– Дядя знал об этом, когда замуж вас звал?
– Конечно, – киваю рассеянно, полностью сосредоточившись на происходящем в круге.
Иего, чувствуя, что обречён, бросается в бой первый, явно намереваясь застать противника врасплох. Корим, с небрежной лёгкостью отразив его заклинания, атакует в ответ. И поединок мгновенно превращается в смертоносный танец смерти. Как бы я ни относилась к аргандийцу, недооценивать его было бы огромнейшей глупостью. Особенно с учётом свойств его магии. Поэтому не переживать за любимого попросту не получается.
Впервые в жизни мне приходится вот так со стороны наблюдать, как кто-то бьётся вместо меня. Защищая меня.
И он бесподобен.
Я никогда не пряталась ни за чьи спины, из шкуры вон лезла, лишь бы быть наравне с братом и Рэном. Чтобы стоять рядом с ними плечом к плечу. На остальных я даже не ровнялась. И не позволяла никому быть моей стеной, считая, что мне это не нужно. Но сейчас, несмотря на тревогу, вынуждена признать – что-то невыразимо сокровенное и глубокое есть в этом ощущении, в понимании, что стена у меня всё-таки имеется. Да такая, что не проломить никому.
Наверное, ещё никогда я не испытывала себя настолько женщиной, как сейчас, когда мой мужчина вместо меня крушит моего врага. Жёстко и беспощадно. Ломая и калеча в кровавое месиво. Расплачиваясь за мою боль и страдания, за сутки пыток так, как мне бы, возможно, не хватило сил.
И когда последние хлипкие щиты Иего разлетаются в щепки, и его буквально сметает с ног шквальной огненной атакой, я уже знаю, что поединок завершён.
– Пощады, – хрипит бесформенная обгоревшая груда мяса, валяющаяся в ногах принца Босварии.
Корим имеет полное право отказать и добить противника, но, презрительно поморщившись, отдаёт сухой приказ яншарам.
– Унесите это. Позовите лекаря, мне нужно, чтобы к вечеру он был в сознании. Нам ещё многие вопросы предстоит обсудить.
– Почему ты его не добил? – спрашивает Азим у Корима, как только тот подходит к нам. – Живой он может принести нам неприятности. Гельмут потребует выдать ему своего министра.
– Он тёмный, как и Рифат. В Арганде снова возродился культ Тёмного Навия, и, как правильно заметила моя невеста, нам не нужен оплот тёмных под боком. Сначала допросили, что он знает об этом, – объясняет мой жених своему племяннику, в то время, как я с тревогой оглядываю его с ног до головы,
Услышав имя человека, уморившего одну его сестру и ставшего причиной самоубийства второй, Азим мгновенно подбирается, хищно сужая глаза.
– Если Иего причастен к культу, то Гельмут, вполне вероятно, тоже, – замечает он после минутной напряжённой паузы. – Я обратил внимание, что его доверие к своему советнику, почти безгранично. В любом случае король Арганды не пойдёт на сотрудничество с нами. Не после союза с Сэйнарами, – сын Гедаша бросает на меня мрачный взгляд.
– А Федерик? – спокойно встречаю его взгляд.
Мне наследный принц Арганды показался хоть и довольно закрытым человеком себе на уме, но не лишённым понятий чести и благородности, в отличии от отца. Ни для кого не секрет, что король Арганды и его наследник не особо ладят. Его высочество в своё время открыто отказался жить со своей семьёй во дворце и не скрывает своего резко негативного отношения к приближённым Гельмута.
– Федерик сейчас занят расследованием попытки убийства его жены, – задумчиво изрекает Азим. – И по слухам в этом деле тоже замешаны тёмные. Возможно, и Иего там отметился.
Хм. Радует, что племянник мужа способен вести себя адекватно, несмотря на вспыльчивый горячий нрав и неприязнь к моему происхождению. Сведения об его уме и преданности общему благу Босварии, кажется, вполне правдивые.
– Значит, по идее Федерик будет более чем заинтересован в сотрудничестве с нами, – подводит итог Корим. Смотрит на племянника: – Свяжись с ним и поделись информацией насчёт Иего. Гельмуту я сообщу, что его посол напал на мою невесту, обознавшись и приняв её за другую женщину. И сейчас лежит в госпитале после нашего поединка.
Молча кивнув, Азим наконец уходит, оставляя нас с Коримом наедине. Яншары уже тоже удалились, забрав то, что осталось от Иего.
– Ты не ранен? Я видела, он тебя пару раз зацепил, – даю я волю своей тревоге.
– Пустяки, отделался синяками и парочкой ожогов, – небрежно отмахивается мой принц.
Подступая ко мне, за талию притягивает в свои объятия. Снимает с моего лица карилью и нежно целует в губы, наплевав на традиции и приличия.
– Иего единственный твой враг, или есть ещё кто-то? – уточняет спустя маленькую сладкую вечность.
– Единственный, кто был для меня реально опасен, – уверяю с улыбкой. – Как он, кстати, попал во дворец? Ты же говорил, что аргандийцы сегодня не приглашены.
Представляю, сколько придворных сейчас на нас пялятся из дворцовых окон. Наверное, и Иего меня вот так из какого-то окна в саду углядел. И узнал же. С этими тёмными точно нужно разобраться. И в ближайшее время.
– Он через Азима попросил отца об аудиенции. Уже после того, как я узнавал, кто будет присутствовать во дворце. Если бы ты сообщила мне раньше, кто тебе угрожает, я бы не допустил вашей встречи, – взгляд вишнёвых глаз снова сурово темнеет.
– И он бы дальше разгуливал безнаказанно, – качаю головой. – А ещё я бы не получила возможности посмотреть, как ты его размазываешь подчистую. Это было незабываемо, мой принц. Я удовлетворена, и рада, что всё произошло именно так.
– Тогда я рад, что удовлетворил твою кровожадность, бестия моя обожаемая, – довольно ухмыляется Корим. – Пойдём во дворец, там мама волнуется. Её из сада по приказу Азима сразу же увели, и она не знает, в порядке ли ты. Как вы поговорили, кстати?
– Хорошо. Она призналась, что волнуется о тебе из-за проклятия. Я ей рассказала, что очень давно тебя люблю. На том и сошлись. А, и ещё она собирается закатить нам грандиозную свадьбу. Страшная женщина.
– Очень страшная, – со смехом кивает любимый. Взявшись за руки, мы идём к ступенькам и неспешно поднимаемся к дворцовой террасе. – Как ты смотришь на то, чтобы уже послезавтра отправится в Сэйнар? Хочу поскорее решить вопрос с твоей семьёй и уже официально объявить тебя своей.
– Если ты хочешь ехать послезавтра, то Иего надо колоть как можно быстрее. Один ты можешь не управиться, – замечаю небрежно.
– Сомневаешься во мне? – с наигранной угрозой рычит Корим.
– Нет. Напрашиваюсь в помощники. У меня к нему много вопросов накопилось. Ответы и тебе будет интересно услышать.
Пару минут мой мужчина молчит, явно разрываясь между прагматичными соображениями и чисто мужским желанием оградить меня от такого не женского по его мнению дела.
– Я подумаю, – изрекает наконец.
В ответ я лишь улыбаюсь. Знаю, что уступит. И не потому, что не может мне отказать. Ещё как может. Но не станет. Мой обожаемый властный и доминирующий принц принимает меня за равную себе. И это самый большой подвиг, на который может пойти босвариец ради своей женщины.
