Книга Начало конца - Ярослав Гивиевич Заболотников

— Серьёзно? — усмехнулся некромант, подходя к тяжёлой, железной двери. — Неужели ты и правда принимаешь меня за бессердечного зверя?

— Сказал тот, кто в угоду личным амбициям ставит над миром безумные эксперименты.

— Снова осуждения… Если ты не научишься мне доверять, у нас ничего не получится, — распахнув дверь, Леонардо указал ладонью на уходящие во мглу каменные ступени. — Прошу.

Лайла подошла к лестнице, откуда тянуло резкими запахами алхимических реагентов.

— Обычно доверие нужно заслужить… — заметила она и начала спускаться.

— Я спас тебя, исцелил, предложил воскресить любимого, — изрёк оставшийся на месте колдун. — И это не считая того, что изначально избавил от участи стать горсткой праха. Но, по всей видимости, ты не знаешь ни меры, ни слов благодарности.

— Ты руководствуешься лишь эгоизмом… — сойдя на выстланный мраморной плиткой пол, Лайла обернулась. — А это отнюдь не добродетель, — её взгляд застыл в пустующем наверху дверном проёме.

— Тебе ли упрекать меня? — раздался голос совсем близко, и вампирша обнаружила стоявшего рядом некроманта.

Он направился к каменному пьедесталу, освещённому двумя канделябрами, а Лайла, признав знакомое помещение, невольно тронула пальцами дырки на корсете. Алхимическая лаборатория. Кругом высились деревянные шкафы, сквозь стеклянные дверцы которых блестело множество разноцветных колб и банок с непривлекательным содержимым: даже отсюда в крайней из них различались плавающие в слизи глаза. Когда один из них моргнул, в голове мелькнула мысль о поспешности принятого решения, но осознание недавней безысходности всё расставило на свои места.

— И как ты собираешься возрождать во мне магию? — вампирша приблизилась к Леонардо, что держал над свечой гранёную склянку с синей жидкостью.

— Твой вампиризм аномален, — не отрываясь от дела, сообщил тот. — Иммунитет к солнечному свету, возможность сопротивляться контролю разума, огненные чары, биение сердца. Каким-то образом ты балансируешь между жизнью и смертью. Да, сейчас большинство отклонений утрачено, однако девиантность до сих пор выдают зелёные глаза. Вампиры способны деформировать зрачок, но радужка бывает исключительно красной и никогда не лишается свечения, хоть оно и варьируется ими в зависимости от ситуации. Конечно, с тусклым свечением меркнут преимущества тёмного дара. Только и это можно обратить в пользу. К примеру, для того, чтобы затеряться среди людей… — колдун отнёс склянку от пламени, наблюдая, как над синим содержимым поднимается жёлтая пена. — Если мои догадки верны, то ключ ко всему лежит в твоём сердце: заставим же его биться.

Лайла вздрогнула от того, что её плечо вдруг стиснули острые когти: на него приземлился возникший из ниоткуда ворон. Чуткий слух не уловил ни единого звука, свойственного летящей птице! Скорее всего, это был ворон, ранее сопровождавший её. Слишком уж крупный, с осмысленным взглядом и пугающей нахрапистостью.

— А, Иори… — посмотрел на пернатого прислужника Леонардо. — Ты как раз вовремя. Мне нужен шприц с вольфрамовой иглой и уксусный концентрат на случай, если королева решит «вздремнуть».

Птица шумно перепорхнула на стоявший в углу комод и, поддев клювом латунную ручку, выдвинула верхний ящик. Пока она гремела лежащими в нём предметами, некромант указал на высокий, прямоугольный пьедестал:

— Прошу…

Нехотя расположившись на холодном камне, вампирша почувствовала себя возложенной на алтарь жертвой.

— Почему ты называешь меня королевой? — созерцая мерцание пламени на потолке, задала она давно мучивший её вопрос.

— Видимо, ты ещё не знаешь…

— Не знаю чего? — насторожилась девушка.

