она, и я чуть не смеюсь вслух.
— О боже, девочка, мне было невероятно. Ты очень хорошо сосешь мой член.
Я смутно вижу, как она улыбается похвале. Мне не нужно ничего ей говорить, она скользит обратно под одеяло, хотя я чувствую напряжение в ее теле. Я знаю, что это ее возбудило, что она тоже хочет кончить, но она не собирается просить об этом. Я сказал ей обслужить меня, и она это сделала без жалоб.
Во мне снова закипает разочарование. Мы могли бы быть такими чертовски идеальными, если бы все было по-другому. У Изабеллы есть естественная склонность быть покорной с подходящим мужчиной, с тем, кто будет лелеять это, а не использовать в своих интересах и причинять ей боль. Мысль о том, что кто-то другой когда-либо прикоснется к ней, причинит ей боль, заставляет меня чувствовать себя почти диким от ярости.
Но я не могу ожидать, что она всегда будет одна. Я закрываю глаза, желая, чтобы пришел сон.
* * *
Когда я просыпаюсь от лучей раннего утреннего солнца, проникающих в окно, Изабелла все еще спит. Она повернулась на бок, лицом ко мне, и выглядит такой красивой, что у меня щемит грудь. Я просыпаюсь рядом со своей женой, чего у меня никогда не было. Женщина носит моего ребенка. Я думаю о доме в Бостоне, о семье, которой мои родители всегда хотели, чтобы я его наполнил. Я представляю, как показываю Изабелле, старый дом в колониальном стиле, выкрашенный в серый цвет, в котором я вырос, и у меня что-то переворачивается внутри.
Я знала, что мой дом — ничто по сравнению с такими местами, как поместье Макгрегоров. Конечно, ничто по сравнению с особняком, в котором выросла Изабелла. Я чувствую себя дураком, думая о том, чтобы привести ее в подобное место и предложить ей сделать его своим домом, и я смотрю вниз на драгоценный камень топаз, лежащий над ее обнаженной грудью.
Ей понравилось ожерелье, каким бы простым оно ни было. Она расплакалась в церкви, когда я вернул его ей. Но ожерелье и дом это две совершенно разные вещи. В любом случае, это не имеет значения, говорю я себе. У нас нет будущего, потому что я не могу ей доверять. Она никогда ни о чем не говорила мне правды, по крайней мере, без последствий, которые вынудили ее к этому. Есть шанс, что теперь, когда все раскрыто, это может измениться. Поскольку она осознала, насколько разрушительными были и могли быть ее действия, с этого момента она будет честна со мной, и ее раскаяние настоящее. Я просто не знаю, как в это верить. Особенно после того, что случилось со мной раньше. Сирша почти сломила меня, когда дело дошло до отношений, и мне кажется, что на этом дело могло бы и закончиться.
Я поднимаюсь с кровати, стараясь не стонать вслух от боли и скованности во всем теле. Дело не только в этом. У меня сжимается грудь, причиняя боль из-за ситуации с Изабеллой. Мне хочется схватить ближайший бьющийся предмет и швырнуть его в стену. Я хочу разбить что-нибудь вдребезги, такое ощущение, что мое сердце разбивали нахуй снова и снова. Но я не хочу пугать Изабеллу или причинять ей боль. Поэтому вместо этого я встаю и начинаю одеваться, чтобы позвонить Лиаму и сообщить ему последние новости о нашей ситуации и получить необходимую мне информацию.
Когда я возвращаюсь в комнату после звонка, я вижу, что Изабелла только начинает просыпаться. Когда я вхожу, она садится, прижимая одеяло к своей обнаженной груди, и я чувствую, как мой член подергивается в джинсах. Я хочу снова лечь с ней в постель, раздвинуть ее обнаженные бедра и трахать ее киску снова и снова, все еще полную моей спермы с прошлой ночи. Я хочу провести весь день, трахая ее снова и снова, всеми возможными способами, заставляя ее кончать до тех пор, пока она больше не сможет.
Вместо этого я остаюсь на другой стороне комнаты, игнорируя свой твердеющий член.
— Я только что говорил по телефону с Лиамом, — говорю я ей. — Как только ты оденешься, мы разберемся с документами о браке, а затем отправимся в путь. Мы направляемся на аэродром, где у Лиама есть контакт, который поможет нам выбраться, это примерно в двух днях пути отсюда, может быть, чуть меньше. Нам придется остановиться на ночь еще раз. — Я сжимаю челюсти при мысли о том, чтобы провести с ней еще одну ночь в постели, стараясь не терзать ее тело всеми возможными способами, которые только могу придумать, но я пытаюсь подавить эту мысль.
— И что потом? — Тихо спрашивает Изабелла. — Нью-Йорк?
— Нью-Йорк, чтобы я мог встретиться с некоторыми коллегами, а затем Бостон, где я живу. Я устрою тебя в твоей собственной квартире, обеспечу пособием тебя и нашего ребенка, а потом мы тихо разведемся. Я по-прежнему буду рядом, чтобы помогать растить нашего ребенка, поддерживать тебя и все такое. Мы просто не будем женатыми. Я думаю, так будет лучше для нас обоих.
Изабелла заметно вздрагивает, когда я заканчиваю, ее губы поджимаются, и я могу сказать, что ей больно. Она действительно думала, что мы останемся женаты? Я не могу себе представить, что она так думала, но по выражению ее лица очевидно, что она надеялась, что я собираюсь сказать что-то еще.
Она ничего не говорит, пока я стою там, просто встает с кровати и тянется за вчерашними черной юбкой и топом.
— Я собираюсь принять душ перед тем, как мы уйдем, — тихо говорит она, затем исчезает в ванной.
Я трахал ее так часто, что это не должно иметь значения, но мысль о том, как она обнаженная и мокрая в душе, смывает свое возбуждение и мою сперму с ее бедер, снова возбуждает меня. Я стискиваю зубы, надавливая тыльной стороной ладони на свой член в джинсах, пытаясь подавить эрекцию. Мне не нужно тратить весь гребаный день на борьбу с неудовлетворенным возбуждением из-за Изабеллы.
Когда она выходит, она одета, и ее волосы заплетены в косу. Она поднимает свадебное платье с пола, куда оно упало прошлой ночью, и смотрит на него немного печально.
— Жаль, что я не могу сохранить его, — тихо говорит она, и я удивленно смотрю на нее.
— Ты хочешь?
Изабелла краснеет, как будто я застукал ее за чем-то неправильным.
— Да, — признается она. — Я бы хотела.
— Тогда сложи его. Оно поместится в моей седельной сумке.
Она потрясенно смотрит на меня, и внезапная улыбка расплывается по ее лицу. Это застает меня врасплох настолько, что я вскакиваю на ноги, прежде чем осознаю, что это, моя рука на ее здоровой стороне подбородка, я обхватываю ее лицо
