— Но только попробуйте что-нибудь выкинуть! — послышался голос, на которой обернулись абсолютно все. Говорил Хрусс Талий.
Ширпотрепп уставился на мужчину, всем своим видом выражая непонимание.
— Я просто хотел, чтобы фраза звучала чуть более убедительно, — рассеяно улыбнулся хозяин «Сердца Дракона».
Глава собравшихся жестом предложил всем «неместным» сесть, а потом сложил руки за спиной и прежде, чем начать прояснять события, спросил:
— Раз вы из Златногорска, то утолите мое личное, личное!.. любопытство. Знаком ли вам человек по имени Платз?
Троице не оставалось ничего, как ответить.
После услышанного, Ширпотреппа накрыла волна какого-то невероятного, за гранью людского понимания экстаза, ведь человек, которого он считает своим кумиром — действительно в городе! Да еще и в такой знаменательный момент. Значит, в тот день ему не показалось… Что же, это весьма занятный расклад — словно какой-то потайной знак.
По разумению Ширпотреппа, появление Платза значило одно — план удастся. И уже из этого вытекало, что песня философов, о которой глава собравшихся, как и все остальные, не имели никакого представления, зазвучит по-новому. По правильному.
Но лишь с их точки зрения.
Бумаги на столе валялись так же беспорядочно, как торчали волосы на голове жандарма Зак Конна. Ночной колпак был вишенкой на этом торте полуночно хаоса.
Луна искоса заглядывала в окно, решив узнать, что же такого интересного происходит внутри. Ее свет крался по рабочему столу Зака, помогая разглядеть хоть что-то.
— Может, все-таки включите свет? — решила дать совет Солия, закинув ногу на ногу.
Зак Кон посмотрел на нее сонными, еще не совсем ясно воспринимающими мир глазами.
— Простите, что-то я не сообразил, — он щелкнул пальцами, и лампы в комнате загорелись, потеснив луну.
Золотой костюм Платза, сидящего рядом с Солией, мгновенно заблестел.
— Итак, — Зак Конн принялся зевать, но вовремя прикрыл рот рукой. — вы говорите, что вас обокрали?
Жандарм показал карандашиком на Солию.
— Да! — воспряла та. — Они залезли ко мне в окно посреди ночи и стащили припрятанные деньги! Это же где такое видано!
Лениво выводя рукой виражи, жандарм кивнул.
— А вы, — он ткнул карандашом в «как бы мэра» Златногорска и почесал голову, нащупав колпак и тут же сняв его, кинув в сторону, — говорите, что можете назвать личности преступников и даже предположить их местоположение?
— Да, — Платз накренился вперед, положив обе руки на бриллиант трости. — Вы все правильно поняли. И простите за столь поздний визит, но дело, как видите, срочное.
— Да ничего, ничего, работа. Вы можете назвать мне имена этих людей?
Солия пожала плечами.
— Боюсь, — высказался за нее мужчина в золотом, — это вам не поможет. Понимаете, они неместные, прибыли из Златногорска.
Зак Конн отвлекся от писанины и воззрел на Платза совиным лицом, только многократно помноженным удивлением.
— Что-то не так? — очочки «как бы мэра» блеснули.
— Нет, нет, просто… ничего, — жандарм не без удовольствия отложил карандаш в сторону. — Итак, мы займемся этим делом ближе к утру. Сейчас не совсем время…
— Но ведь они могут удрать! — если бы у Солии была шерсть, тот тут же встала бы дымом и наэлектризовалась.
— Ну, я ничего не могу поделать. Покров ночи — лучшее прикрытие, — Зак отмахнул бумагу в сторону. — Тем более, наши ночная стража, ну, жандармерия, не то, чтобы сильна — разве это дело не потерпит до утра? Куда они денутся. А искать их по канализациям, в такое-то время — ну все равно, что иголку в стоге стена. К тому же, утро уже не столь далеко — мы примемся за дело с первыми лучами солнца…
— Но они украли деньги! И могут ускользнуть из порта! — женщина все никак не унималась.
— В такое время никакие пассажирские суда не покидают территории порта, не бойтесь. Но я пошлю туда весточку — им не дадут уйти…
— Но вы даже не выслушали имена, — улыбнулся Платз.
Зак Конн заворошил бумаги, закопавшись в них, как ребенок в первый снег.
— Спасибо, но этого не понадобится. Дело в том, что мы уже задерживали их — за попытку… как его там… домо… домогательства, да. Простите, я никак не привыкну.
— И вы не арестовал их?! — Солия ужаснулась, что у нее работали насильники, а потом еще и обокрали ее.
Платз был готов разорваться со смеху, как пиньята.
— Ну, они очень грамотно рассудили, что это была лишь попытка — и что толком они ничего не сделали. И предложили использовать, как там его… штрафф! Точно. В общем, заплатили денег в казну, и мы их отпустили. Кстати, господин… — жандарм заглянул в предыдущую бумагу. — Платз. Вы, как говорите, тоже из Златногорска — расскажите, у вас правда работают эти штраффы?
Улыбка Платза могла разорвать рот, оставив шрам на всю жизнь, о котором «как бы мэр» мог говорить любому встречному: «не хочешь узнать, откуда у меня эти шрамы?», чтобы побыстрее завязать разговор.
— Да, конечно, наш жандарм просто в восторге от этой системы. Да и судья, — Платз встал. — Надо бы вас с ним познакомить. Спасибо за помощь.
«Как бы мэр» поспешил к двери, попутно выдернув со своего места Солию. Та машинально, словно загипнотизированная, последовал за ним. Зак Конн вежливо проводил их к выходу.
— Спокойной ночи, — сказал Платз, прежде чем дверь захлопнулось.
— Спасибо, — отозвался жандарм.
Лунный свет опоясывал две фигуры в неощутимые шелка, превращая их в сказочного принца, хоть и без коня, и принцессу, хоть и с зубодробящим голосом, которым уж точно не поговоришь с птичками.
Солия затряслась — то ли от холода, то ли от гнева.
— Ну, ну, — улыбнулся Платз. — Вы должны быть довольны. Мы перекрыли им весь кислород.
— Но я думала, что они сделают это сейчас!
— Ничто не происходит мгновенно. Наша цена за достижения цели — ожидание.
— Ну, тогда я буду ожидать это ожидание у себя в кровати! Знаете, ваша помощь оказалась мне не столь полезной.
— Ну кто же знал, что все повернется вот так. Но оно и лучше — пойманный жандармом однажды редко получает право на второй шанс.
Солия уже топала прочь и растворялась в ночи. Если бы она знала, для чего делала одинаковые татуировки последним посетителям — то могла бы разворошить осиное гнездо. Но Ширпотрепп перестраховался и не стал говорить о функции изображения на теле, и эта страховка удержала Титаник, покоящийся под улицами, на плаву, не дав врезаться в айсберг под названием «жандармерия» и «чужие носы».
— Ну, как хотите, — пожал плечами Платз, бросая слова вдогонку уходящей в ночь женщине. — А мне уже совсем не хочется спать.
