Но сейчас…
— Что? Воспоминания нахлынули?
Агата оборачивается. Она выглядит немного растерянной и в то же время расслабленной. Я глажу ее по локтю, поражаясь мягкости ее кожи.
— Знаешь, я до сих пор не верю, что все это правда. Что все, что сейчас происходит реально. Как будто это случилось не с нами… Не со мной. Еще вчера я устраивалась в твой ресторан, буквально, наступая себе на горло. Мне было обидно, что приходится идти к тебе, именно к тебе на работу. Но иначе я бы не потянула ипотеку, кредит на машину и… все остальное. Я всегда обеспечивала и себя, и… мужчину, который был рядом, — она смотрит куда-то в стену, но в ее голосе нет сожаления. Только прямая констатация фактов. — А сейчас, мне так хорошо, что даже страшно. Вдруг это все неправда. Вдруг…
— Вдруг я встану и уйду? Как тогда? — понимающе спрашиваю я.
— Да, — опускает голову Агата.
— Но ты же видишь я здесь, — я беру ее рукой за локоть, который только что поглаживал, и крепко сжимаю.
— Ты здесь, да, — усмехается Агата. Она переводит взгляд на меня и кладет свою руку на мою. — Пока я не уснула. Ну, по крайней мере, так мне кажется. Кажется на данный момент.
Я сажусь рядом с ней и скрещиваю ноги в позе лотоса.
— Посмотри мне в глаза.
Агата поднимает взгляд. Мы смотрим друг на друга с минуту. Так пронзительно, так доверительно, так искренне. Я тону в океане ее голубых глаз и хочу передать мысленно всю лавину чувств, что царит у меня в душе, но боюсь, что мне не хватит слов. Да, и что стоят слова?
— Давай так, — начинаю я. — Мы забываем все, что было тогда и начинаем заново. Как бы банально это не звучало. Ты уже доверилась мне, мы уже сделали все, что сделали тогда. Назад дороги нет. Поэтому у тебя два выхода. Либо постоянно бояться повторения той ситуации, что случилась четырнадцать лет назад, либо снова довериться и окунуться в омут с головой, как это сделал я. И я ни на грамм не жалею о своем решении. Более того, я уверен, что в этот раз у нас будет все по-другому. Мы стали старше. Каждый прошел своим путем, который нас только закалил. Каждый хапнул дерьма и дерьмовых людей. Мы нахлебались этого порознь. И я устал хлебать это один. Думаю, ты тоже. Поэтому… Агата Лушкевич, — я беру ее за обе руки и поднимаю их на уровень груди. — Ты будешь хлебать дерьмо со мной вместе?
Агата заливисто смеется, взмахивая копной своих растрепанных волос.
— Это очень неожиданно, конечно, — сквозь смех говорит она. — Но я согласна.
— Откинь все сомнения, — продолжаю я, пронзительно глядя ей в глаза. — Откинь воспоминания и эмоции с ними связанные. Поверь мне. Хочешь наручниками к себе приковывай, но я и так от тебя никуда не уйду.
— Что ж, это было душещипательно, — снова смеется Агата. Похоже она мне поверила.
— Тебе легче? — в надежде спрашиваю я.
— Гораздо. А если я попью водички будет еще лучше, — умоляюще смотрит на меня девушка.
— Все что пожелаете, моя королева.
Я вскакиваю с кровати и голышом дохожу до бара.
— Вот как? Уже королева? — ехидно спрашивает Агата.
— Сегодня точно! Сегодня все для тебя.
Среди огромного ассортимента элитного алкоголя, я нахожу пол литровую бутылку воды. Наливаю в стакан и иду обратно к Агате.
— И надеюсь так будет всегда, — говорю я, садясь на край кровати и протягивая ей стакан.
Агата берет воду из моих рук и поднимает ее немного вверх.
— За это стоит выпить, — говорит она.
— Обычную воду?
— Обычная вода прекрасна.
— Как скажешь, — пожимаю плечами ей. И чокаюсь с ней пластиковой бутылкой.
В горле действительно уже давно пересохло, и я делаю большой глоток. Агата проделывает тоже самое. Она пьет так жадно, что небольшие капли воды просачиваются между уголками ее губ и стекают по ее груди. Это зрелище меня дико возбуждает. Я откидываю бутылку в сторону, забираю у нее пустой стакан и бросаю следом. Вроде бы не разбился. Мой взгляд коварен, и я весь раскален от возбуждения.
Словно дикий зверь я набрасываюсь на девушку.
Через неделю нас ждут Вера и Кирилл на их даче в Новолосино. Мы едем с Агатой на моем Хаммере по загородной трассе в дом, где я не был те же пресловутые четырнадцать лет. И от этого мне не немного не по себе. По дороге мы заехали в гипермаркет и набрали полный багажник пакетов с едой, водой и вкусняшками для детей. Солнце очень ярко светит, а на небе ни облачка. Погода в Питере этим летом на редкость солнечная, даже жаркая. И я не перестаю отмечать этот факт, как хороший знак для нас с Агатой. Она сидит рядом, по-простому одетая в белую футболку, голубые джинсы, босоножки и огромные солнцезащитные очки. На коленях у нее сидит Марсик и довольно смотрит на дорогу сквозь лобовое стекло. Агата периодически его поглаживает, а он лижет ей руку.
— Эээй! — говорю я и по-доброму треплю Марсик по макушке. — Хватит разводить мокроту.
Марсик незамедлительно оценивает этот жест несколькими движениями языком по моей ладони.
— Милый пес, — констатирую я.
— У тебя никогда не было собаки?
— Не-а. Даже кота. У отца аллергия…
— Что ж, аллергия на животных это прискорбно.
— Я не договорил — у него аллергия на желание иметь животных, — тут же хмурюсь я.
— А-а-а, — протягивает Агата. — Ну он вправе иметь такую аллергию.
— Вправе запрещать своим детям иметь даже маленького хомяка? — вскидываю брови я.
— Конечно. Вот будут у тебя дети, будешь разрешать им заводить кого угодно. В чем я, кстати, сильно сомневаюсь.
— Это почему?
— Когда ты только представляешь, что у тебя дети — это одно. А когда они у тебя есть — совсем другое. И смотришь на все эти вещи, связанные с воспитанием по-другому. Тебя хватит на черепаху максимум.
— Это где ты такого набралась, интересно знать? — с сомнением спрашиваю я.
— От Верки, — гордо хмыкает Агата.
— Ну не знаю. Мне кажется я буду хорошим отцом, — пожимаю плечами я.
— Да отсутствие домашних животных не делает же из тебя плохого, — смеется Агата. — Просто будет не так все просто, как ты думаешь.
— То есть ты считаешь, что я буду хорошим отцом?
Агата поворачивается ко мне. Я покосившись тоже смотрю на нее и, сквозь солнцезащитные очки, вижу, как она улыбается уголками глаз.
— Я уверена в этом, — говорит она.
Мы подъезжаем к дому Веркиных
