Книга Малышка на двоих - Ая Кучер

И я понимаю – нихера это не шутки.

И близко.

– Кать… - замолкаю, понимаю, что сейчас скажу лишнего. Сорвусь и она обидится, точно. А её обижать нельзя, малышка из тех, кого нужно бережно охранять, как фарфоровую куклу. – В каком плане?

– В прямом. Я остаюсь женой Тиграна Мирзоева. Завтра мы поедем домой, Тигран тут всё закончил.

Чеканит, опуская взгляд. Не смотрит ни на меня, ни на такого же охеревшего Тимофея. Просто рассматривает складки на постеле, медленно дышит. Всё уже решила.

Вскакиваю с кровати, хочется что-то разбить. А лучше отправиться в чужой номер и решить всё с Тиграном. Офигенно он придумал, через слабую девочку действовать.

В лицо слабо было сказать, мол так и так парни, свою жену я просто забираю. Смолчал, даже не попытался в морду дать. Потому что Тигран умный мужик, понимает, как всё может для него закончиться.

– А зашла на дорожку потрахаться? – выпаливаю, гнев заполняет всё тело, выключает фильтры. – Хорошо хоть было?

– Тим… Послушай, не всё так просто. Можно, я объясню? – её губа, которую так нравилось кусать, дрожить. Катя вздыхает, поднимает уставший взгляд. – Тигран не собирается просто так меня отпускать. И у него его есть возможности, друзья… Вы же понимаете, что так просто развод мне никто не даст. А особенно Тигран, я нужна ему. Просто послушайте, ладно? Вы… Вы же подписывали договор неразглашения, да? Тигран…. Он умирает, вот. У него нет близких, кроме меня.

– Умирает? А ты в благодетели заделалась? Решила с ним до конца жизни быть?

– Тим!

Вижу ужас в глазах Кати, её действительно задеваю мои слова. Жуткие, злобные, которые я не могу контролировать. Даром, что отвечал за коммуникацию в нашей фирме, сейчас за языком не слежу.

Не желал Тиграну смерти, пусть и считал его мудаком. Но развёлся бы с Катей, мирно и тихо, отпустил ко мне. А нет, решил на слабости её сыграть, страхе, любви.

Любит его или нет? Надо бы спросить, но её ответ может мне не понравится. А я и так держусь из последних сил, чтобы не орать на Катю. Последнее дело силой давить на любимую, надо в руки себя взять.

Но кроет от мысли, что она-то собирается в чужие руки удрать.

– Тимур, не говори так. Ты можешь ненавидить Тиграна, я понимаю. Но ведь… Именно он меня забрал, помог. Он был со мной эти три года.

– А не мы, да? – Тим, наконец, находится со словами и рубит сразу по важному. – Так ты определилась? С кем дольше трахалась – с тем и остаёшься?

– Знаете что? Вы – мудаки! Вот кто вы. Прям натуральные, неисправимые, - подскакивает с кровати, сдувает упавшие пряди. – Нет, я выбирала по тому, кто меньше лажал сегодня! Тиграну я, блин, изменила! Я его жена, а ушла «трахаться», - передразнивает, тянется к своей одежде. За злостью даже не смущается того, что обнажена. – С другими мужчинами. И он даже не оскорбил никак, хотя мог бы. А вы… Вы же сразу сделали выводы. Так что хотите причину, по которой ямогла бывыбирать? По тому, кто меня выслушал.

– Кать…

– Я… Я прогуляюсь, хорошо? Мне надо успокоиться, потому что я буду плакать или кричать, а мне хочется всё спокойно обсудить. Если вы вообще хотите что-то обсуждать.

– Тормози, малышка.

Преграждаю ей путь, тяну к себе. И Катя сдаётся, не сопротивляется. Мягко устраивается в моих объятиях, роняет сумку. Будто ей нужно было, чтобы кто-то остановил.

– Ты ещё ничего не объяснила.

– А вы не слушали. Просто сразу накинулись. И мне надо пройтись, я просто… Вы сказали ужасные вещи, подумали намного хуже. И я… Не думала, что вы можете быть настолько грубыми и жестокими.

– Кать, не глупи.

– Я вернусь, но мне надо подумать, как всё сказать. Я не отказываюсь от нас, не хочу, чтобы это прекращалось. Правда. Но у меня есть долг перед мужем, есть обещания. А ещё – вы сейчас очень похожи на Тиграна. И это не комплимент.

– Ты никуда не пойдёшь.

– Силой оставишь?

Собираюсь хитрости. Крепче сжать, поцеловать, задобрить. Катя права, слишком резко отреагировал, нужно было выслушать, а потом уже разбираться. Но она – моя, наша, и от мысли что останется с мужем… Меня выводит, кроет, срывает.

Надо лишь извиниться, правильно. Утащить обратно в кровать, крепко сжать. Сказать, насколько мне жаль. А всё образуется, Катя обидчивая, но быстро отойдёт.

Но ничего не успеваю. В корпус прилетает слабый удар, улыбаюсь ему, наклоняю голову. Почти не чувствуется, сила не та. Только после прилетает ещё один, прямо в челюсть.

А этот удар сильнее, хорошо поставленный. Знаю, сам её обучал, чтобы назойливые поклонники не приставали. И как-то не думал, что подобное малышка опробует на меня.

Все ещё улыбаюсь, тому какая красивая она злая. Но Катя не даёт насладиться: подхватывает сумочку, поправляет пуговицы на одежде и вылетает из номера, тихо прикрывая за собой дверь.

– Надо её нагнать.

– Нет, - качаю головой, направляюсь к мини-бару. – Она сказала, что ей нужно время. А нам бы успокоиться. Потому что сами виноваты, слишком бурно отреагировали.

– Она, блядь, собралась с Мирзоевым оставаться! С мудаком, который даже не удосужился её к мозгоправу сводить.

– И при этом не сказала, что собирается сваливать. Уверен, Тигран на неё надавил, и своей смертью, и властью. Не удивлюсь, если угрожал ей. Катя вернётся, выслушаем, а потом решим, что делать с Мирзоевым. Но замужней она не останется.

Уверен, малышка специально наказывает. Может, не понимает этого, но своеобразно закатывает истерику, преподаёт урок. Чтобы в следующий раз не срывались, а слушали её.

Ладно, достаточно показательный побег, чтобы я держал себя в руках. Проглатывал слова и не перебивал. Бля, надо было таки прижать ещё в постели, дать выговориться.

Ничего, Катя вернётся и мы всё обсудим. Расскажу, насколько мне жаль, придумаю сотню оправданий. Сравнение с Тиграном неприятно царапает, нужно будет сделать так, чтобы никогда об этом больше не думала.

Но Катя не возвращается.

Ни спустя пару минут, ни через обещанный час.

Просто бросает, без объяснений.