Да уж, вот что значит не повезло с Обликом! Если бы не знал, что в Тверди отсутствуют нечеловеческие разумные расы, точно бы решил, что это какой-нибудь ящерочеловек!
Память услужливо подсказала, как о нём шептались студенты старших курсов. Его называли Хромым. И репутацию он имел хреновую.
— Мне нужны книги о Запретном корпусе! — справившись с собой, произнёс я.
Хромой недоброжелательно оскалился мне в ответ.
— О Запретном корпусе, значит?! — прорычал он, демонстрируя раздвоенный язык. — А зачем это тебе, а, первокурсничек? Или задумал чего?
К этому вопросу я был готов.
— Задали доклад по Мировой культуре! По выдающимся объектам архитектуры! — отчеканил я, словно отличник на экзамене.
— По выдающимся объектам… — процедил библиотекарь сквозь зубы. — Вот ведь идиоты! Уже второй, и тоже хочет всё знать про корпус! Не могли выбрать что-то поинтереснее!
— И ещё что-нибудь про Векселя! — сообразил я. — Про Руны, которыми скрепляют обещания.
Мне показалось, что он мне откажет, но Хромой развернулся и, сбив хвостом стоящую рядом швабру, отправился куда-то вглубь стеллажей.
Только сейчас я понял, что прозвище ему дали не случайно. Он действительно хромал. И понять, почему, было совсем не сложно. Его левую ногу занимал деревянный протез.
Заметил я и застарелые шрамы на его чешуйчатой морде и бугрящиеся борозды на лапах. Он был буквально покрыт шрамами, и оставалось лишь догадываться, сколько их ещё скрывается под одеждой.
Не знаю, чем Хромой занимался до того, как стал библиотекарем, но готов поручиться, что на тёплом местечке он точно не отсиживался…
Отсутствовал он недолго, совсем скоро вернувшись с огромной деревянной тележкой, нагруженной книгами.
— Хоть страницу поцарапаешь — вырву язык и скормлю химерам, — глядя на меня с нежностью, проворковал он.
Не знаю, почему, но я ему верил. Что-то подсказывало, что он вполне способен это сделать…
В читальном зале больше никого не было, и поэтому я сумел со всем возможным в таких скромных условиях удобством разместиться за столиком и погрузиться в чтение.
То, что Хромой отгрузил мне именно те книги, что нужно, я понял почти сразу.
Древние, потрёпанные, они не пытались лить воду, а напрямую рассказывали про историю Запретного корпуса. Что самое важное — многие из них были отмечены грифом «В единственном экземпляре». Значит, написаны Истребителями для Истребителей и в них можно почерпнуть сведения, которые больше нигде найти просто невозможно.
Я узнал, что Запретный корпус был построен самым первым, и Академию фактически построили вокруг него. И что построили его именно здесь не по чьей-то прихоти, а потому, что здесь было средоточие какой-то особой, очень редкой энергии. Какой именно, в книгах почему-то не уточнялось.
Охранялся он действительно очень неслабо. На каждый вход были наложены мощные защитные чары. Так что Коди с его «блевотной» историей, возможно, был не так уж далёк от истины…
В одной очень старой книге мне даже удалось отыскать план корпуса. Довольно схематичный, выполненный на старой потрескавшейся бумаге, он, тем не менее, давал наглядное представление об основных коридорах и залах. Уверен, что различных тайных ходов и ловушек здесь нет, да они мне были без надобности. Мне нужно было понять самое основное.
Наверняка Вечер павших будет проходить в самом большом зале, Зале приёмов. Там будет уйма людей, и выскользнуть будет совсем не просто. Но на этот счёт у меня был кое-какой план, так что о том, как незаметно выйти из зала и пройти к кабинету Вонг, я не волновался.
Что действительно меня волновало, так это то, как я в этот самый кабинет попаду. Судя по коротким упоминаниям, охранялся он не хуже, чем сам корпус, если ещё не круче.
Но на этот вопрос я ответа так и не нашёл. Значит, придётся действовать по ситуации и надеяться, что в нужный момент моя голова будет работать лучше, чем сейчас.
Отсмотрев книги про Запретный корпус, я начал читать про Векселя.
Увы, ничего, что могло бы мне помочь, найти не удалось. В книгах было всё то же самое, что я раньше читал в учебниках.
Вексель был особой Руной, которая наносилась на тело человека, давшего обещание. С этого момента платой за нарушение обещания становилась жизнь обещающего. И разорвать Вексель было невозможно. Только посредством прекращения физического существования. Это я понял буквально — смерть.
Что ж, всё так, как я и думал. Значит, придерживаемся плана и будь что будет!
С такими мыслями я завершил изучение книг.
Когда я их сдавал, Хромой, действительно просмотрел каждую книгу, изучая, не повредил ли я их где-нибудь.
— Надо же, не порвал… — разочарованно протянул он, пряча в ящик щипцы для вырывания языка. Уверен, что он уже навооброжал себе, что со мной сделал бы, найди он хоть что-нибудь.
Но об этом я уже не волновался.
У меня впереди были куда более рискованные планы. И я даже сам не представлял, насколько…
Глава 21. «Вечер павших»
Остававшиеся до Вечера павших дни пролетели так быстро, что я и не заметил. Убийственные тренировки, бесконечные штудии сложных учебников, редкие минуты с Шерханом — времени на то, чтобы задуматься и хоть немного отдышаться, не хватало.
О том, что Вечер уже совсем близко, я понял только когда, после вечера с Шерханом, вернулся в общую спальню, и обнаружил, что все парни дружно окружили мою кровать.
При виде меня они заржали.
— Что, Форс, решил изменить стиль?! — зашёлся лающим смехом Юго Грамс. — Думаешь, перья пойдут к твоей красной башке?!
Его фраза была встречена возгласами поддержки и смехом. Кажется, кто-то счёл его слова остроумными.
Для меня же это была полная чушь.
— Я знал, что могильщики туповаты, но чтобы настолько… Ты, Грамс, бьёшь все рекорды идиотизма! — огрызнулся я, сорвав свою долю подобострастного смеха. — Что за хрень ты несёшь?!
Но вопрос отпал сам собой, когда я увидел, вокруг чего они вообще все собрались.
На кровати стояла богато украшенная картонная коробка, обвязанная шёлковой лентой.
Точнее, когда-то это была красивая коробка с опоясывающей её лентой. Сейчас же картон был разорван, а лента валялась рядом.
Картинка сложилась сама собой. Кто-то поставил эту коробку на мою кровать, а парни не смогли сдержать любопытства и разорвали её в клочья, пытаясь добраться до содержимого. Уважение к чужой собственности Истребителям было чуждо.
Рядом с коробкой валялось… нечто.
Шёлковое, странного бутылочного цвета, всё в рюшах и бутоньерках, это что-то внушало мне страх.
