Тёмный цвет платья мешал разобрать, насколько сильно её ранило, но даже без этого знания королева выглядела слишком мёртвой.
— Глото! — рявкнул я, понимая, что сам остаюсь всё тем же бесполезным зрителем, который не в состоянии даже пульс проверить у своей любимой.
Объяснять, чего я ждал от росомахи, к счастью, не пришлось. Ноту кинулся к хозяйке смазанной тенью, мгновенно очутившись возле лица Киры.
Я с ужасом считал удары своего сердца, пока лапа росомахи лежала на шее Киры.
— Жива! — выдохнул Глото, а я едва не упал на камни, почувствовав странную слабость. Но тут же взял себя в руки и скомандовал, запретив чувствам и эмоциям брать верх над рассудком:
— Телепортируй Киру в замок. В мои покои. Я лечу следом.
— Я и вас могу, — подняв на меня влажные глаза, сказала росомаха. — Чтобы не терять время.
— Действуй, — согласился я, не желая тратить драгоценные секунды на долгие объяснения.
Нас окутала знакомая дымка портала и через мгновение перенесла меня, росомаху и бесчувственную королеву в мои покои.
— Я за лекарем, — бросил я и, стукнувшись о стену, опомнился. — Глото…
— Я понял, — быстро сообразил ноту и, с трепетом положив руку моей жены на кровать, подбежал к дверям. — Ведите, Ваше Величество.
── ✦ ──
События неслись с невероятной скоростью, превратившись в одно сплошное смазанное пятно.
Ночь я провёл возле Киры, не веря успокаивающим словам придворного лекаря и даже прямому подтверждению от её ноту, что королеве лучше. Сердце отказывалось принимать то, что угроза миновала. Даже несмотря на заверения матери, которая явилась сразу же, стоило лекарям оставить нас с женой наедине.
— Сынок, она вне опасности, — говорила моя мать, но я не слышал её непривычно мягких, успокаивающих слов. Только радовался тому, что она не сказала других слов — «Кира уже не принадлежит тебе. Она житель иного мира».
Лишь под утро, уже вернув свою человеческую форму, я смог коснуться руки жены и выдохнуть. Осознать, что опасность всё же миновала.
— Ваше Величество, у вас руки дрожат, — устало заметил Глото, всю ночь не смыкавший глаз со мной на пару.
— Пустое, — отмахнулся от замечания росомахи. Что значили эти мелочи в сравнении с тем, что довелось пережить моей Кире? Да у меня при одном воспоминании о том ужасном звуке крошащейся горной породы кровь в жилах стыла. Что уж говорить о тех мгновениях ужаса, которые пережила моя жена.
— Советую вам поесть, умыться и поспать. Кира не очнётся до обеда, — сказал Глото и зевнул. Лично я так и поступлю.
Я посмотрел на свою одежду, всю покрытую каменной пылью и разводами, и усмехнулся. Вот уж последнее, о чём стоило думать, так о внешнем виде.
Но в одном росомаха была права — мне нужен был отдых. Песок в глазах стал уже почти нестерпимым.
— Ты уверен?
Я не стал пояснять свой вопрос, но ноту и не нуждался в моих объяснениях.
— Уверен. Более того, я постараюсь проникнуть в её сон и узнать, как Кире удалось спастись.
— Может, не стоит волновать её? Это потерпит до пробуждения, — с сомнением покачал головой. Мне казалось, что мучить Киру ещё и во сне после всего, что она пережила, — это верх жестокости.
— Не волнуйтесь, Ваше Величество. Я во всём разберусь. Идите уже.
Хотел было ещё поспорить, но понял, что если сейчас же не встану, то просто отключусь прямо на кресле возле кровати жены.
Кивнув росомахе, вышел прочь.
Глава 43
— Что случилось? Как я здесь оказалась? — спросила первым делом, едва очнувшись от странного сна. Странного — потому что я словно и не спала, а была в каком-то зазеркалье, где выключили свет. Ничего не видела, но многое слышала.
В том числе и то, что Тэйран провёл возле моей постели всю ночь.
— Ты жива, — ответила росомаха, трогая лапкой мой лоб. — И определённо, здорова.
— Ты не ответил, — я попыталась привстать на локтях, но ощутила сильную слабость и упала обратно на подушки.
— Как очутилась здесь? Я перенёс, — зевнув, ответил Глото. — А что случилось... Считав твои воспоминания, и не смотри на меня зверем, это было вызвано необходимостью, а не моей прихотью! Так вот. Считав твои воспоминания я понял, каким образом тебе удалось уцелеть.
И замолчал, прервавшись на эффектную театральную паузу.
— Говори уже, прохрипела я и потянулась к прикроватной тумбочке — какой-то добрый человек оставил кувшин с водой и чистый бокал.
Силы на то, чтобы налить себе воды, у меня нашлись. К счастью.
— Магия, — раскинув лапки, патетично воскликнул Глото. Я поперхнулась и закашлялась, скрыв кашлем недоверчивый смешок.
— Магия! — возздев палец к небу, повторил ноту. — Ты испугалась. Ты о-о-очень испугалась. А как мы все знаем, самый мощный катализатор для раскрытия внутренних каналов — страх. Благодаря страху твой организм выпустил мощный поток чистой магии, который и защитил тебя, преобразовавшись в подобие щита.
— Прикольно, — хмыкнула я, уже придя в себя. Конечно, вспоминать пережитый ужас не было никакого желания, но тот факт, что я всё ещё была жива и даже имела все шансы на долгую и счастливую жизнь, меня несомненно радовал.
— Ещё как! — встрепенулся Глото, окончательно проснувшись. — Ух теперь замагичим!
Я покосилась на ноту с явным сомнением. Уж не повредился ли он рассудком от переживаний за свою хозяйку?
— Во-первых, уведомляю тебя, что я, благодарение богам, пребываю в полном здравии и благополучии. Физическом и магическом. И спасибо за твою «веру» в своего учителя!
Я закатила глаза и одним махом допила воду из бокала.
— Где Тэйран?
— Полагаю, слушает доклад от магов, — ковырнув когтём невидимую пылинку на изголовье кровати, сказал ноту.
— Доклад? По поводу чего?
— Спишем твою недогадливость на посттравматический шок, — с видом заправского врача сообщила росомаха. — После того, как король убедился, что твоей жизни больше ничего не угрожает, он отправил на место происшествия своих магов. Чтобы проверить, было ли случившееся спланировано или же это была трагическая случайность.
Уже значительно позже, когда Тэйран всё же освободился и навестил меня в своих же покоях ( я так и осталась в спальне мужа, нагло проленившись полдня), испугав своим внешним видом.
Он явно не спал. Точнее, может и подремал часок-другой, но алые глаза, синяки под глазами и осунувшееся лицо твердили о сильном недосыпе и глубокой усталости.
Невольно захотелось пожалеть его, тем более, что вина за его теперешнее состояние лежала полностью на мне.
