огнем и мечом пытались истребить саму пиратскую продукцию. Авторов это не касалось — они в любом случае получали шиш, но для них пиратская продукция, по крайней мере, означала раскруткой и бесплатной рекламой.
В результате одержанных чиновниками побед потребитель видеопродукции вынужден был теперь покупать все те же пиратские кассеты, но по двойной цене, и в дурацком оформлении. То же касалось меломанов и компьютерщиков. Это было закономерно, ибо борьба с пиратством, браконьерством и прочей нелицензионщиной — забота государства. А из курса марксовой политэкономии и ленинской теории государства и права Крюков хорошо запомнил — чем лучше государству, тем хуже гражданам. И наоборот.
Поэтому когда чиновники разного калибра, проникновенно заглядывая в объектив телекамеры, заклинали население как проказы чураться пиратской продукции, Крюков видел здесь одно желание: драть с обывателя втридорога и показывать ему только то, что сами власти сами сочтут подходяшим. Дай им волю — всю страну заставят смотреть только "Цирюльника" и "Хрусталева", а безыдейного Джеймса Бонда оставят себе. Плавали — знаем. Семьдесят лет это проходили.
Сделав свое черное предательское дело и выпив по бутылке пива со промерзшими на сквозняке пиратами, Крюков направился на поиски осведомителя.
Марафета он нашел возле прилавка с видеодраматургией. Тот пытался обнаружить в предлагаемом продавцом списке "Пиквикский клуб" в постановке МХАТа с Калягиным в главной роли.
Крюков оттащил его от прилавка.
— Хватит умничать, — урезонил он негра. — Ты бы еще "Гамлета" с Шекспиром в роли призрака потребовал, гурман хренов. Давай к делу. Что нового о ребятах, которые приватизировали дело Касьяна. Кстати, он сам пока так и не нашелся?
— И не найдется, — сообщил Марафет. — Нет больше Касьяна. А предприятие его люди из "РИФа" забрали. Они теперь совсем на дно ушли.
— А где их кайф-база?
— Э, даже не спрашивай! — замахал руками Марафет. — За парком Боженово, сразу за окружной дорогой, — добавил он еле слышно.
— Ладно, спасибо, товарищ… Как тебя по паспорту? Сидоров? Кстати, ты Эллку-целку помнишь? Которая в жопу долбилась, чтобы девственность сохранить?
— Помню, конечно, — расплылся в улыбке Марафет. — Лучше нее минет только моя жена делает.
— Это ты сам так думаешь или тебе еще кто-то говорил? — с наивным видом поинтересовался Крюков.
— Фильтруй базар, легавый, — зашипел Марафет.
— Не брызгай слюнями, товарищ Сидоров, — попросил Крюков. — Лучше вспомни, она в последнее время товар брала?
— Сама не брала — большим человеком стала. Добилась своего, за генерала замуж вышла. Охранник ее подъезжал, Вадик, что ли? Брал понемножку. Еще что-нибудь интересно?
— Нет, в общем все. А как твой непутевый племянник?
— Плохо, — с укором покачал головой Марафет. — Он связался с черными братьями, которые возят товар
