(Еф. 5:3), говорит Святое Евангелие. Теперь все иначе: Берлинская Академия Наук издала все надписи и рисунки на стенах публичных домов в Помпее. Господь сокрыл всю эту мерзость многометровым слоем пепла, однако человек не поленился раскопать и приобщить смрадные «артефакты» к сокровищнице мировой культуры. В поисках подобных шедевров скоро, наверно, ученые и на дно Мертвого моря нырнут. За смертью.
PS.
Снова вспоминаю исследования психотронщиков. Они доказывают, что на человеческое сознание эффективно воздействую даже не слова, даже не звериные сигналы, которыми является мат, а просто звуки в диапазоне, которого не слышит наше ухо. Это инфранизкие или ультравысокие частоты, вызывающие панические или другие болезненные состояния и способные убить человека. Судя по их характеристикам, можно предположить, что эти каналы промыслительно закрыты для нас. И выделены для общения демонам, для их рыков и визгов. Но наука залезла и в эти сферы.
Ультразвук, как известно, издают летучие мыши, издавна считающиеся образом духов злобы поднебесной. Эти ночные существа как бы противоположны птицам-ангелам. Демонический язык я назвал бы языком летучих мышей. Так что, матюкнувшись, знай: тебя обязательно услышит мерзкая тварь с перепончатыми крыльями. И прилетит на зов.
ВРЕМЯ ДОЖИТИЯ?
В «социальном» государстве под названием РФ придумали термин, которым обозначают пенсионный период жизни человека — «время дожития». В нем явно чувствуется нетерпение бюджета: скорее бы сдохли! Есть даже анекдот такой. Пенсионерам вышли новые поблажки: им разрешается заплывать за буйки, работать под стрелой крана и под высоким напряжением…
Это отношение нас уже не удивляет. Но вот новость о смерти нашего языка, о приближающейся смерти «великого и могучего», меня поразила.
Свобода заплывать за буйки
«С русским языком происходит примерно то же, что с населением. Население России более чем вдвое меньше того, каким должно было стать к концу XX века по демографическим подсчетам его начала. И дело не только в убыли населения, но и в недороде. 60 или 70 миллионов погибли в результате исторических экспериментов и катастроф, но еще больше тех, что могли, демографически должны были родиться — и не родились, не приняла их социальная среда из тех генетических глубин, откуда они рвались к рождению. Вот так и в русском языке: мало того, что убыль, но еще и недород».[92]
Институт лингвистики в Тарту (бывшая Академия языковедения СССР) объявил, что русский язык в течение ближайшего времени может быть исключен из списка мировых языков мира! Мониторинг, ежегодно проводимый сотрудниками института, показал, что русский язык перестал соответствовать минимальным требованиям о самоидентичности, богатстве словарного запаса и сфере применения. Если картина не изменится, то русский будет объявлен мёртвым языком, со всеми вытекающими из этого последствиями: закрытие курсов русского языка в Европе, исключение его из официальных языков организаций мира (ООН, ЮНЕСКО) и запрет на его употребление в посольствах для общения с гражданами РФ!
«Нужно сказать, пишет исследователь Е.В.Семёнова, что Институт лингвистики в течение последних пяти лет ежегодно предупреждал власти РФ о высокой вероятности развития событий по этому сценарию, но все его обращения остались без ответа. По классификации ЮНЕСКО, существуют несколько стадий отмирания языка, и русский полностью соответствуют самой тяжёлой из них: он превратился в контекстно-ситуативный набор грамматических форм».
Почти заканчивается словообразование на основе родных корней. Чем одарило нас послеперестроечное время? Словарь беден: «отморозок», «беспредел», «разборка», «наезжать», «париться»… Эти слова «наехали» на русский язык, вырвавшись из зоны. Но почему же не творит творческая интеллигенция? Разжала она судорожно сжатый в кармане кукиш — и что же сказала миру? Всем своим «ноосферным разумом» породила едва ли не единственное слово — «совок».
Новые термины и понятия являются заимствованными. Пришедшие извне, они вытесняют родные аналоги. Из двух синонимов выживает чужестранный.
Учёные говорят о «языке рабов», достаточном для понимания указаний хозяина, но абсолютно бесполезном для общения на отвлеченные темы. Нарождается «руслиш» («рус-ский инг-лиш»), который может стать одной из провинциальных версий английского, с малым вкраплением туземных словечек, вроде «toska» и «bespredel».
«Словари иностранных слов, пишет М.Эпштейн, — скоро почти сравняются в объёме с толковыми словарями русского языка. Тогда и возникнет вопрос, какой алфавит более естествен для языка, в котором подавляющее большинство слов живут, растут, раскрывают свой корневой смысл именно на латинице.
Приведу в пример недавно прочитанную где-то фразу. Судите сами, как она лучше читается.
бодибилдинг — бизнес не эксклюзивно для стрэйт мен
bodybuilding — business ne exclusively dlia straight men
При всей любви к русскому языку надо признать, что на латинице эта фраза выглядит понятнее, чем на кириллице.
Так что дело не столько в алфавите, сколько в лексическом составе того языка, для которого выбирается алфавит. Русскому языку нужно расти из своих собственных корней, чтобы оправдать кириллицу, заслужить ее, как самый ясный и достойный способ представления своей лексики».
Следующий момент. «Знание языка, — продолжает мысль Е.В-.Семёнова, — перестает поощряться в обществе. Язык не способен поднять стоимость работника в конкурентной борьбе на рынке труда. На первое место при трудоустройстве выходят личные связи и требования по минимальной зарплате, поэтому в структуре занятости преобладают «блатные» на вершине пирамиды, и «гастарбайтеры» в её основании. Государство без видимых протестов общества сокращает часы преподавания родного языка в школе, экзамены по нему проходят в виде обезличенных тестов. Снижается общий уровень грамотности теле- и радиовещания, газеты выходят с опечатками и ошибками, которые никто не замечает.
Подводя итоги своего исследования, Институт лингвистики Тарту с сожалением отмечает, что русский язык де факто уже умер».
Впрочем, кто-то может назвать широту заимствований проявлением «свободы». Но тут уместно вспомнить, что доброй памяти адмирал Шишков писал: «Наши слова свобода, освободить в просторечии произносятся правильнее: слабода, ослабодить, поскольку происходят от понятия о слабости; ибо чем что-либо слабее держимо, тем более имеет свободы.
Слабость верёвки даёт свободу привязанному на ней зверю; слабость смотрения за детьми даёт им свободу баловаться: итак, слабость и свобода суть смежные понятия. Так из слабоды сделалась свобода…» [33, с.26]. Слабость духовная и государственная — вот что даёт свободу атакам на наш язык. Это свобода работать под напряжением. А что касается буйков, то в смысле заимствований, русский язык давно уже «заплыл» дальше положенного.
Так что же: весь русский народ-язык вступил в период дожития?! Но он же «великий и могучий»! Неужели как былинный Святогор тихо сойдет он в каменный гроб? Неужели пойдёт в мир иной по следам имперской латыни?
В своё время Данте перешёл от литературной
