Вэра.
— Пока одеваемся, пристреливаемся. Я пытаюсь договориться с трициклом.
— Там три места, — злобно говорит Надана, вспоминая атаку гемодов и, видимо, думая об уготованной ей участи. — Впятером не влезем.
— Значит, сделаем две ходки, — говорю я.
— А еще тут воды — залейся! — радостно восклицает она. — Можно помыться, а то я воняю хуже ходячего трупа!
Примерно час уходит на то, чтобы помыться, переодеться в вещи посвежее. Когда село солнце, стало прохладнее, мы разбираем трофеи, проверяем оружие — стреляем по мишеням, делим патроны. Жаль, нет запасных магазинов. Беру себе ручной гранатомет, пистолеты и плазмоган и так есть, инфравизор и бронежилет со щитом.
Тейн отыскивает консервированные бобы — как раз каждому по баночке, и пакетик сухарей. Перекусываем молча, хруст стоит такой, словно давят разбитое стекло.
Все это время дроны не отлетают от нас дальше, чем на несколько метров, а когда я предлагаю разработать стратегию действий, спускаются и жужжат над самой головой.
— Наполовину уверен, что рамоновцы предпочтут сдаться, — говорю я. — Если нет, наши действия просты, — глажу гранатомет. — Вряд ли блоки, из которых выложены стены, выдержат.
— В ворота жахни да и все, — предлагает Надана.
— Или так. Дальше идем на штурм. У нас каски, бронежилеты, рамоновцы не нанесут нам вреда стрелами и камнями, зато мы можем ударить по площади из гранатомета, если они не сдадутся.
— Вторая граната их убедит, — предполагает Вэра.— И третья не понадобится.
— Если не убедит, расстреливаем оглушенного врага. Но напоминаю, что на Полигоне остались лучшие из лучших — не расслабляемся. Эти люди опасны даже с ножом в руке.
Тейн пожимает плечами:
— Думаю, они будут биться до посльеднего. Зачьем им сдаваться?
— Я их выкуплю, если выиграю. Выкуплю и распущу по домам.
Лекс кривится:
— Ты сейчас серьезно? На фига тратить деньги на… Они же сброд!
— Значит, и ты сброд, — задумчиво говорю я. — Это моя стратегия, и я от нее не отступлю.
Он глядит на дрон, кружащий над ним, смекает, что моя стратегия имеет задел на будущее, но даже не догадывается, на какой уровень я рассчитываю выйти. Да, я создаю себе репутацию хорошего парня, борца за справедливость, ценящего каждую жизнь. Да, я хочу, чтобы каждый научился ценить жизнь каждого, хочу запустить цепную реакцию — чтобы миллионы людей вошли со мной в резонанс, и мир Ваала рухнул.
Мне жизненно необходимо попасть на второй уровень к бетам, потому что они значимы, даже альфы не имеют права убивать их без веских оснований, и там я буду в относительной безопасности.
— Разве стратегия не работает? — Обвожу взглядом каждого. — Разве мы не стали большим, чем просто командой?
Надана косится на Лекса, он украдкой ловит ее взгляд. Вэра непрошибаем, Тейн переминается с ноги на ногу, а я продолжаю вещать, вкладывать в уши зрителей мораль нового мира, который зарождается здесь и сейчас.
— Только так, подставляя плечо, и нужно жить. Я готов подставиться за вас и уверен, что и вы поступите так же ради меня. То, о чем раньше даже не задумывались, — человеческая порядочность, вот к чему мы должны стремиться.
Лекс хмыкает:
— Тебя ж сожрут. Вокруг же одни волки…
— Но ты же не сожрал меня, когда мог, — возмущается Надана. — Вступился за меня, не отдал гемодам! И я теперь за тебя глотку перегрызу, вот как это работает!
Надана, видимо, включает телепатию, пытается уловить обрывки мыслей, испытующе смотрит на каждого, улыбается — значит, у меня получилось изменить реальность вокруг себя, испытание на Полигоне сделало этих людей лучше. Когда обоснуюсь на втором уровне, возьму их себе в команду.
— Они не предадут, Леон! — горячо заверяет она.
Улыбаюсь в ответ:
— Я так и думал. Но теперь уверен на все сто. Спасибо, Надана. Собираемся.
Молча одеваемся в чистое, распределяем патроны по карманам, пристегиваем фонарики к поясам, наши ножи наконец отправляются в нормальные ножны. Стягиваю брезент с трицикла, и глаза Тейна загораются, он присвистывает, завороженно шагает к ржавому трициклу с огромными ребристыми колесами, стальным блестящим носом, предназначенным, очевидно, для того, чтобы таранить ворота. На носу установлен крупнокалиберный пулемет на турели.
Тейн садится за руль, оглаживает его. Мне система красным подсвечивает топливный бак — как в старые добрые времена — намекает на то, что недостаточно топлива. Нахожу бак и, пока Тейн примеряет роль покорителя пустыни, выливаю туда канистру топлива.
