прикрывая мою драгоценную тушку павезами, напоминающими небольшие двери. Я не возражал. Умереть от передозировки эльфийских стрел в организме стало бы самым глупым поступком в моей жизни, я и без этого достаточно много этих глупых поступков совершил.
— Эй! — гаркнул я. — Защитники! Чего хотели?!
Эльфы на стене замешкались, забегали снова, то ли срочно вызывая колдунов для моего уничтожения, то ли выискивая переводчиков. Как там говорил Кунеш, староельфски език. Наверняка среди остроухих найдутся те, кто его ещё помнит. Хотя бы на уровне «моя твоя понимай».
— Ор’кей! — крикнули в ответ. — Дань и уходи!
Кричал тот самый хлыщ, размахивавший занавеской. Не знаю, кем он там является в эльфийской иерархии, но явно не из последних. Впрочем, на стене виднелись и человеческие лица, и гномьи макушки, едва-едва торчащие из бойниц.
Такое, значит, у них предложение. Решили откупиться. Любопытно. Готовят оборону или хотят выгадать время до прибытия подкреплений? Непонятно. Вполне возможно, что и то, и другое.
Я не спешил с ответом, во все глаза разглядывая городские укрепления, прикидывая толщину стен, ворот, сколько воинов поместится на том или ином участке стены, откуда будет удобнее по ним стрелять, и всё такое прочее.
— Сколько? — крикнул я.
— Сто тысячев! Силван! Се-ребро! — последовал ответ, по всей видимости, согласованный с остальными членами альянса.
Вот только в наших горах нам ни серебро, ни золото ни к чему. На хлеб его не намажешь и в чай не обмакнёшь, для нас оно будет всего лишь блестяшками, не имеющими никакой ценности. Если мы не можем его обменять на реальные товары, то это не деньги, а мёртвый груз. А торговать с орками никто не будет, пока остроухие остаются у власти. Иной вождь, может быть, и повёлся бы на эти обещания, может быть, это серебро даже выплатили Орде, но ведь его надо ещё и доставить через враждебную территорию на собственном горбу, пожертвовав лишними съестными припасами, которые тоже надо тащить с собой.
Зуб даю, это всего лишь уловка. Если бы мы согласились и пошли обратно к себе, нас либо где-нибудь поджидала засада, либо догнала бы местная конница, навязывая нам абсолютно невыгодное для нас место битвы. Неплохо, на самом деле. И овцы сыты, и волки целы, и денежки возвращаются обратно в казну. Пусть даже и не все.
— Надо подумать! — ответил я, сопровождая всё красноречивыми жестами.
Пускай они ждут, у нас хотя бы будет время на постройку осадной башни и подготовку к штурму. А можно и деньги взять, и штурм запланировать. Одно другому не мешает.
— Три дня! — указывая на солнце, крикнул я.
— Да! — ответил эльф.
— Не стреляем! Мир! Пока что! — добавил я.
— Мир! — согласился эльф.
Я решил прикинуться недалёким дурачком, купившимся на эту уловку, так что расстались мы каждый в полной уверенности, что ему удалось обмануть другого.
— Вождь, ты что, правда решил с ними договориться? — зашипел Нурзбук, едва мы отошли от городских ворот.
— Не неси ерунды, — сказал я. — Я купил нам немного времени на подготовку.
Арбалетчики понимающе закивали. Военную хитрость орки уважали почти так же, как и воинскую доблесть.
Мы вернулись в наш лагерь на опушке леса, пройдя мимо выкопанных траншей и установленных больших щитов-мантелетов. Воины провожали нас заинтересованными взглядами, но тут же возвращались к работе, которой предстояло ещё много. Всех интересовало, как прошли переговоры и когда мы наконец пойдём бить остроухих, и я заверял, что пойдём обязательно, как только всё будет готово для штурма. Это и заставляло орков копать и строить с удвоенным энтузиазмом.
И не успел я вернуться к осадной башне, как меня там уже поджидали. Два моих ближайших соратника, верные командиры, Улдук и Бурздуб, оставив свои войска, примчались сюда, чтобы ястребами накинуться на меня с обвинениями.
— Никаких переговоров с остроухими! — прорычал Бурздуб.
— Ты забыл, что они сделали в наших землях?! — прошипел Улдук.
— Они коварны и хитры, им нельзя верить! — добавил Бурздуб.
— Если ты не поведёшь нас в бой, мы сделаем это сами! — сказал Улдук.
Меня даже тронула такая самоотверженная ярость, и я понял, что эти двое точно будут сражаться до победного конца. И, скорее всего, они сейчас представляли общее мнение всей Орды.
— Братцы, тише, — попросил я.
Я вернулся к бревну и выдернул из него топор, чтобы продолжить стройку, а эти двое опасливо попятились.
— Три дня перемирия дадут нам спокойно достроить эту махину, — пояснил я. — А потом уже мы ворвёмся в этот вонючий город и перебьём там всех остроухих до единого. Клянусь вам вот этим топором.
Оба заметно расслабились.
— Я же тебе говорил, — буркнул Улдук, пихая второго командира под локоть.
— Говорил, — хмыкнул Бурздуб. — Вождь, предупреждать о таком надо. Мы забеспокоились.
— Некогда было предупреждать, — сказал я, обтёсывая топором очередное бревно для верхнего яруса. — Да я и сам не знал, как переговоры пойдут. Думал, они меня, может, коварно застрелят.
— Эти могут, — протянул Бурздуб.
— У вас как обстановка? — спросил я.
— Вроде всё спокойно, — ответил Улдук. — Племена рвутся в бой.
— У меня тоже, — сказал Бурздуб.
— Отлично, — сказал я. — Глядите в оба, эльфы могут устроить вылазку. Если есть возможность, разведайте обстановку со стороны реки, но не подставляйтесь там.
— Сделаем, вождь, — ухмыльнулся Бурздуб.
— Через три дня готовимся к штурму, — сказал я. — А может и раньше. Будьте готовы. Маги ещё не показали себя. Наверняка ещё покажут.
Глава 49
Трёх дней оказалось достаточно, чтобы достроить башню и накопать траншей, из которых наши арбалетчики могли бы стрелять с меньшей вероятностью попасть под ответный выстрел. Значит, можно начинать.
Гарпии регулярно взлетали на разведку, стараясь не заходить в зону досягаемости лучников даже при том, что было объявлено перемирие. Но даже так они видели, что населения в городе гораздо меньше, чем должно быть. В городе остались только защитники и небольшое количество самых упрямых стариков.
Так что на рассвете третьего дня, когда внутри осадной башни установили оставшиеся лестницы, я приказал выступать. Вероломство? Пожалуй, да, но если обе стороны изначально не собирались соблюдать договор, то это можно назвать как-нибудь иначе. Да и обещание, данное эльфу, соблюдается только до тех пор, пока это выгодно. Как они с нами, так и мы. Справедливость.
Самые крепкие из орков взялись за деревянные рукоятки внутри осадной башни, напряглись и принялись толкать её по утоптанному снегу, вытаскивая на дорогу к стене, а стрелки врассыпную бросились к траншеям, продвигаясь к городу под прикрытием мантелетов. Итак, началось.
Эльфы на стене забегали, я видел, как поблескивают их шлемы в
