рабочие проблемы, ничего не замечая вокруг. Марину потряхивало и немного тошнило. Она села в машину и всю дорогу молчала. Фёдор так и висел на телефоне, не обращая на неё никакого внимания.
– Останови подальше от «Метрополя».
– Как скажешь…
Он высадил её на соседней улочке. Она выскочила из машины, лишь махнув рукой. Ей было не до него. Повезло: Игоря с Сашкой не было в номере, и, судя по порядку, они ещё не возвращались. В телефоне много пропущенных, в том числе и от Игоря. «Это уже не имеет значения! Я здесь, и надо успокоиться и начинать собираться. Завтра на лодку, и всё уляжется. Сёмка будет молчать! Он всегда относился ко мне с огромной симпатией. Не опустится до такого, чтобы лезть в чужую жизнь!»
Марина быстро вытащила чемоданы и начала выкидывать на кровать всё подряд из шкафа, создавая видимость, что давно в номере и слишком занята, чтобы отвечать на звонки.
– Вы чего так поздно?
У Сашки глаза светились от счастья, и по Игорю не видно, что он чем-то недоволен.
– Представляешь, были на пляже, и Марк встретил своего старого приятеля. Мы все поехали к нему. У него огромный дом на Кап-Мартен[17]. Слушай! Я такой роскоши ещё никогда не видел. Не мог даже предположить, что такое бывает! Не дом, а дворец! Ну там слуги, повара, охрана. Бассейн! Можно Олимпийские игры проводить…
– Да, мам! – вмешался в разговор Саша. – Бассейн что надо! Даже прыгать с вышки можно. И три собаки прикольные!
– Так вы не голодные? Слава богу! Лень куда-нибудь идти…
– А ты что, опять сгорела?
– Я? – Марина покраснела и побежала разглядывать себя.
– Да нет же! Это ещё со вчера… – орала она из ванной, не решаясь выйти.
– Что, так и сидела в номере?
– Да нет же… Ну выходила пошляться… На пару часов… А что?
– Да ничего.
– Ничего так ничего! – сказала Марина своему отражению в зеркале.
Всё хорошо, но что делать с Семёном? Завтра они увидятся с утра на завтраке. Семён проводит их на лодку и на следующий день улетит в Питер. Может, попозже созвониться с ним, встретиться внизу и поговорить? Сказать, что это не то, что он думает. Как в анекдоте. Она улыбнулась. Смешно, и печально, и немного противно…
Утром всё прошло спокойно. Семён сделал вид, что ничего не случилось, был слишком весел, шутил. Он старался не смотреть на Марину и, если вдруг случайно взгляд падал на неё, тут же отводил в сторону. Складывалось впечатление, что стыдно ему, а вовсе не Марине.
Его можно было понять: сам того не желая, он оказался в нелепой ситуации. Над ним тяготела дружба с Игорем. «Считает себя предателем, не иначе! Вот если бы увидела Женьку с какой-нибудь бабой? Сказала бы Вике? Скорее всего, нет… Точно нет! Язык бы не повернулся! А Женька из идеальных – тут же в разряд подлецов и предателей».
Завтракали долго, никто никуда не спешил – не на самолёт. Лодка ждала в порту, и капитан по телефону сообщил Марку, что команда готова, предстоит переход до Корсики, где заночуют, и на следующий день отправятся на юг Сардинии, погода по маршруту великолепная.
– Ну что, на старт! – скомандовал Марк, и все направились сдавать ключи, закрывать счета. Саша, как всегда, забыл что-то в номере и как оголтелый побежал клифту.
Швейцары привезли многочисленный багаж из всех номеров и вместе с водителями укладывали его в два чёрных пузатых минивэна. Семён выглядел трогательно в роли провожающего, и одна Марина понимала причину его суеты. Он то подбегал к Дэвиду, то тряс руки Марку и Антону… Несколько раз трепетно погладил Сашку по голове, словно тому лет пять. Сашка выворачивался и закатывал глаза, всё из-за Виктора, с которым он сдружился, и это обязывало соответствовать.
– Ну ты чего?! Как на войну провожаешь. Хватит уже! Сём, мы тебя за старшего в Монако оставляем.
Семён засмеялся и схватился за голову.
– Не-е-е-е-е… Игорёк! Я завтра в Питер. Мне тут надолго нельзя-я-я-я. С рельс схожу.
– Это ты умеешь! Мариш, представляешь, какое мне испытание выпало в виде лучшего друга. Правильно ты говорила, что надо Женьки держаться.
– Не говорила я так! Что ты несёшь?!
Марина кивнула Семёну и пошла вместе с Юлей садиться в машину.
– Саш! Не маячь! Особое приглашение надо?!
– Мы с Виктором, – буркнул недовольно Сашка.
Марина смотрела в окно, и ей казалось, что машина вовсе не едет, а плавно плывёт по дороге и колёса совсем не касаются асфальта.
«Странное состояние… Фёдор так и не написал ни вчера, ни сегодня. Он где-то здесь или уехал в Канны… К жене и сыну… Дом наверняка с бассейном… Ирина готовит, старается угодить и смотрит на него глазами пойманной рыбы. Дура она! Откуда такая неприязнь к совсем незнакомому человеку? Почему незнакомому?! Если эта дура имеет отношение к нему, значит, и ко мне… Чудесная логика! Посмотреть – так дура не она, а я. Ещё неизвестно, как Ирина относится к Фёдору на самом деле… Не верю я в таких святош! Может, гуляет, как и он, и только изображает преданность и терпение. Не терпение это, а самая настоящая хитрость. Надо же! Совсем молодая и такая ушлая! Только она ему жена. А я никто. Полигон для испытаний. Возможно, не единственный…» – Марина накручивала себя, и ей, на удивление, становилось легче. Только как ни растягивай тугую пружину, она каждый раз норовит вернуться на прежнее место.
Первые дни на лодке Марина чувствовала себя почти счастливой. Трёхэтажная яхта в сто тридцать пять футов ходила под британским флагом, с вышколенной командой из восьми человек, включая бывалого капитана с широкой улыбкой, как из старого американского фильма. Роскошный интерьер, сервис, который и не снился в самом дорогом отеле. Завтраки сменяли перекусы, затем обеды, опять перекусы и ужины. Поражало, что каждый вечер стол был сервирован новой посудой и всевозможными украшательствами, вплоть до живых цветов.
«Оранжерея у них, что ли?» – удивлялась Марина. К тому же три симпатичные девушки уже не раз сменили униформу и накрывали на разных палубах: завтрак на первой, обед и ужин на второй. А на самой верхней перед ужином, на закате, при свечах – бокал шампанского или коктейль.
Перед глазами у Марины застыла картинка их прохода через пролив Бонифачо под лучами уходящего солнца. Пролив тянулся на многие километры, разделяя французскую Корсику и итальянскую Сардинию, Средиземное и Тирренское моря. Она с удивлением всматривалась в скалы, пронизанные пещерами, и
