– Я… я… мне хорошо, – выдохнула она.
Иган привлек ее к себе, и они отдыхали, тесно обнявшись, обмениваясь касаниями, поцелуями. Они молчали, и Зарабет поняла, что слова не всегда нужны. Просто лежать в его объятиях, наслаждаясь теплом, покоем, счастьем.
Она гладила его по лицу, восхищаясь изгибом его рта. В углах глаз она заметила крошечные морщинки, и кожа в их складках была белой. Это он жмурился на солнце…
Как жаль, что впустую прошло столько лет. Не будь она такой дурой, не напугай она его тогда, они могли бы остаться друзьями, и она не поторопилась бы с замужеством.
Отец одобрил знакомство с Себастьяном и был счастлив, когда она согласилась выйти за него. Однако в глубине души Зарабет знала, что ухватилась за возможность брака с Себастьяном лишь потому, что была зла на Игана.
«Как он посмел?» Как смел Иган называть ее ребенком, если искушенный герцог добивался ее руки? Пусть видит, на какую недосягаемую высоту она взлетит. В один прекрасный день Иган вернется и будет умолять ее о любви. Тогда она, быть может, снизойдет и обдумает его предложение.
Принятое наспех решение, продиктованное гордыней, и пять лет унижений! Зарабет знала – она винила Игана в первую очередь за то, что не приехал спасти ее. Позволил ей одной расплачиваться за детскую ошибку.
– Как жаль, – шепнула она.
Иган играл с прядью ее волос.
– Что жаль, дорогая?
– Жаль, что я так сильно вас люблю.
Он замер, и Зарабет прикусила язык. Потом Иган заглянул ей в глаза так внимательно, словно это была их последняя ночь.
– Это плохо? – спросил он.
Ей хотелось сказать совсем другое: «Жаль, что я злилась на вас. Жаль, что я не могла послать за вами. Жаль, что мы не могли провести эти годы вместе».
– Многое было бы проще, – ответила она.
– Что именно, любимая?
– Не знаю. Не важно. Я говорю чепуху.
Он гладил ее волосы.
– Вы мне льстите, когда говорите, что любите такого старика. Вы знаете, сколько мне лет?
Она притворно покачала головой, хотя, конечно же, знала – она знала о нем все. Ему тридцать шесть, ровно на тринадцать лет больше, чем ей.
– Почти сорок.
Зарабет сделала большие глаза.
– Так много? Бог мой, отчего вы не предупредили, прежде чем я согласилась выйти за вас?
Но Иган был серьезен:
– Девочка, с молодым мужчиной вы сами остаетесь молодой. Когда мы впервые встретились, я уже был пресыщенным и усталым.
– Мне вы показались очень даже живым и предприимчивым.
– Нет, к тому времени я уже предпринял все, что мог. Остались одни развалины.
– Не говорите глупостей, вы очень даже ничего.
Иган пощекотал носом ее щеку.
– Вы вдохновляете старичка на новые подвиги.
Жаль, что она не может читать его мысли! О чем он думает? Жалеет о заключенном браке или о причине, сделавшей этот брак необходимым? Или ему жаль, что пришлось лечь в постель с дочерью друга, нарушив клятву никогда этого не делать?
Когда хочешь прочесть чужие мысли, всего-то и нужно открыть свой ум, снять заслоны. Еще проще, если при этом смотришь человеку в глаза. Так она поступала с людьми вроде Валентайна, который умел контролировать свои мысли.
Приподнявшись на локте, она заглянула в темно-карие глаза Игана, где плясали золотые искорки.
Ничего! Как всегда.
Почему его ум закрыт для нее? В головах большинства людей мысли стрекочут, как сороки. А здесь полнейшая тишина.
Иган обнял ладонями ее лицо.
– Что с вами, любимая?
– Ничего.
Он сдвинул брови.
– Почему вы так на меня смотрите? Вы смотрели так, когда были девушкой, пять лет назад. Потом отворачивались и лицо у вас делалось ужасно разочарованным.
– Разочарованным? – удивленно спросила Зарабет.
– Словно вы пытались найти во мне что-то, но не могли. Я видел, как вы смотрите этим особенным взглядом на других, и вид у вас довольный, понимающий.
– Правда?
О Боже. Она всегда гордилась умением держать свой дар в подчинении, так что лавина чужих мыслей не могла нанести ей вред. И ей никогда не приходило в голову, что другие могут читать ее – не мысли, так выражение лица!
– Правда. – Иган вытянулся на постели, положив голову на подушку Зарабет. Его широкая ладонь легла ей на талию. – Иногда я думал – вы ведь умеете варить зелья и читать заклинания. Простая магия, как вы говорите. А что еще вы можете делать? Может быть, вы умеете слышать мысли?
Она вскочила, ужасно испугавшись. Ему нельзя этого знать. Он не поймет.
– Так я прав? – спросил Иган. – Все эти годы я наблюдал за вами и думал. Вы нвенгарка, так почему бы вам не владеть таким искусством?
Зарабет смутилась. Ни разу в жизни не призналась она ни единой душе, кроме матери, да и то потому, что мать владела тем же даром.
– Моя мать умела читать мысли, – медленно произнесла она. – В детстве я всегда слышала ее в своем уме, а она всегда слышала меня. Мне казалось, это все умеют. Но однажды она объяснила, что это необычные способности, и научила, как с ними управляться.
– Вы ни разу не говорили мне, – сухо заметил Иган.
Она смотрела на него как громом пораженная.
– Разве я могла? Мне не хотелось, чтобы вы смотрели на меня вот так, как смотрите сейчас. Кроме того, я боялась, что вы мне не поверите.
– Ваш отец знает?
– Полагаю, да. Из-за матери. Мы ни разу об этом не говорили. Но, должно быть, она сказала ему, или сам догадался.
Иган откинулся на спину, сложив руки за головой.
– Я никак не мог понять, каким образом вы нашли меня в ту ночь. Было темно, хоть глаз выколи, и я был далеко от дороги. Тем не менее вы остановились. Должно быть, услышали меня – я боялся, что не выберусь из этой канавы живым.
Зарабет покачала головой:
– Я так не думаю.
Он посмотрел на нее с недоверием.
– Могли бы и предупредить, что знаете все мои мысли. Пощадили бы старого друга, не вгоняли бы в краску.
– Но ваших мыслей мне не прочитать! Не знаю почему Я чувствую мысли всех кругом, даже Валентайна, хотя он особенный. Но не ваши. В ту ночь в Нвенгарии я нашла вас вовсе не поэтому. Сама не знаю, как это вышло.
Его взгляд был спокоен и холоден. Он ей не верил.
– Прошу вас, Иган. Это правда.
