— Хорошо, — медленно сказал Козьма, поразмыслив немного. — Я согласен. Но мне нужны будут четкие и однозначные ответы.
Глава 24
— Куда дальше? — спросила Анька у Ивана, крутящего руль фургона.
— Не имею ни малейшего понятия, — честно признался он. — Можно попытаться снять квартиру на имеющийся социп Сато.
— Ну имеющийся только у тебя, — уточнила Анька. — И то, я бы сомневалась при его-то товарном виде.
После обысков взорванного дома, Иван нашел тело Сато. Точнее то, что от него осталось. Визор не пережил взрыва, а деформированная от взрыной волны и температуры карточка — да. Просто чудо какое-то. Правда, работоспособность ее проверить возможным не казалась, оставалось только надеяться на случай. Прежде, чем сесть за руль, Иван и нацепил морок с лицом Сато. Судя по тому, что поездка прошла без происшествий, комбинация морока и соципа прокатила.
— Если снимать — то уж в Роппонги или где-нибудь еще в подобных кварталах, где срок жизни полицейских камер не больше пятнадцати минут с момента установки, — сказал Иван, вертя баранку. — Там не интересуются документами по причине полной их ненужности. И даже вредности для воровского здоровья.
— Ну что делать, — пожал я плечами. — Придется пока залечь на дно.
— Похоже, не придется! — Иван остановил фургон и потянулся к лежащему за сиденьем ручнику. — Удаление — около двух, на одиннадцать часов.
— Твою мать, — ругнулся я, и тоже взял в руки штурмовую винтовку. Времени натягивать «Бармицу» не осталось — Из фургона!
Через распахнутую Анькой заднюю дверь мы посыпались горохом из кузова, стараясь уйти подальше от фургона — то, что там лежало, могло сдетонировать так, что и костей не соберешь.
Пробежав метров двадцать, я рухнул в траву, и принял положение для стрельбы по воздушной цели. Рядом метрах в десяти лежала Анька, готовая прикрыть меня от атаки с земли.
Вертолет повел себя странно. Завис метрах в двухста в воздухе, из кабины высунулась рука с белой тряпкой, усиленно ей маша.
— Ну что, атаковать? — спросил я по общему каналу.
— Подождем, — ответил Иван. — Смотрим, что будет дальше.
А дальше было еще интереснее. Вертолет пошел вниз, и мягко спружинил лыжами шасси на поле. И из кабины вышел, размахивающий белой тряпкой, Синигами.
— Твою мать, — выругался я. — Мне его срезать? Он у меня на мушке.
— И у меня, — подтвердила Анька. — Всегда хотела ушатать эту морду.
— Отставить, — сказал Иван. — Во-первых, его вряд ли возьмут пули, а во-вторых, надо поинтересоваться, какого мужского полового органа ему здесь надо.
— Или сразу послать его в женский, — злобно ответила Анька.
— Оставьте ваши эротические фантазии для Зямы Фройда, — Иван поднялся с земли, демонстративно не опуская пулемет. — Сейчас узнаем, какого хрена ему надо.
Синигами шел, весело помахивая белой тряпочкой и донельзя довольный. По крайней мере, глядя на эту ухмыляющуюся рожу, у меня было такое непреодолимое желание нажать на спуск, что пришлось переместить указательный палец на скобу, чтобы непроизвольно не выпустить магазин в этого скота.
— И я тоже рад вас видеть, — ухмыльнулся он, отведя указательным пальцем ствол пулемета, смотревший ему прямо в грудь. — Спасибо за службу. Можете не отвечать, вряд ли у вас есть желание гаркнуть «Рады стараться, вашбродь!»
— Угадали, — Иван тем не менее опустил ствол пулемета.
— И в яйца мне тоже целиться не надо. Я конечно их быстро отращу, но это довольно больно, — продолжил Синигами. — Так что можете опустить эти дуры, они вам в скором времени точно не понадобятся.
— Что теперь? — Иван поставил пулемет на сошки.
— А что теперь? Прошу на борт, — он махнул рукой в сторону вертолета. — Теперь у нас культурная программа, перед которой я вам все объясню. Пока летим в убежище.
— Такое же «безопасное», как прошлое?
— А, вы об этом… Более безопасное. То было сделано как раз для того, чтобы обеспечить вам легкую разминку. Да, и его координаты сдал адептам я.
— Что? — пальцы Ивана сомкнулись на рукояти ножа.
— То, — сказал Синигами, поморщившись. — Когда вы начнете слушать перед тем, как хвататься за оружие? Раздражает. Да, специально сдал, чтобы вас нашли, зная, что вы прикончите ударную группу адептов и выйдете на след нага. А потом и его прикончите. Все ясно?
— На хрена? — Иван был в бешенстве.
— Как бы это обидно не звучало, вы, смертные, всего лишь пешки в игре богов. Ну или ладьи, если вам это сравнение нравится больше. Партию вы сыграли как по нотам.
— Поэтому вы пожертвовали своими людьми?
— Признаю, это пошло не по плану, — смущенно развел руками Синигами. — Как-то не подрассчитал. Не было такой цели.
— Ну естественно!
— Оставьте в покое вашу иронию. Теперь у нас другие задачи и цели. А в качестве культурной программы у нас намечено несколько встреч с интересными людьми, да и не людьми тоже. Так что прошу проследовать за мной в вертолет. По поводу фургона не беспокойтесь, его уберут.
— Хорошо, — покачал головой Иван. — Только сначала заберем свое.
— Естественно. На ваши вещи точно никто не покушается.
— Хотелось бы верить.
Старик обживал доставшийся ему гостевой дом рядом с домом Синигами, точнее в миру Сина Мацубара. Он бы с удовольствием покинул его и нашел бы жилье по своему вкусу, но… Во-первых, его попросили по-хорошему этого не делать, да он и сам не был настроен на конфликт. А во-вторых, в надзиратели к нему бог приставил своих двух телохранителей, которые тоже были не людьми, а по силе эти демоны-ёкаи, выглядевшие так же страхолюдно как и их хозяин, были не слабее его самого. Так что приходилось ждать, пока божественная сущность не изволит посетить его скромное пристанище. К тому же он до сих пор ждал разъяснений, что же здесь творится.
Козьма решил прилечь на диван — что толку трясти старые кости. Жестом включил головизор…
Да, тут точно творилось неладное. По всем новостным каналам шли новости про Японию. Император обратился к народу с обращением, в котором указывал, что именем Аматерасу и духов предков вводит чрезвычайное положение и возрождает абсолютную монархию. Также прекращает работу парламента, распускает кабинет министров и берет под стражу премьер-министра, как предавшего интересы японского народа и иностранного наймита. Дальше шло долгое объяснение кому, за что и сколько, внушающее надежду, что все далеко не закончено и эти предатели национальных интересов будут изобличены и наказаны. У Козьмы аж зубы свело — настолько этот фарс напоминал ему время от времени творившееся в России со времен Ивана Четвертого Грозного до чисток НКВД, там тоже сводили личные счеты и боролись за власть под предлогом наймитов, шпионов и прочих врагов народа. А цель была одна — власть. Вот и тут явно постановочный фарс, заставивший визжать мировые державы и ООН впридачу, которые понимают, что абсолютная монархия Нихон есть рождение нового мирового порядка, когда к трем великим державам присоединяется четвертая, великая в прошлом и посаженная на цепь. Только уже не нищая и разоренная, а поднабравшая жирку и вошедшая практически в каждый дом мира со своей интеллектроникой и прочими техническими чудесами.
