Так, продолжим разбираться. Бойцы стали зачищать здание, прочесывая этаж за этажом, заглядывая в каждую комнату. В третьей от входа на третьем же этаже комнате их встретил, по-видимому, командир наемников. В отличие от своего подчиненного в вестибюле, тот сразу открыл огонь (именно его я слышал даже с холма). Но верный, по сути, ход результатов не дал: пули срикошетили от стен и… от брони штурмующих. Я положил две смятые в лепешку бронебойные «пятерки» в тот же карман, что и сектантский снаряд. Раны командира были чуть менее страшны, чем у его товарищей. Его просто разрубило очередью пополам. Стрелял только один сектант.
«Братья» не тронули ПДА: коммуникатор был весь заляпан кровью, но в приемник карты памяти ни капли не попало. Я вынул ее и скопировал содержимое, потом стер все с носителя и вставил обратно, придав устройству прежнее положение. С незащищенными данными разберемся позднее, ну а с покриптованными попрошу повозиться какого-нибудь спеца.
Случившееся со снайпером я уже видел. Не хотелось смотреть на это снова, да еще вблизи. Пройдя по галерее, я по веревке спустился вниз. Подошвы мягко стукнулись о землю, устланную мокрым ковром из палых листьев и хвои.
Я достиг Ржавого леса. Полдороги было за плечами. Я отстучал Одесситу, что груз в безопасности и ориентировочно через неделю товар будет у него на складе. Ответа ожидать не стал, сразу же оборвав соединение.
Через полчаса я отправился в путь. Теперь дорога была свободна и я надеялся добраться до Кордона раньше, чем меня накроет Выброс. Пути по ночному лесу я не опасался: Даша оставила мне подробный маршрут, по которому я миную охотничьи угодья сфинксов и в хорошем темпе, часов за двенадцать, выйду к их с отцом усадьбе.
Впечатления от леса были болезненные: от пожухлого кустарника до последней травинки Ржавый лес не был «мертв». Жизненная сила деревьев ушла и затаилась где-то в сердцевине каждого ствола и глубоко в корнях. Почерневшие и местами причудливым образом перекрученные деревья как бы замерли в напряженных позах. В обычном лесу бывает нечто подобное, когда наступает зимняя стужа и стволы звенят от мороза. Кажется, что жизнь деревьев сконцентрировалась где-то у корней и силится не поддаться холоду и смерти. Ресурсов обычно хватает, и потом они мирно спят. Случайный путник, оказавшись в таком лесу, не может охотиться и вообще что-либо делать, стоит ему лишь на минутку остановиться и вслушаться в мерное дыхание деревьев. Но здесь было иначе: страх и беспокойство, казалось, навеки поселились в каждой травинке и каждом кусте. Жизнь из последних сил цеплялась за каждое деревце и… проигрывала. Смерть уже поработила все вокруг, но включился какой-то древний, самый потаенный механизм выживания, и все замерло, не умирая, но и не возрождаясь новыми побегами и зеленым цветом. Лес стоял, не победивший страшную заразу, но и не побежденный. Затаившийся, ждущий одному ему известного часа, он выжидал.
Слежку я ощутил не сразу, но понял, что за мной идут. Можно сколько угодно сдерживать шаги и красться, но мелодию леса очень легко нарушить, и фальшивая нотка всегда себя выдаст. Преследователей было трое или четверо, и они встали на след около часа назад. Причин могло быть несколько: или это бандиты, потерявшие страх настолько, что забрались в опасную область в поисках приключений на свои не очень удачливые филейные части, или это рейдеры одной из группировок ищут убежище на время Выброса. Могло быть и хуже: сектанты выставили заслон в лесу, и хотя мне удалось его миновать, след мой они все же обнаружили и спешат свести со мной знакомство.
То, что это мог быть зверь, я исключил с самого начала: зверье практически никогда не нарушит музыку леса так, чтобы это смог определить на слух человек, даже очень опытный. В искусстве маскировки даже очень умелый «лесовик» не превзойдет обычную куропатку, на которую, пока не наступишь, не увидишь ее ну никак.
