за машиной моего отца.
Я колебался, обдумывая это. Мой отец не был убийцей. Он не стал бы убивать мою девушку только потому, что не одобрял её. Он не пошел бы на это. Я это знал, но полиция этого не знала. Они арестуют его, отправят в тюрьму, уничтожат. Однако если бы я добрался до него, я мог бы остановить его, поговорить с ним. Он бы прислушался ко мне, к доводам разума.
— Вам не обязательно убивать меня, — сказала Адель. — Я не представляю угрозы. Вы могли бы отпустить меня прямо сейчас, и даже если бы я сказала кому-нибудь, что вы меня похитили, никто бы этому не поверил.
— Не угроза? — папа усмехнулся. — Я нашёл жучок, который ты установила в моей машине. Ты шпионила за мной, пытаясь собрать доказательства того, что я делал. Это было ошибкой.
Я думал, что невозможно испытывать больший ужас от того, что происходит, но я испытал. Я установил жучок в машину отца. Я. И это спровоцировало нервный срыв. Теперь Адель расплачивалась за мою ошибку.
ГЛАВА 39
Адель
Я подвернула ноги, пытаясь ослабить хватку клейкой ленты. Это не помогло.
— Я не ставила жучок в вашу машину. Кем бы ни был ваш враг, это не я.
Директор что-то проворчал.
— Прибереги невинную болтовню для моего сына. Я на это не куплюсь.
«Она знает», — обвиняюще пробормотали демоны. — «Она знает всё».
Я должна была убедить его отпустить меня.
— Слушайте, я признаю, что поняла, что вы убили Купера и Рида, но они были торговцами наркотиками. Они продавались детям в вашей школе. Никто не может винить вас за то, что вы защищаете своих учеников. Вам не обязательно убивать меня из-за этого. Я понимаю.
— Я уверен, что ты это понимаешь — и в этом весь смысл. Ты же знаешь, что Мейнард и Валенсуэла работают на меня. Ты тоже шпионила за ними.
Он бросил на меня ещё один взгляд через плечо. Проносящиеся мимо уличные фонари бросали в машину достаточно света, чтобы осветить самодовольную линию его рта.
— Ни один из нас не так невинен, как кажется на первый взгляд, не так ли?
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Не прикидывайся сейчас глупенькой. Ты знаешь, что я сделал, но ты не знаешь почему. Ты думаешь, я просто старик, который продался, не так ли?
— Нет.
Я отчаянно потянула клейкую ленту, которая была намотана на мои икры. Она немного растянулась, давая мне пространство для маневра, но недостаточно, чтобы освободить ноги. Я не стала дёргать ленту на руках, опасаясь, что уроню телефон.
— Ты хоть представляешь, каково это — быть директором школы? Видеть, как панки — дети с мозгами цирковых обезьян — годами становятся более успешными, чем ты? Халявщики, которых я должен был выгнать, возвращаются на спортивных машинах. Они наследуют бизнес своих отцов или убеждают какой-нибудь университет дать им степень MBA2. Все эти идиоты зарабатывают в два раза больше, чем я. Где в этом справедливость?
Я скинула ботинки, затем использовал свои ноги, чтобы затолкать их под его сиденье. Если он не заметит, что они исчезли, полиция найдёт их в качестве улики.
— В этой жизни ты должен сам вершить правосудие, — продолжал он. — Хватайся за возможность. В прошлом году я поймал Мейнарда на продаже наркотиков в школе. Я затащил его в свой кабинет, и он умолял меня не сообщать о нём. Он сказал, что пытался продавать в школе только потому, что его босс побил бы его, если бы он не продал свою квоту. Я сказал, что помогу ему, и я помог.
Директор Андерсон сел прямее; только его хватка на руле выдавала его напряжение.
— Он рассказал мне всё о том, как работает бизнес, а взамен я убил двух лейтенантов в наркобизнесе. Я взял на себя их бизнес и сделал его более прибыльным, чем когда-либо могли бы сделать эти головорезы.
Он гордился этим фактом, хвастался им.
— Поставщикам было даже всё равно. Они знали, что я лучше разбираюсь в бизнесе.
Я надеялась, что директор убил парней из благородных побуждений — чтобы защитить учеников или что-то в этом роде, — но нет. Не было даже этого. Он хотел только денег, и его не волновало, что он разрушал жизни, чтобы получить их. Неудивительно, что теперь вокруг него собрались демоны.
— Если ваш бизнес такой прибыльный, почему кто-то угрожал вам?
— Полиция поймала одного из моих людей и получила партию на триста тысяч долларов. У меня не было денег, чтобы заплатить поставщику за следующую партию, поэтому он обратился ко мне. Я доставлял ему деньги. Он просто был нетерпелив.
— Достаточно нетерпелив, чтобы протаранить машину, в которой, как он думал, был ваш сын?
Директор Андерсон издал низкое рычание.
— Однажды я отплачу ему за это.
Тот факт, что директор Андерсон признавался во всём этом, не был хорошим знаком. Он бы мне ничего не сказал, если бы планировал оставить меня в живых. Я взглянула на перчатки на его руках. Он носил их, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Мне нужно было выяснить, куда он направился, и сообщить тёте Шерил, чтобы полиция смогла добраться туда первой.
Я подтянулась ещё немного. Мы были на дороге, которая вела из города.
— Почему мы на Грант-стрит? Куда вы меня везёте?
— Мы будем там достаточно скоро.
Слишком быстро. Я должна была найти какой-то способ остановить его. Ещё один шанс образумиться.
— Леви никогда не простит вас, если вы это сделаете.
— Он не узнает. И не переоценивай свою ценность для него. Ты никогда не была частью его долгосрочных планов. Ты всегда была просто хорошенькой остановкой, пока он не перешел к чему-то лучшему. Он достаточно скоро забудет тебя.
Я сделала глубокий вдох, пытаясь заглушить голоса демонов, чтобы я могла думать. Они всё ещё говорили о том, что моя смерть запоздала на шесть лет. Мне нужно было притормозить директора и дать полиции шанс наверстать упущенное.
Он не стал бы стрелять в меня в своей машине, не тогда, когда моя кровь могла быть использована в качестве улики. Я была в безопасности, пока оставалась здесь, а это означало, что я должна была сделать всё возможное, чтобы сразиться с ним в машине.
Я откинулась назад и перекинула ноги через сиденье, ударив ступнями ему в голову. Он наклонился вперёд, ругаясь, и машина съехала с дороги. Мы подскочили на гравии. Я надеялась на аварию — достаточно серьёзную, чтобы помешать машине двигаться.
Вместо этого