— Сравнительно недавно трон Эльтарона захватил жестокий диктатор. Пусть твой род и правил несколько веков назад, ты последняя законная наследница королевского престола. Все остальные мертвы, — с нескрываемым безразличием ответил колдун.

— Ты, верно, шутишь… — приподнявшись на локтях, Лайла всматривалась в серьёзное лицо некроманта в надежде увидеть хоть тень ухмылки, но тщетно: правда была такой же острой, как его нос. — Нет… — потерянно прошептала она и отвела взор в сторону. — Построенное великими монархами государство досталось узурпатору. Не для того мой отец объединял… — внезапно замолчав, вампирша воссияла озарением. — Точно… Я же смогу воскресить и его!

На плечо Леонардо уселся ворон, державший в клюве шприц, а в когтистой лапе — прозрачный флакончик.

— Боюсь, у тебя ничего не получится, — забрав медицинский инструмент, колдун провёл длинной иглой сквозь пламя и начал набирать жидкость из гранёной склянки. — В Эрмориуме нет ни дорог, ни направлений. Отыскать душу можно лишь посредством глубокой эмоциональной связи, которая, как я вижу, не соответствует критерию, раз эта мысль посетила тебя только сейчас. Лучше сосредоточься на избраннике: будешь рассеивать внимание, сгинешь там и сама, — прикоснувшись ладонью к плечу, он уложил Лайлу обратно. — А теперь расслабься…

Глядевшая в потолок вампирша ощутила укол, аккурат по центру одной из дырок: точный и неторопливый, прямо в сердце. Без сомнения, он мог быть подобен удару ножа, но Леонардо подошёл к процедуре со всей бережностью. Вопреки ожиданиям, в груди возникла не боль — лишь тянущее чувство, снова будто бы убранное в плотный мешок.

— Если мне не вернуть отца, то хоть расскажи о его судьбе… — понурая девушка взглянула на некроманта. — Пожалуйста… Для меня это важно…

Колдун положил шприц на край пьедестала, сразу за распластанными по камню каштановыми волосами, и задумчиво посмотрел на хоровод свечей.

— Я знаю немного… — развеял чугунную паузу негромкий баритон. — После того, как король с магом-проводником посетил Живую Гору и не сумел войти в опечатанную пещеру, он отправился на юг, по-видимому, рассчитывая на аудиенцию другого дракона, тогда обитавшего в Сиреневых Горах. Больше мои вороны никого из них не встречали.

Лайла заметно сникла. Ещё одно звено разорванной цепочки. Возможность отыскать след дорогих сердцу людей и выяснить наконец правду. Но… нет. Именно рьяное желание ворошить прошлое стало причиной сегодняшних бед. Пришла пора его отпустить. Окончательно и бесповоротно.

«Покойся с миром, отец, где бы ты ни окончил свой путь… Прости меня, Дельвинус, я сдаюсь…» — произнесла про себя девушка, еле сдерживая слёзы, что походило на безуспешные попытки сглотнуть застрявший в горле ком.

— В такую минуту хочется поинтересоваться: почему ты не винишь меня в их безвестной кончине? — Леонардо скосил глаза на вампиршу. — Ведь не иначе как воплощение моего замысла послужило прецедентом к странствиям короля… — он поймал пристальный взгляд, тяжёлый, как все стоявшие в помещении шкафы вместе взятые.

— Архондар де’Рон был волевым человеком и взвешивал каждый шаг. Обвинить тебя — значит предать его память.

— Я так и понял…

Мрачная лаконичность колдуна показалась Лайле двусмысленной.

— Если знаешь ответ, то зачем задаёшь вопрос? — её изящные ноздри раздулись от возмущения.

— При склонности к ирритации даже скрытая аккузация способна носить утилитарный характер, — видя непонимание на лице собеседницы, некромант хмуро вздохнул. — Забываюсь… Абстрагируйся от гнева и прислушайся к