сошла небольшая. Начали кричать, звать на помощь. Уже чуть голоса не сорвали, а никого нет. Мы уже чуть было не замерзли.
Карский указал на меня.
— Вот этот парнишка вас услышал. Сохатый Лосяра. У него слух, как детектор у радара. Мы сами ничего такого не почувствовали. А он залетел в палатку, кричит, там люди орут в тумане. Ну, мы и собрались.
Чадов слабо улыбнулся мне.
— Наше счастье, что ты такой чуткий, Ваня. А то мы уже устали звать. А Павелеву все хуже становилось.
Он снова покачал головой. От мороза и горячего чая его щеки раскраснелись, как у вареного рака. А потом Чадов посмотрел на Карского и сказал:
— Если погода не улучшится, хана Вайнову. К нему не пробиться в такой мороз. И вертолеты не поднимутся. А снег и не думает перестать.
Карский уныло кивнул.
— Придется ждать. Придется, ничего не поделаешь.
Я послушал их невеселые разговоры, послушал, как стонет в забытье Павелев и вернулся к себе в палатку. Подумал чуток, и начал собираться. Если у меня не получится пробиться к Вайнову, то ни у кого не получится.
* * *
Вот же придурок этот Хмелев, подумал Вайнов, сорвавшись с места вслед за сбежавшим из палатки приятелем. Мало того, что у него и так крыша чуток поехала от горняшки, так еще теперь переохладится и мозги совсем раскиснут.
Нет, так не пойдет. Возможно, его придется связать и закинуть в палатку, если будет буянить. А что еще остается делать в таких экстремальных условиях, когда вокруг один только холод и нереальный мороз?
— Подожди, Хмелев! — закричал Вайнов, выбегает из палатки. — Ты с ума сошел? Немедленно вернись!
Мохов остался на месте, а вот Гайдуков тоже вскочил, чуть не опрокинув хлипкую палатку и тоже бросился наружу, спасать товарища. В том, что Хмелев на самом деле не слышал никаких голосов, никто не сомневался.
Да и кто бы здесь сейчас мог появиться? Разве что волшебник в голубом вертолете, но таковые обычно появлялись на день рождения, и приносили много эскимо, а это не совсем то, что сейчас нужно.
Выбежал из палатки, Вайнов огляделся и увидел сбоку мелькнувшую тень. Вот он где, гребаный придурок. Еще бегать теперь за ним по скалам, как за горным козлом. А ведь здесь можно легко поскользнулся и улететь вниз, в укутанную белой мглой пропасть.
Вайнов побежал за Хмелевым по камням, усыпанным свежевыпавшим снегом. Ветер продолжал завывать на склонах, сверху падал снег и закрывал черные камни.
Черт подери, если бы не рана Куркина и сумасшествие Хмелева, это можно было бы принять за новогоднюю сказку. Вот только сейчас, судя по всему, все сказки закончились и наступает полный кирдык.
— Где он? — закричал сзади Гайдуков. — Куда он побежал? Где вы?
Ну конечно, даже сейчас, не успел Вайнов отойти от палатки на пару шагов, как его уже потеряли. А что же будет, если уйти на несколько десятков метров?
Куда убежал этот проклятый Хмелев? Если он так и будет метаться по скалам, то Вайнов не собирается рисковать своей шкурой, спасая его. Сам виноват, если что случится.
Вайнов забежал за скалу, обогнул крупный темный валун и столкнулся с Хмелев лицом к лицу. Недолго думая, схватил беглеца за руку, повернул к палатке и потащил обратно.
— Ты куда убежал, идиот? — кричал он. — Ты совсем спятил? Какие голоса, что ты там несешь?
Хмелев не сопротивлялся, и безропотно шел вперед, чуть наклонившись под властной рукой Вайнова.
— Но я же слышал звуки, — бормотал он. — Я же слышал голоса. Они говорили мне, что помощь на подходе.
В палатке Вайнов и Гайдуков дали ему успокоительное и Хмелев мирно уснул в спальнике.
— Так какие голоса он все-таки слышал, а? — спросил наконец Гайдуков.
Глава 24. Один на горе воин
Перед ужином Карский в очередной раз связался со штабом. Сообщил об эвакуации Павелева и о срыве Скоросхватова. Долго принимал ответ и потом сказал нам:
— Штаб запрещает нам действовать без разрешения. Пока не установится летная погода. Да и тогда тоже нужно получить санкцию. Больше никаких вылазок в горы, слышите?
Он вдруг посмотрел на меня, как будто догадался, что я задумал. Надо же, неужели этот старик до такой степени проницательный? А мне казался обычным простачком. Или я все-таки его недооценил?
— А что с погодой? — спросил Долгачев, отвлекаясь Карского от моей персоны. — Что там говорят синоптики? Есть ли надежда на ближайшие дни?
Поджав губы, Карский покачал головой. Новости после разговора с начальством он и в самом деле принес самые удручающие. Ничего хорошего и обнадеживающего для группы Вайнова. Получается, мы должны будем сидеть здесь на пятой точке и ждать у моря погоды.
Ненастная погода — это бич альпинистов и моряков. И если умные ученые головы уже научились делать более-менее непотопляемые корабли для моря, то вот универсальную защиту против лавин и падений со скалы еще не придумали.
— Снег и буря продлятся еще, как минимум, три-четыре дня, — сообщил Карский. — Очень жаль, но пока что это так. Возможно, непогода будет идти всю неделю.
Мда, действительно очень плохие известия. Если у Вайнова там, на высоте, остался травмированный человек, то очень скоро он погибнет. И еще непонятно, как у них там с припасами. Вроде бы, когда он в последний раз выходил на связь, то говорил, что припасов хватит еще дней на десять.
Значит, с едой у Вайнова проблем быть не должно. Основная проблема — это раненый коллега и слишком большая высота. Ну, и конечно же, снег и морозы.
Остаться в такую погоду на горе и медленно сходить там с ума — удовольствие ниже среднего. Никому не пожелаешь. Иногда такой стресс убивает почище голода и жажды. Альпинисты вообще по натуре очень деятельный народ и оставаться на одном месте долгое время — это для них суровое испытание.
Впрочем, если сильно будет надо, то придется ждать. Скорее всего, пожертвуют раненым товарищем, тут ничего не поделаешь. Больше ничего не остается.
— А с припасами у них все в порядке? — спросил Долгачев. — Кто-то говорил, что надолго хватит, это действительно так?
А вот здесь Карский помрачнел еще больше. Опять печально покачал головой.
— Судя по всему, у них там у одного из товарищей произошло небольшое помутнение разума из-за
