бы по их разговорам. Даже несмотря на то, если охотники будут материться, как сапожники…
…И вот наш караван в размеренном темпе плетётся по Обскариулу – впереди одна из повозок, за ней Избушка, а за ней остальные повозки и обе кареты, в которых мы разместили нескольких служанок, тех, которые были старше остальных, и лекарей. Мы-то с женами, Шаирой, Геной и Амаланной жили в Избушке, в которой места вообще почти не было, но лишь по ночам, когда мы дрыхли – я и жены на печке, Шаира вместе с яйцом на нижнем ярусе кровати, Амаланна на втором, а Гена на лавке у окна. Ну а днём каждый занимался своими делами: кто-то бывало ехал в повозке, кто-то на лошадях, кто-то на Рьюго, который летал над нами, или же шёл впереди, или же позади каравана, ну а кто-то просто сидел в Избушке. Благодаря ходячему домику, по вечерам стало немного легче, ведь огромную палатку, в которой ночевали мы с женами, ставить больше не нужно было, хех…
***
День путешествия… А, чёрт его знает! Я как-то со счёта сбился, ведь как только мы воссоединились с Ивленой и Джейн, стало как-то не до того, считать сколько дней длится наш путь. Каждый день происходила какая-то дичь, причём, по-большей части, её зачинщиками были Лифхель, Тавия, Ивлена и, как ни странно, Амаланна, которая уже начинала потихоньку смеяться, глядя на то, как Лифхель и Ивлена постоянно ссорятся из-за неё. Ну а мне, как можно понять, постоянно приходилось вмешиваться, так что в список зачинщиков дичи можно смело вписать и меня. Ну а почему там оказалась и Тавия? А она, офигевая от всего, помогала мне разнимать Ив и Лиф, за что ей, ясное дело, тоже бывало доставалось то от одной, то от другой. Не то, чтобы Тавии было интересно возиться с Ами, ей скорее просто хотелось побыть самой собой, ведь попав в нашу компашку, она поняла, что может творить вместе с нами всё, что угодно, не обращая внимания на репутацию и прочее… да и мы не осуждали её, а наоборот, подталкивали на то, чтобы она развлекалась вместе с нами.
Но, если честно, это не точно, ведь такое придумал я сам, так что не факт, что именно поэтому Тавия помогала мне, но хотелось верить, что моя догадка всё же верна…
И вот этот самый день, кажется, десятый, если я ничего не перепутал, перебрав в башке все воспоминания последних дней, с тех пор, как мы покинули королевство Велицини. Это утро началось с того, что я проснулся раньше остальных, и лишь потому что опять был придавлен своими женами. Чёрт, всё же, если раньше я, бывало, ворчал на них, то теперь меня радовало то, что вот они – все вокруг меня, и все живы-здоровы. Лифхель, как обычно, лежала справа, головой на моей груди, пуская слюни; за ней Ульянка, которая теперь спала на краю печки; слева от меня Ивлена; позади неё Джейн, ну а Тавия спала верхом на мне и Ивлене… и могу сказать, что иногда она вела себя словно настоящая собака, и даже спала в ногах, как когда-то Силари.
Аккуратно, чтобы не потревожить ни одну из жен, я слез с печи, и накинув на плечи рубашку, не застегивая её, вышел из Избушки, и обвёл взглядом нашу королевскую, если так можно выразиться, стоянку. Никто из прислуги уже не спал, ясное дело, каждый занимаясь своим делом – повара готовили, служанки и слуги носились по лагерю помогая всем кому только могли, выполняя свои обязанности, а лекари… а фиг его знает, что делали они, но они тоже не спали!
Стоило мне только сделать шаг в сторону одного из костров, как ко мне подлетел слуга-эльф, держа в руках тазик с водой и мягкое полотенце. Быстренько ополоснув заспанную харю тёплой водой, и вытерев её, я подошёл к костру и уселся на невысокую лавочку, на которой уже сидела Амаланна, держа в руках миску с кашей, уплетая свой завтрак за обе щеки. Рядом с ней, как обычно, лежала её кукла, у которой, кстати, тоже было имя, которое ей дала Ами. Марги – так звала она свою тряпичную куклу. Как мне рассказала Ами, эту куклу ей сшила её мама, когда ей было ещё только восемь лет. И судя по тому, что кукла выглядит довольно опрятно, лишь с одной маленькой заплаткой на руке, все эти годы Ами обращалась с куклой довольно бережно…
- Кажется, скоро дождь будет, - произнёс я, когда мне тоже подали миску с кашей. Это была овсянка, с кусочками каких-то фруктов. М-да… всё-таки быть важной персоной здорово! Каша с фруктами, чай с молоком, кофе с баранками… Прелестно! К такому и привыкнуть не сложно, хе-хе!
- У… да! – кивнула Ами, поглядев на небо, которое постепенно заволакивало тучами. – Но… надеюсь, хотя бы грозы не будет…
- Ты и правда так сильно боишься гроз? – спросил я. Стоит рассказать, что малышка Ами, очень сильно боялась гроз, и каждый раз, когда начинало грохотать, она забиралась на руки к Лиф, утыкалась лицом ей в грудь, и начинала дрожать. За время нашего пути, с того момента, как она присоединилась к нам, случилось уже четыре грозы, и в последний раз, она уже более-менее понявшая, что мы не собираемся причинять ей зла, попросила, чтобы кто-нибудь из моих жен посидел с ней. И вызвалась, как ни странно, Джейн, которая положила Ами рядом с собой на печке, и начала что-то тихо ей напевать. Причём пела она на местном языке, и у меня тут же возник вопрос: а чего она до этого не пела? Ведь у неё такой красивый голос, как оказалось, а ведь обычно в нём нельзя было прочувствовать какие-нибудь эмоции… Если честно, мне стало даже немного обидно, ведь они столько раз говорили мне, что любят меня, а сами по-прежнему иногда ведут себя, как чужие, блин…
- Я очень боюсь грома… мама мне как-то рассказывала, что гроза – это проявление недовольства Ро и Рэ! Что Божественные Братья отчего-то гневаются на Торунвиль и на его обитателей…
- Не хочу очернять имя твоей матери, которого я даже не знаю, но скажу, что гроза – это не более чем природное явление, - я потрепал Ами по волосам. Блин, прошло всего немного времени, как я знаю эту девчушку, но рядом с ней я прямо ощущаю себя папашей…
