верность России, и никакие «якобий» и «кириенки» не набросят тень на его светлый образ, как бы ни старались и ни выступали на славу и на пользу какого-то третьего «неизвестного». Но тем не менее я счел своим долгом немедленно по получении мною сведений о беспримерном выступлении русского генерала принять все возможные меры, как для того, чтобы выяснить те побуждения, которые привели его к такому выступлению, так и к тому, чтобы подобные выступления в будущем не могли иметь места и не вносили бы нежелательной розни в среду русских организаций в эмиграции.
Меры эти были тем более необходимы потому, что генерал Кириенко, подражая своему предшественнику по недостойной деятельности, не ограничился своим докладом 12 апреля, а продолжил его, старательно распространяя в среде русской эмиграции не только в Бельгии довольно примитивные листовки, в которых продолжал свои порочащие генерала Корнилова «сенсационные» и клеветнические разоблачения. Мало того, как верх бестактности и, видимо, совершенного непонимания того, что он делает, генерал Кириенко эти свои листовки рассылал вместе с выпущенным недавно в свет обращением к свободному миру Его Императорского Высочества Великого Князя Владимира Кирилловича, который с совершенно исключительным достоинством и благородством призывает культурный мир к единению и помощи нашей многострадальной родине, что уже само по себе обязывает каждого русского человека и патриота подумать о необходимости единства и верности родине в тяжелый и решительный час. Обязывает подумать и прочувствовать мудрые и честные слова главы Российской Династии. Генерал Кириенко находит возможным соединить слова обращения со словами клеветы, направленной против героя, жизнь свою положившего за други своя. Призывавшего нас к вооруженной борьбе за освобождение России и смертью своей доказавшего верность ей. Раньше всего, по моему поручению, помощник мой вошел в сношение с заведующим Корпусом Императорской Армии и Флота, которому должен по своей служебной деятельности подчиняться генерал Кириенко. В самый короткий срок от генерала Олехновича (из Соединенных Штатов) был получен ответ, что им приняты меры для того чтобы генерал Кириенко прекратил свою неуместную деятельность, это означало, что не только по линии РОВС, но и по линии Корпуса Императорской Армии и Флота более чем сомнительная деятельность генерала Кириенко встретила решительное осуждение, что и не удивительно, так как за последние годы обе эти воинские организации, объединенные общей работой их представителей в Совете Российского Зарубежного Воинства, естественно, нашли общие пути для сближения и дружной деятельности во имя общих интересов, препятствием для которой, несомненно, может оказаться «деятельность» типа предпринятой, по-видимому, под влиянием всевозможных «якобиев», генералом Кириенко.
Предприняты мною, конечно, и дальнейшие шаги, которые в силу рассеяния русской эмиграции окончательных результатов еще дать не могли, почему и я еще не могу дать вам окончательной ориентировки по данному вопросу.
Выше я высказал мое крайнее убеждение, что выступления подобного типа, основанные на материалах фантастических, которых и проверить невозможно, ни в каком случае не могут омрачить геройского ореола наших почивших вождей. И это, несомненно, так.
Омрачить, конечно, не могут… Но, как показывает мне все то, что доходит до моего сведения, все происшедшее, то есть гнусное выступление генерала Кириенко, в сильной мере горестно отозвалось на настроениях чинов РОВС, с бесконечным почитанием относящихся к тем, кто их вел в бой за Россию.
Отозвалось горестно и прибавило еще очередное переживание к нелегкой жизни русского эмигранта. Имена наших вождей, имя ген. Корнилова, есть наше общее достояние и наша общая непререкаемая ценность, общая для всех без исключения чинов РОВС. Я знаю это по себе и моим личным переживаниям в только что минувшие дни. Но конечно особенно остро должно было отозваться исключительно бестактное выступление генерала Кириенко на тех, кто носит имя генерала Корнилова. И потому я раньше всего обратился к корниловцам в лице возглавляющего их полковника Бояринцева, выразив Корниловскому Объединению искреннее сочувствие от всех чинов РОВС.
Никто и ничто не может сломить нашей старой воинской спайки. Она создана всем нашим прошлым, создана кровью, пролитой теми, кто вел нас, кто шел рядом с нами. Не сломит нашей спайки, конечно, ни клевета, ни инсинуация.
В лице начальников отделов нашего союза я обращаюсь ко всем чинам возглавляемого мною союза и призываю их сохранить нашу дружбу, спайку и прочность, как это было всегда и во всех случаях жизни. Сохранить дружбу и спайку не только в нашей среде, но и по отношению к соседним с нами воинским организациям, конечно, не разделяющим взглядов генерала Кириенко. Нам не страшны ни клевета, ни инсинуации. Правду о наших вождях знают все те, кто верен России и кто знает наше прошлое. А для «новой эмиграции», которую выступления «якобиев» могли бы ориентировать неправильно, я считаю чрезвычайно полезным помещение в русской (и иностранной тоже) печати исторических справок, правдиво описывающих наше прошлое и в том числе побег генерала Корнилова из австрийского плена, который лживо осветил в своем докладе генерал Кириенко, и который честно и правдиво описал в своих статьях в недавних номерах «Часового» и «Русской Мысли» старший корниловец полковник Бояринцев.
С содержанием настоящего циркуляра я прошу вас по возможности ознакомить всех чинов возглавляемого вами отдела, но не делать его достоянием печати.
П. п. генерал-лейтенант Архангельский.
Помощник начальника союза
генерал-майор Лампе.
С подлинным верно:
начальник 1-го отдела
полковник Мацылев».
* * *
В этом жутком циркуляре, жутком не в смысле боязни, а своей сплошной ложью, хитростью и обманом, генерал-майор Архангельский, неправо именующий себя генерал-лейтенантом, и ген. – майором Лампе лживо пишут:
1. Что я «порицал и Врангеля», а вот в моем докладе и моих воспоминаниях в самом конце 22-й главы говорится: «Из указанных добровольческих шефов только генералы Марков, Дроздовский, Кутепов и Врангель заслуживают полного уважения».
2. В циркуляре написано: «основывая свои сведения на показании лиц, уже давно покинувших земной мир». Это тоже неправда. Генерал от инфантерии Флуг в это время проживал в Америке и подтвердил, что он получил от генерал-лейтенанта Васильева (умершего в Белграде в 42 году), доклад, о котором я писал. Письмо об этом генерала от инфантерии Флуга у меня в руках, и я его показывал всем бывшим на моем докладе. Так почему же ген. – майор Архангельский, г. фон Лампе, полк. Бояринцев и остальная теплая компания обрушилась на одного меня, трусливо и хитро обходя генерала от инфантерии Флуга, подтвердившего содержание моего письма?
3. Подписавший циркуляр ген. Архангельский (об остальных не стоит и говорить) считает, что ему, штабному генералу, никогда не бывшему в боях и не нюхавшего пороху, но помогавшего Лейбе Бронштейну-Троцкому организовывать красную армию и разрабатывавшему
