class="p1">— Ты не знаешь, как стучать, да? — Фишер смотрел на меня в зеркало, стоя перед раковиной и взъерошивая свои мокрые волосы, на нем было только банное полотенце на талии.
— Они пьяны. Надеюсь, ты за рулем. — Я оторвала взгляд от его отражения и заглянула в гардеробную.
— Конечно, я за рулем. — Он появился в дверях своего шкафа, когда я рассматривала висящую в нем одежду, в основном рубашки на пуговицах. Свои рабочие рубашки он, видимо, хранил в одном из ящиков у моих ног.
— Тиффани очень взволнована. Она считает, что ты «супергоряч», и жалеет, что не сделала эпиляцию.
— Правда?
Я повернулась к Фишеру; его плечо прислонилось к дверной раме, а руки были скрещены на голой груди. Конечно, Тиффани планировала секс с Фишером. Как может здравомыслящая одинокая женщина этого е делать?
— Да. Правда.
— Так вот почему ты в моей комнате? В моем шкафу? Чтобы рассказать мне о привычках Тиффани по уходу за собой?
Я погладила языком внутреннюю сторону щеки, проводя рукой по одной из пуговиц его рубашки с длинными рукавами.
— Возможно.
— Что ж, спасибо, что предупредила. Я буду иметь это в виду сегодня вечером.
Я направилась к нему, но он не двинулся с места, чтобы дать мне уйти. Он разжал руки и сделал шаг ближе, так что нам больше не пришлось делать ни одного шага.
Моя правая рука поднялась и провела по его прессу. Они еще больше напряглись под моим прикосновением.
Кончики моих пальцев встретились с верхней частью его полотенца, и я подняла взгляд на него. Его полные губы слегка приоткрылись, а в глазах был чистый грех.
— Не занимайся с ней сексом сегодня вечером. — Я смотрела в сторону, избегая прямого взгляда на Фишера, а затем на свои ноги. Я не имела права просить его об этом одолжении. В конце концов, я же ничего ему не предлагала.
— Мы можем многое сделать и без секса. Ты это знаешь.
Я не знала, что тревожит меня больше — мое разбитое сердце или тошнота в желудке. Мои осмелившиеся пальцы потянули за его полотенце. Оно упало на пол. Фишер не вздрогнул.
Я понятия не имела, какой у меня план… Передо мной официально стоял обнаженный рыбак.
Полностью голый.
Член эрегирован.
Глаза, которые заволокло похотью.
Язык медленно провел по нижней губе, когда я перевела взгляд с его члена на лицо.
— Что теперь? — Он ухмыльнулся.
Я понятия не имела, но мой ревнивый ум переместился к частично эпилированной Тиффани. Она хотела моего обнаженного рыбака.
— Она не может получить тебя. — Я попыталась придать своим словам уверенности, но, кажется, это немного не получилось.
— Нет? — Он наклонил голову в сторону.
— Нет.
— Почему ты так уверена?
Я опустилась на колени, выйдя из своей зоны комфорта. Далеко за пределы дозволенного самой себе. И определенно испугалась до смерти. Я просто… Я хотела быть взрослой с Фишером. Я хотела быть с ним женщиной. И я не хотела, чтобы какая-то наполовину побритая шлюха удовлетворяла его потребности.
— Риз… — Его голос звучал сдержанно. Это был первый признак того, что с тех пор, как я вошла в его комнату, он справляется со своими эмоциями, своими ожиданиями или, возможно, их отсутствием.
Мои руки скользнули по его ногам и нежно обняли его.
— Я не ожидал этого от тебя, — прошептал он.
От тебя…
Он ожидал этого от других женщин? Например, от Тиффани? Тиган? Энджи?
Как будто общения с Богом было недостаточно, я испытывала столько конфликтов, потому что не имела ни малейшего представления о том, что я делаю. Фишер стал в моей жизни своим собственным богоподобным мужчиной. И я хотела угодить ему едва ли не больше, чем Богу, который наверняка недоброжелательно смотрел на мое поведение… на то, что я собиралась сделать вне брака.
Прежде чем Фишер успел отговорить меня, я обхватил губами головку.
Он закрыл глаза.
Я продолжала делать с ним ртом то, что, казалось, доставляло ему удовольствие, несмотря на мою невежественность, и все время следила за его лицом, как за проводником. Так я понимала, что ему нравится.
Что заставляет его дышать тяжелее.
Что заставляет его впиваться зубами в нижнюю губу.
Что заставляло его руки хвататься за дверной проем, пока не белели костяшки его пальцев.
Что заставляло его слегка покачивать бедрами.
Опустив одну руку, он осторожно запустил пальцы в мои волосы. Его мышцы напряглись, даже те, что были на лице.
В последнюю секунду он сделал шаг назад. Взяв член в руку, он опустился на колени и поцеловал меня, продолжая держать одну руку в моих волосах, в то время как другой рукой он что-то делал…
Я не знала, что именно, пока его язык не вошел глубоко в мой рот, и громкий стон вырвался из его груди и горла, а его тело сделало несколько коротких подергиваний.
Затем он расслабился, освободив мой рот. Я посмотрела вниз.
Ого… хорошо…
Он закончил… э-э… работу на своем банном полотенце.
— Фишер? — позвала Рори, когда три раза постучала в дверь его спальни. — Ты идешь?
Он улыбнулся мне. Эта улыбка была большой и красивой, когда он отвечал ей.
— Да, я определенно иду. (прим: игра слов: come — идти, кончать)
Мои щеки загорелись.
— Дай мне еще пять минут, Рори.
Я вскочила на ноги и повернулась к нему спиной, тяжело дыша и гадая, слышала ли она что-нибудь, знала ли она, что меня нет внизу.
— У меня есть пять минут, — чуть слышно прошептал Фишер, прижимаясь своим обнаженным телом к моей спине и обхватывая рукой мою талию. Его пальцы на дюйм погрузились в переднюю часть моих джинсов.
— Тебе нужно одеться, — нервно произнесла я, вырываясь из его объятий и кружась, чтобы выбраться из его шкафа, одновременно натягивая рубашку, чтобы смахнуть жар с кожи.
Он усмехнулся.
— Что мне надеть?
Я проигнорировала его, брызгая водой на лицо и прижимая к нему полотенце, пытаясь замедлить дыхание, стараясь не думать о маме и ее подругах в другой комнате.
Тиффани… Он все еще собирался на свидание с ней. Готова поспорить, что она сделает больше того, что сделала с ним я, и, вероятно, сделает это гораздо увереннее и опытнее. Фишер стоял в нескольких футах от меня, когда я убрала полотенце с лица. Он выглядел до боли сексуально в своих темных джинсах, светло-голубой рубашке на пуговицах с закатанными рукавами и абсолютно белых кроссовках.
Он выглядел до боли сексуальным для кого-то другого.
Меня сейчас вырвет.
— Что с лицом?
Я покачала головой.
— Не качай
