– снова проговорила Эмма. – Мы, те, кто находится в услужении, должны быть так осторожны в подобных вещах.
Эдисон раздраженно посмотрел на нее и повернулся к Суону:
– Давай перейдем к более важным делам, чем состояние твоего сердца. Как ты узнал, что Миранда раньше была актрисой?
Суон искренне удивился:
– Вы знаете о ее карьере на сцене?
– Немного, – ответил Эдисон. – Скажи нам, что ты об этом знаешь?
– Не очень много, – сказал Суон. – По-моему, она не хотела, чтобы об этом узнали. Но однажды ночью она вернулась домой с какого-то бала в странном настроении. Она много выпила. И говорила о том, какие глупцы вращаются в высшем свете. Как легко их провести.
– Именно тогда она сказала вам, что когда-то была актрисой? – спросила Эмма.
– Не совсем. – Суон покраснел. – Сначала она захотела, чтобы я занялся с ней любовью. Прямо в библиотеке. На письменном столе, если можно в это поверить,
Эмма вытаращила глаза:
– На столе?
– У богатых иногда бывают странные причуды, – пояснил Суон.
– Да, но на столе?:..
– Однажды она настояла, чтобы мы занялись этим на лестнице, – признался Суон, становясь пунцовым.
– Боже мой!
– Было ужасно неудобно, – заметил Суон.
– Могу себе представить. На этих твердых ступеньках. То есть я хочу сказать, как можно…
– Кажется, мы опять уклоняемся от темы, – сурово перебил Эдисон, – Что случилось после… э… инцидента на столе, Суон?
– Как я сказал, у нее было странное настроение в ту ночь. Она хотела с кем-нибудь поговорить. У нее были благородные джентльмены-любовники и модные друзья, но, понимаете, я думаю, она была очень одинока.
– Одинока, как паук, поджидающий жертву, – пробормотал Эдисон.
Эмма бросила на него уничтожающий взгляд:
– Продолжайте, Суон.
– Миранда сказала, что когда-то была великой актрисой. Говорила о том, как все ее любили, когда она выступала на сцене. Она сказала, что ничто не сравнится с тем чувством, которое испытываешь, стоя на сцене перед неистово рукоплещущей публикой. Потом Миранда открыла ящик стола и показала мне коробку, полную афиш и рецензий.
– Она сказала вам, как из актрисы превратилась в светскую даму? – спросила Эмма.
Суон помедлил, наморщив лоб в раздумье.
– Все было как-то туманно, правда. Но у меня создалось впечатление, что в нее влюбился какой-то богатый джентльмен и женился на ней вопреки воле своей семьи. Они уехали жить в Шотландию, потому что отец выгнал его без гроша. Но потом, когда его родители умерли, он получил наследство.
– Это был незабвенный покойный лорд Эймс? – спросил Эдисон.
Суон кивнул:
– Да. Во всяком случае, Миранда сказала что-то о том, что он умер вскоре, как получил наследство.
– Очень удобно, – заметил Эдисон. – Ты прав насчет туманности этой истории. Я навел справки, но не смог найти ни одной семьи, связанной с Мирандой. В Йоркшире есть лорд Эймс, но он ей не родственник.
– Миранда сказала, что у ее мужа не было другой родни, – сказал Суон.
Эдисон поднял брови:
– Значит, Миранда унаследовала все состояние, так?
– Она сказала, что с помощью этих денег вернулась в Англию и заняла свое место в свете. – Суон взглянул на него:
– Это все, что я знаю о ее прошлом, клянусь. Только вот…
– Только – что? – подбодрила его Эмма. Суон нахмурился:
– По-моему, она унаследовала небольшое состояние. На самом деле его хватило бы только на один сезон.
– Это объясняет, почему я не мог обнаружить никаких сведений относительно ее вложений, – пробормотал Эдисон. – У нее их просто не было.
– А почему вы подумали, что денег у нее было только на один сезон, Суон? – поинтересовалась Эмма.
– Потому что она была одержима мыслью раздобыть денег. Она намекала, что если ее план сработает, ей больше никогда не придется беспокоиться. Я не знаю подробностей, но это касалось вас, мисс Грейсон.
Эдисон, казалось, задумался.
– Когда ты решил, что Миранде для ее замыслов необходима мисс Грейсон?
– Во время приема в Уэр-Касле, – сказал Суон. – Случилось что-то, что убедило Миранду, будто скоро она станет богаче Креза. Не знаю, что это было. Знаю только, она убедилась, что для осуществления ее плана ей нужна была мисс Грейсон.
Эдисон взглянул на Эмму, а затем снова обратился к Суону;
– Миранда когда-нибудь упоминала про особую книгу или манускрипт?
Суон снова нахмурился:
– Нет. Миранда не слишком интересовалась книгами.
– А что вы знаете про ее особый чай? – быстро спросила Эмма.
Суон сделал отрицательный жест рукой:
– Только то, что она всегда подавала его каждой своей новой знакомой, когда приглашала их поиграть в карты. Миранда говорила, что это прекрасный тоник, но, по правде говоря, не думаю, чтобы она когда-нибудь пила его сама.
– Миранда не говорила, где взяла рецепт? – спросил Эдисон.
– Нет. Может, она узнала его, когда жила в Шотландии? Я слышал, у них там диковинная еда и питье.
– Как ты думаешь, Миранда с мужем когда-нибудь ездили на континент? – спросил Эдисон.
– Она говорила, что у них никогда не было денег на путешествия, – Суон снова нахмурился. – Но однажды я подумал…
– О чем? – вкрадчиво проговорила Эмма.
– Да так, ничего особенного. Однажды Миранда рассердилась на горничную, пролившую чай на одну из ее подруг. Она обругала девушку на незнакомом мне языке. А гостья засмеялась и поздравила Миранду с великолепным знанием итальянского языка.
Эмма заметила в глазах Эдисона знакомый блеск. Она поняла, о чем он думает, но мягко покачала головой, предлагая ему молчать. Она одарила Суона новой улыбкой.
– Многие учат итальянский, как и французский, и греческий языки, – сказала она.
– Сомневаюсь, что многие актрисы учат языки, – заметил Эдисон, – Особенно те, что никогда не выступали в гастролирующей труппе.
Эмма не обратила на него внимания:
– Суон, вы решили, что Миранда какое-то время жила в Италии, потому что знала несколько итальянских ругательств?
– Когда гостья стала над ней подшучивать, Миранда сказала что-то насчет своей воспитательницы в детстве. Но гостья возразила, что ни одна воспитательница не станет учить таким непристойностям. Миранда лишь рассмеялась и сменила тему. Но я видел, что этот вопрос ей неприятен. И тогда я над этим задумался. – Суон помолчал. – Зачем ей лгать, была она за границей или нет?
