М. Джеймс
Жестокая сделка
ТРИЛОГИЯ КАРТЕЛЬ САНТЬЯГО
1 ЖЕСТОКИЙ ПОЦЕЛУЙ (НАЙЛ&ИЗАБЕЛЛА)
2 ЖЕСТОКАЯ СДЕЛКА (НАЙЛ&ИЗАБЕЛЛА)
3 ЖЕСТОКАЯ КЛЯТВА (НАЙЛ&ИЗАБЕЛЛА)
Информация
Внимание! Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация без ссылки на группу переводчика строго запрещена. Любое коммерческое использование материала, кроме ознакомительного чтения запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.
Переводчик TG канал themeofbooks — t.me/themeofbooks
1
ИЗАБЕЛЛА
Я вытягиваю руку, указывая в его направлении.
— Это был он. Найл Фланаган. — Я поворачиваюсь обратно к своему отцу, чувствуя себя кроликом, выскользнувшим из ловушки и теперь несущимся к обрыву. — Значит, именно ему придется жениться на мне.
В одно мгновение происходит так много событий, что за ними всеми трудно уследить.
Лицо Найла становится белым, как кость, глаза сверкают сапфировыми искорками, жесткие и яростные. Двое охранников моего отца появляются словно из ниоткуда, толпа сгущается позади Найла, и они хватают его, по одному за каждую руку. Рука моего отца сжимает мой локоть до боли, когда лицо Диего превращается в маску ярости, и вся комната взрывается шумом замешательства и изумления, ночь приняла такой оборот, которого никто не мог предвидеть.
На самом деле, даже я.
Я не хотела этого говорить. В тот момент мне показалось, что это мой единственный выход. Способ вырваться из ловушки, в которую я попала, когда мой страх и скачущие мысли намного опережали мой здравый смысл или логику.
И теперь я вижу, что, возможно, сделала только хуже.
Охранники тащат Найла вперед, пока он сражается с ними, хотя легко заметить, что он приберегает большую часть своих сил. Диего делает еще два шага вперед, прежде чем мой отец поднимает руку, давая ему знак отойти, и ярость на лице другого мужчины только усиливается, но он подчиняется. Я знаю, что мой отец боится. Я вижу это по его лицу, когда искоса смотрю на него. Тем не менее, он все равно остановил Диего от нападения на меня, даже зная, что за человек Диего, по рассказам о том, что он делает с теми, кто злит и предает его.
Он все еще пытается защитить меня.
Я подвергла всех опасности.
— Это не смешно, Изабелла! — Шипит мой отец, поворачиваясь ко мне и разворачивая меня лицом к себе. Он никогда в жизни не обращался со мной так грубо, но я вижу, как близок его гнев к тому, чтобы выплеснуться наружу. — Это не шутки! А теперь скажи правду, или, да поможет мне бог…
— Я. — Я пытаюсь вырвать свой локоть из его хватки, но он держится за меня слишком крепко, как будто я могу убежать и, полагаю, я не могу винить его. — Я говорю правду. Это не шутка.
Лицо моего отца краснеет, его темные глаза сузились, и он пристально смотрит на меня.
— Как ты это сделала, Изабелла? — Он яростно шипит, и я с трудом сглатываю, подавляя страх.
— Я сбегала, — шепчу я так вызывающе, как только могу, когда чувствую, что мои колени вот-вот подогнутся подо мной. Я не вижу, что происходит с Найлом, а Диего Гонсалес находится всего в нескольких футах от меня, готовый заявить о своих правах на меня. — Я поймала попутку в город и зашла в бар, и… он был там. И мы…
— Mierda! (исп. Дерьмо) — Мой отец проводит свободной рукой по лицу, а затем хватает меня за плечо и встряхивает на глазах у всех. — Как ты могла быть такой глупой! Такой безрассудной? Моя дочь, гуляешь одна… Тебя мог увидеть кто угодно! Тебя мог похитить кто угодно, или того хуже…
— Отец. — Анхель внезапно оказывается рядом с ним, говоря тихо и быстро. — Нам нужно поговорить в более уединенном месте. Гости смотрят, и Диего…
— Ты прав. — Мой отец вздыхает, оглядываясь по сторонам, но я не осмеливаюсь пошевелиться, чтобы посмотреть, что происходит. Я чувствую себя прикованной к месту от ужаса, но мгновение спустя я вынуждена идти в кабинет моего отца, сопровождаемая им и моим братом, поскольку мой отец железной хваткой держит меня за локоть. — Скажи Лупе, чтобы она разобралась с гостями и отвела Елену наверх, — бормочет он одному из охранников рядом с нами, а затем распахивает двери.
Он не отпускает меня, пока мы не оказываемся внутри, тяжелые двери за нами не закрываются, а Анхель стоит перед ними, как будто мой высокий, худощавый брат может помешать Диего и его людям ворваться внутрь. Единственное, на что я могу надеяться, это то, что охрана моего отца сможет защитить меня, если Диего захочет добраться до меня достаточно сильно…
Я вздрагиваю, потирая локоть одной рукой, когда мой отец поворачивается ко мне, его глаза сердито сверкают.
— Хорошо, — говорит он, кивая, когда я дрожу. — Возможно, ты начинаешь понимать серьезность ситуации, в которую ты попала, Изабелла.
— Так вот твоя причина? — Кричу я. — Ты согласился выдать меня замуж за Диего Гонсалеса!
— Ради будущего нашей семьи, нашей безопасности! — Рычит мой отец. — Дерьмо, что мы собираемся делать — Он быстро расхаживает, зажимая рот рукой, и я понимаю, что никогда раньше не слышала, чтобы он ругался в присутствии Елены или меня. Конечно, не дважды за несколько минут.
— Возможно, все не так плохо, как ты думаешь, — говорит мой брат с удивительным спокойствием, отходя от дверей.
— Что? — Затем мой отец набрасывается на него, его тон резкий и требовательный. — Она больше не непорочная, если ее история верна. Диего не захочет ее. Он обрушится на нас за это, опозорит нашу семью, заберет наших союзников. Сделка с ирландцами ничего не будет значить, и ни один мужчина любого достатка или положения не захочет ее сейчас, не говоря уже о будущем ее сестры, о Боже, Елена…
Мой брат поднимает руку, пытаясь остановить панический поток сознания моего отца, в то время как я борюсь с желанием наброситься на него за то, что обо мне говорят так, будто меня здесь вообще нет. Как будто я всего лишь пешка, призванная следить за тем, чтобы нужные фигуры передвигались по доске нашей жизни так, как им положено, но, в конце концов, это правда, не так ли? Это никогда не было чем-то большим. И все обещания моего отца были ничем перед лицом шаха и мата.
— Мы выдадим ее замуж за единственного мужчину, который возьмет ее сейчас, — твердо говорит Анхель. — Мы выдадим ее замуж за американца. Найла Фланагана. После того, как они поженятся, ирландцы будут вынуждены поддержать