Я ни разу не водил машину, но уверен, что стоит сесть за руль, и я сольюсь с механизмом, он полностью мне подчинится, и так же будет с флаером. С компьютерами сложнее, но если прокачать дар техно до двухзначных чисел и поработать в этом направлении…
Свободные очки характеристик теперь буду вкидывать не в физическое развитие, оно на втором уровне не так важно, а в техно.
— Кто поведет? — спрашиваю я, мне отвечает молчание, Тейн нехотя слезает с водительского сиденья, погладив закрепленные на капоте пулемет. — Тейн, принеси к нему патроны, пригодятся. Возьми плащи себе и Вэре.
Никто не претендует на роль водителя, хотя Вэра и Лекс признаются, что умеют управлять автомобилем, карталонец — в том числе флаером, но водительское сиденье занимаю я, глажу ребристый руль, и душа наполняется азартом, радостным предвкушением.
Концентрируюсь на трицикле, металл становится прозрачным, я вижу мощный мотор с рядком клапанов, один нуждается в ремонте, но это не критично, вижу каждую шестеренку и провод, топливо в баке, понимаю назначение каждой кнопки. Щелкаю блестящим тумблером и, будто сердце, насос гонит топливо по трубкам, оно воспламеняется в двигателе, и из выхлопной трубы вырывается раскаленный газ.
Переключаю длинный рычаг передачи, и трицикл устремляется к воротам, которые распахивают Надана и Лекс.
— Тейн, Вэра, — со мной. Лекс, Надана, — второй ходкой, — командую я.
Все еще с тревогой кошусь на охранных дронов, но они меня беспрепятственно выпускают. Тейн усаживается позади, Вэра — на погнутую раму. Ворота за нами закрываются, я выжимаю газ, разворачиваясь в движении, вздымаю пыль, в стороны разлетаются мелкие камни — и мчу на запад. Когда набираю скорость, включается музыка, сквозь рев мотора трудно разобрать, что это за направление, но звук подстегивает, вгоняет в раж.
— Йо-хо! — Тейн позади меня встает в полный рост, опьяненный предвкушением скорой победы, поднимает руки, я понимаю его чувства.
Ветер хлещет по щекам, и кажется, что сама судьба стелется под колеса. На нас троих — плащи с капюшонами, чтобы рамоновцы сразу не распознали подвох. Прежде чем возвращаться за Лексом и Наданой, мне предстоит выяснить, не перекочевали ли рамоновцы к себе на восток.
— Капюшоны набросьте, — командую я, и мы с холма на холм катим к крепости.
Торможу практически возле ворот, сигналю.
— Трупы оттащили дальше, вон туда, — часовой высовывается и указывает направление, — а то еще развоняются.
Спрашиваю:
— Ваши все здесь? Чтоб не пришибить ненароком, а то двое еще где-то шарятся…
Темное небо прочерчивают тринадцать сигнальных ракет, летящих параллельно.
— Здесь. На фиг тебе нужны те двое. Утром много полегло, у вас будет знатный пир.
— Бывайте, мужики! — Поднимаю руку и качу прочь, туда, куда он указал, где среди сваленных горой трупов нахожу Эристана, Инджо, Аркана, складываю их на раму, говоря: — У них есть семьи, и они смотрят шоу. Нужно или предать тела огню, или забрать, когда все закончится. — Гляжу на дрон и продолжаю: — Их не сожрут людоеды, не растерзают гиены. — Обращаюсь к Вэре. — Я оставлю вас здесь, а сам поеду за остальными, это будет выглядеть естественно, как если бы я сделал несколько ходок за мясом.
Тейн нервно усмехается:
— А если Рамону захочьется с нами поговорить?
— Пристрелим его, — рокочет Вэра, садясь на камень рядом с братской могилой. — У гемодов на Полигоне больше прав. Мы завалили десятерых! Эффективно сработали.
Еду назад, настроение уже не такое приподнятое, не дает покоя дурное предчувствие. Дрон летит за мной, ни на метр не отставая. Фары-прожекторы врезаются в темноту. Завидев меня, Надана и Лекс заранее открывают ворота, выгружают тела, заносят во двор, чтоб гиены не сожрали, устраиваются на трицикле, и мы катим к крепости.
— Мы отомстим, — кричит Надана.
А я думаю о том, можно ли назвать то, что мы задумали, местью. Мы просто выживаем, рамоновцы тоже выживают. Мы — крысы в клетке, из меня растят крысоеда, но я сделаю все возможное, чтобы смертей больше не было.
Торможу метрах в тридцати от ворот, жду, когда вернутся Тейн и Вэра, возьмут щиты, ведь наверняка нас попытаются закидать камнями. Направляю фары на ворота, подношу громкоговоритель к губам.
Дроны роятся над нами. Медальон