Сменив направление, я ускорил шаг, стараясь обойти преследователей сначала по флангу, а затем выйти им в тыл. Так мы кружили почти до четырех часов утра: ребята описывали дуги за мной, не желая подставляться. Каким-то образом они «читали» мои маневры, сокращая дистанцию. Выходит, боя не избежать. Но в таком случае лучше встретить их не сильно уставшим, чтобы сохранить силы для маневра.
…Ву-уух! С треском рухнуло в полуметре слева от меня переломленное поперек старое дерево. С правой стороны вспухла от взрыва земля, меня мотнуло в противоположную сторону и шмякнуло о землю. Звука не было вообще: от близкого разрыва заложило уши. Я откатился под прикрытие поваленного дерева. Метра три в длину, изъеденная жучками, трухлявая колода — вряд ли она могла меня защитить. Перекатившись вправо, я выглянул из-за остатков корневища: так и есть — сектанты.
Четверо бойцов, не таясь, шли цепью, держа оружие стволами вниз. «Девятка» каким-то образом выследила меня. Скорее всего, если бы я не сунулся на место боя и не пошарил там в поисках истины, то ушел бы чисто. Командир «девятки» был очень хитер: показав, что все ушли, он оставил наблюдателя, который меня и срисовал. Так бы поступил я сам, не будь ограничен во времени и имея задачей патрулирование определенного района. Похоже, Выброс этим «унисолам» был не страшен или они относились к своей жизни столь пренебрежительно, что могли ее разменять на мою без колебаний. Один из них чуть приподнял оружие, и перед моим носом взметнулся целый вал земли и листьев. Меня хотели взять живьем. Нет, граждане, не дамся!..
Перекинув автомат с плеча на шею, я сменил позицию и, привстав на колено уже с другого края дерева, дал две прицельных очереди по ближайшему противнику. Сектант дернулся — расстояние было метров сорок — но продолжал идти, «вернув» очередь. В падении я успел дать очередь ему по ногам. Сектант рухнул и… Опершись о землю поднялся, хромая, продолжал идти вперед! Его друзья поддержали друга огнем, разнося мое непрочное укрытие в мелкую пыль. Еле удалось перекатиться в заросли шиповника, а потом укрыться за другим деревом.
Тридцать метров… Вынул РГО и подкинул его прямо под ноги нападавшим. Взрыв и визг осколков. Но ожидаемого результата не последовало. Вернее, упал и не поднялся сразу только один. Остальные лишь чуть замедлили шаг, вновь согласованно ударив из всех стволов по моей позиции. Северный зверь писец уже скалил свою ехидную морду в приглашающей к знакомству ухмылке. Звон в ушах и соленый привкус крови во рту подсказывали, что я контужен и, возможно, получил небольшой осколок в правое плечо.
Двадцать метров… Бросил вторую гранату и кинулся наземь. Уже лучше, но РГО больше нет, а от «эфки» они уйдут. Несмотря на серьезные ранения от осколков двух моих гранат, сектанты в полном составе продолжали мерно идти вперед, сохраняя двадцатиметровую дистанцию. Двое раненных мною чуть отстали, но не переставали стрелять, укладывая очереди вокруг меня. Мельком глянув на карту, я понял, что меня отжимают к границе леса, видимо, приготовив мне «теплую» встречу на территории, подконтрольной сектантам. Вставив очередной магазин в автомат, я понял, что отступать больше нельзя, и прицелился в голову ближайшему бойцу. Но что-то изменилось: за спинами сектантов мелькнула прозрачная фигура, и один из бойцов лишился головы. Мгновенно оценив обстановку, остальные трое обернулись назад. Дальнейшее произошло почти неуловимо для глаза: новый противник сектантов использовал их как прикрытие, не давая пускать в ход оружие. Вот еще один боец остался без головы, а другой мгновением позже потерял правую руку.
