Резко замолкаю, понимая, что не могу сказать ему самое главное: мне не выносимо жить рядом с ним, наблюдать за всеми его шашнями, смотреть, как он женится и будет воспитывать детей.
Быть рядом и не быть с ним.
— Ты согласилась на эти условия. — его голос становится еще жёстче. Эмир словно скручивает меня по рукам и ногам, причиняет физическую боль. — Нравится тебе это теперь или нет, даже если тебе это невыносимо — ты принадлежишь мне. На тебе моя отметка. Ты моя. Вся. Если бы ты сбежала, я бы все перевернул и нашёл тебя. Откопал бы даже из-под земли.
— Что со мной будет, когда я тебе надоем? Ты никогда меня не отпустишь?
— Даже на тот свет тебе не удастся проскользнуть без моего разрешения. — несмотря на грозный голос и суровое лицо у меня создаётся впечатление, что Аль-Мактум признаёт мне в чувствах. Обозначает так, что я нужна ему. Он говорит с придыханием с легким надрывом.
— Спасибо, что спас. — искренне благодарю его, меняя тему, заглядывая в эти живые и противоречивые глаза, в которых всегда кипит столько эмоций. Пытаюсь найти в них отражение его мыслей.
— Теперь Амин станет твоей тенью. И даже в туалет будешь ходить с ним! — уже больше ворчит, чем злится. Чувствую это. Может быть он чувствует ко мне нечто большее, чем влечение?
— Теперь ты накажешь меня?
— Зачем? Жизнь уже преподнесла тебе урок.
* * *
Ахмед.
Говорил себе не злиться.
Но как вижу ее опухшее лицо, мысленно провожу параллель между ее побегом и попыткой ее изнасиловать. Презираю себя за слабость. Нужно было сразу выбить из нее дурь. Выдолбить членом мысли о побеге. Затрахать до такого состояния, что когда она захотела бы бежать — ноги были не способны и шага сделать.
Я вожусь с ней и всей ее семьей в то время, когда должен быть со своими людьми. Я должен быть в Эмирате и решать более глобальные проблемы.
А ей что? Ей не нравится ее положение.
Опрокидываю стакан виски и снова закуриваю.
В комнату заходит Амин. Жестом приглашаю его сесть напротив.
— С этого дня ты отвечаешь головой за Викторию. Если на ее теле появляется синяк — это твоя вина. Если с ней случится даже малюсенькая оказия, ты сгниешь где-нибудь заживо. И, Амин, если мне хотя бы покажется, что ты проявляешь к ней не уважение или тронул ее хотя бы пальцем, превращу в евнуха. Ты решил, что я плохо вижу?
— Твоё слово закон, Ахмед. — только и говорит он.
— Когда вернёмся в Рай-Эль-Джайру, подбери себе невесту, я благословлю Ваш брак. — он поднимает на меня глаза. Вижу, как ему это не нравится. А еще вижу, как он посматривает на Викторию, так и бросает на нее взгляды полные вожделения. Другого бы на его месте лишил жизни.
— Хорошо. — соглашается он. У него нет выбора. Это приказ.
Телефон на столе издаёт писк, оповещающий о входящем звонке. Отец.
— Иди. — приказываю Амину и поднимаю нехотя телефон: Ас-саляму алейкум!
— Где тебя черти носят? — голос брата вибрирует от недовольства. Закрываю глаза и представляю его недовольное лицо. — Ты должен был вернуться несколько недель назад!
— Скоро буду. — коротко отвечаю ему, не желая вдаваться в подробности. Не в том возрасте. — Так сильно соскучился по мне?
— Отец болен. Все очень серьезно, если хочешь увидеть его перед смертью — возвращайся. — брат вздыхает. Мы всегда, при такой похожей внешности, были очень разными. Отец давно боролся с раком.
— Я понял, Амир. — выдыхаю колечки дыма в пустоту. Гребанный йод.
Сжимаю стакан с виски, наблюдая, как по нему начинают бежать маленькие трещинки, напоминающие змеек. Стакан разбивается в моих руках, изрезая ладонь. Тонкие струйки крови бегут по руке, окрашивая рубашку и заливая стол с полом.
— Ахмед! — Малая со всех бежит ко мне, хватая по пути полотенце и прикладывая его к порезам. Тяжело дышит, испуганно. — Как ты так…
Усмехаюсь. Жадно рассматриваю её лицо. Она единственная, кто переживает за меня по-настоящему.
Глава 25
Жемчужиной светлой
Новый год засиял и для этой
Маленькой вошки
Вика.
За время постельного режима я успела подумать над отношениями между мной и Ахмедом. Необъяснимую тягу к самовлюбленному и эгоистичному Эмиру, который возможно вообще не способен никого любить кроме себя.
В тот день меня спасла случайность. Может быть произошедшее можно трактовать и по другому, меня погубила случайность. Но все произошло так, как должно было случиться. Я расцениваю это как предупреждение.
Просто чудо отделило меня от самого страшного, что могло произойти со мной. Минутой позже и случилось бы страшное. Ахмед нашёл меня вовремя.
Он не разговаривал со мной о побеге, ни как он узнал обо всем, ни что он думает по этому поводу,
Просто молчал.
Видимо он тоже ко мне что-то чувствовал, если столько возился с самой обычной наложницей. Нужно ценить хотя бы эти крупицы. Эта мысль придала мне уверенности и вселила надежду. Вдруг есть маленький шанс, крохотная надежда, что мы сможем быть вместе, как нормальные люди.
В жизни иногда случаются сказки, так почему бы — не со мной?
Если бы он хотя бы одним словом намекнул на то, что неравнодушен и его привлекает не только секс, я бы боролась за него. Но каждый раз глядя на его статусную фигуру, рассматривающую экран телефона, в моей голове проносится ужасная мысль о том, что может быть в эту самую минуту он общается со своей невестой.
Еще он приставил ко мне Амина, чьё поведение резко изменилось. Он не разговаривал со мной и даже не смотрел на меня. Просто был паинькой, ходил за мной, как безмолвная тень: безликая и холодная. Но я все равно чувствовала, как сильно он меня ненавидит. За равнодушным лицом было скрыто что-то страшное.
Аль-Мактум дал мне время поправиться, отложил перелёт на неделю. Время летело так быстро, что я не успела отойти после неприятного инцидента, как наступил день приготовления к вылету. Нужно было попрощаться с родителями и собрать скудный багаж.
После моего спасения — родители души не чаяли в Эмире, им казалось, что он просто Ангел, спустившийся с небес.
Мы возвращались от моих родителей. Было грустно прощаться с ними, до конца не понимая, увидимся ли мы с ними еще, и если да — то когда. Неизвестность пугала, но я пыталась себя успокоить.
От судьбы не уйдёшь. Как будет суждено, так и будет.
Подвигаюсь к Аль-Мактуму, чтобы положить голову ему на плечо. Он окидывает меня странным взглядом, но ничего не говорит и не отодвигается, продолжая что-то смотреть в телефоне. Трудно разобрать, что он читает, все на арабском языке.
