— Почему так уверен?
— На аукционе есть закрытый для клиентов раздел, он только для исполнителей. Перед тем, как ехать к вам, Хван оставил закладку, куда мы едем. После того, как исчезнем, все врачи возьмут на заметку вашу весёлую контору.
— Вы же не члены "профсоюза"?
Интересно, а что у них тут за профсоюз медиков? Впрочем, для правильного ответа это знать не обязательно.
— А какая разница? — да что ж он так из рук-то рвётся, сам ведь поначалу хотел меня за ладонь подержать. — Наши с ними внутренние конфликты не касаются того, что на вашей территории может исчезнуть добропорядочная хирургическая бригада.
* * *
ДжоЧже вошёл в импровизированную операционную, пошатываясь.
— Привет! — буднично бросил через плечо Щукин, порхая вокруг подобия операционного стола. — Как ты себя чувствуешь? Сейчас работать надо будет.
— Чувствую себя на тройку, но работе не помешает, — честно ответил Хван.
— Точно не помешает? Иди сюда, давление тебе померяю: не нравишься ты мне.
— Не надо ничего мерить. После инфры это я ещё нормально себя чувствую.
Азиат вышел на середину комнаты, присел возле своего робота прямо на пол и принялся его распаковывать.
— Что за инфра? — Щукин не отрывался от пациента.
Интересно, чем он там занят?
Пара охранников, остановившись у входа и не входя вовнутрь, настороженно наблюдали за происходящим.
— Инфразвук в сцепке с вихревыми токами. Очень неприятные ощущения, если на тебе есть нейро-расширения. — Кореец решил философски относиться к тому, что его новый товарищ в технике ну совсем не ориентируется.
— У меня были такие впечатления, как будто сознание просто отключили. Тумблером снаружи, — на секунду замерев, поделился Щукин.
— У тебя же нет нейро-гаджетов или действующих установок, — вздохнул ДжоЧже. — Значит, не будет и отходняка. Что делаем по операции?
— Тебе не всё ли равно? — сварливо проворчал русский со своего места. — Или ты в этом что-то понимаешь?
— Стоп. Доктор, ответьте громче и вслух пожалуйста.
Хван, не прекращая снаряжать технику, рефлекторно оглянулся на звук.
В дверях стоял здоровенный детина, смутно напоминающей одного из членов совета директоров местной организации.
— Окей. Аортокоронарное шунтирование на работающем сердце начинается с обеспечения доступа к месту проведения операции — послойно разрезается кожа, подкожные слои, мышцы. — Щукин разом повзрослел и превратился в ментора, как всегда в такие моменты.
— Это делаете вы или робот?
— Технически — робот. Но он только режет, даже места не выбирает сам.
— Потом? В чём суть вмешательства?
— Трансплантат, он же шунт — это здоровый участок вены или артерии…
— У вас есть с собой протез? — быстро среагировал громила. — Синтез? Какое поколение, какой производитель?
— Шутите? Зачем синтетика?! Забирается из грудной клетки пациента или его конечности! Бедро там, голень.
— Хм. Ладно… Как кровообращение в процессе будет обеспечиваться? Ваш аппарат что, поддерживает его искусственно?
В этом месте Хвану стало интересно и страшно: все функции своего робота он знал напамять. Ничего, подходящего в этом случае, навскидку в голову не приходило.
— А мы не будем останавливать сердце, — покачал головой Виктор. — Обычно для операции на работающем сердце применяется специальное оборудование, позволяющее стабилизировать миокард в месте формирования анастомоза. Один конец здорового сосуда подшивается к аорте, другой — к коронарной артерии ниже стенозированного или суженного участка. Затем восстанавливается полная работа сердца, рана ушивается, пациента переводят в отделение реанимации. — Он вопросительно взглянул на собеседника. — Вы же сказали, реанимация — не наша головная боль?
— У них стандартный реанимационный блок есть, — проворчал кореец, заканчивая свою часть работы по подготовке техники. — Они его не светят, но он у них в рабочем состоянии.
От здоровяка пахнуло какой-то опасной эмоцией, хотя вслух ничего сказано не было.
— А что? В разделе запчастей и комплектации вы таритесь регулярно, — азиат поторопился объясниться, не дожидаясь расспросов. — Расходники обновляете чуть не раз в две недели, с одного и того же акка! Я — хороший инженер…
— И весьма внимательный! — хохотнул Щукин невпопад.
— По шунтированию понятно. А что с тромбом? — сын члена совета директоров, кажется, вернулся в нормальное русло.
— Ещё проще. В процессе операции сделаем небольшой надрез в месте закупорки сосуда. Потом через него введём специальный инструмент, катетер. Затем с помощью катетера выведем тромб.
— И всё? — похоже, здоровяк очень нервничал, хотя и старался этого не показывать.
— После выведения тромба разрез зашивается, а на оперированный участок накладывается эластичная повязка. Всё, — уверенно завершил Щукин. — В принципе, мы готовы. Начинаем?
* * *
Там же, через некоторое время.
Хван местами удивлялся невозмутимости Щукина в такие моменты.
А с другой стороны, русский имел какое-то фундаментальное образование по медицине: возможно, просто на уровне навыка знал физику процесса. Оттого и не нервничал.
— Всё нормально? — ДжоЧже видел телеметрию робота, по этой части всё было в порядке.
Но он никак не мог оценить состояние пациента.
— Да, всё штатно, — кивнул товарищ, сосредоточенно наблюдая за последними штрихами в исполнении машины. — Техника — зверь. Просто новая эра, никакого субъективного фактора… Эх-х.
— Ты этого вслух больше нигде не говори, — развеселился кореец. — Как и всякая техника, хирургические роботы тоже способны косячить, поверь!
— Расскажи? — русский переместился вокруг кушетки так, чтобы видеть напарника.
— Плохая профилактика. Плохой софт. Подсевший нейро шлюз. — Хван пожал плечами. — Я два дня могу рассказывать.
— А в чём будет выражаться погрешность? — Щукин обеспокоился с опозданием. — Вот нашему я где и что указал — он то и там и делает. А в чём он в принципе может ошибаться?
— Анестезия — раз, — ДжоЧже развеселился при виде откровенно напрягшегося русского. — Дальше — затыки с разрезами, они вообще на первом месте.
— Упс…
— Ага. Не та глубина, смещение по разметке, не та ширина, — корейцу становилось всё веселее от вытягивающегося напарника.
— Хуясе. — Коротко уронил Щукин после десяти секунд молчания.
— Но ты не парься, я за всем этим слежу. Это если оператор и врач в одном лице — вот тут возможны варианты. А у нас есть именно что хороший инженер, у которого эти вопросы в приоритете. — Хван на всякий случай решил успокоить товарища. — И потом, оно редко бывает так, чтоб ничего упредить нельзя было. Вначале же баги начинают в тревожном окошке всплывать.
