Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Иными словами, чиновники Гарден-Гроув сделали ставку на то, что предоставление лихачам дополнительной информации без каких-либо санкций магическим образом заставит их сделать то, чего они не делают почти никогда: притормозить.
Но люди и правда начали притормаживать. Шел тест за тестом, а результаты демонстрировались одни и те же. Водители снижали скорость в среднем на четырнадцать процентов. И проезжали дальше несколько миль с теми же показателями. Почему? На протяжении последнего десятилетия эта загадка сводила с ума социальных психологов. И вот вывод, к которому они пришли: циклы обратной связи.
Циклы обратной связи. Вы демонстрируете определенный тип поведения (допустим, едете со скоростью 27 миль/ч в зоне, где должно быть 25 миль/ч). Вы получаете мгновенный фидбек в режиме реального времени (знак говорит вам, что вы едете со скоростью 27 миль/ч). Вы меняете свое поведение в соответствии с полученной обратной связью (снижаете скорость до 25 миль/ч). Касательно этого решения вы также получаете мгновенный фидбек (знак говорит вам, что теперь ваша скорость составляет 25 миль/ч; некоторые даже поздравляют мигающим улыбающимся смайликом). И все это происходит в мгновение ока – в течение нескольких секунд, пока вы едете мимо знака «Ваша скорость».
Гетц в своей статье для «Вайрд» – «Как использовать силу циклов обратной связи» – называет их «весьма эффективным инструментом, способствующим изменению поведения». И я всеми руками и ногами за то, чтобы люди притормаживали около школ. Но, возможно, у циклов обратной связи есть и другая сторона, и они ведут к миру, в котором, как нам только кажется, мы хотим жить.
Может быть, как написал мне мой друг, документалист Адам Кертис, они превращают социальные сети в «гигантскую эхо-камеру, где то, во что мы верим, постоянно подкрепляется людьми, которые верят в то же самое».
Мы выражаем мнение, что Жюстин Сакко – монстр. Нас мгновенно поздравляют с этим – ведь мы фактически повели себя как Роза Паркс. Мы моментально принимаем решение, что нужно и дальше в это верить.
«Тех-утописты, вроде людей из “Вайрд”, представляют это как новый вид демократии, – продолжил Адам в своем письме. – Это не так. Все наоборот. Подобная схема замыкает людей в мире, с которого все началось, и не позволяет им открыть что-то новое. Они попадают в ловушку системы усиления обратной связи. По Твиттеру ходит много разной информации. Но, как правило, это та информация, про которую люди знают, что в этой конкретной соцсети она зайдет. Так что получается своего рода взаимное поглаживание. Один человек постит что-то, что, насколько ему известно, понравится другим. В ответ эти самые “другие” хвалят человека, который поделился с ними этими данными. Таким образом, информация становится валютой, посредством которой вы покупаете друзей и становитесь своим. Из-за этого тем крупицам данных, что оспаривают общепринятые взгляды, становится все труднее прорваться. Их вытесняют. Когда кто-то говорит или делает что-то, что нарушает согласованные протоколы системы, другие ее элементы яростно реагируют и пытаются избавиться от этого дестабилизирующего фрагмента, чтобы восстановить стабильность. И поэтому идея того, что существует другой мир и другие люди, которые мыслят по-другому, в нашей жизни изживает сама себя».
Я становился одним из тех людей, что мыслят по-другому. Я выражал непопулярное мнение, согласно которому Жюстин Сакко – не монстр. Интересно, смоет ли за это меня волной негатива? И если да, то испугает ли это меня настолько, что захочется вернуться туда, где меня поздравляют и встречают радушно?
Вскоре после травли Жюстин Сакко я разговаривал с другом, журналистом, который сказал мне, что у него в голове крутится столько шуточек, наблюдений и потенциально рискованных мыслей, что он больше и не подумает постить их где-то в Интернете.
– В случае с соцсетями я вдруг почувствовал себя так, словно хожу на цыпочках вокруг непредсказуемого, злобного, неуравновешенного родителя, который может в любой момент вмазать, – сказал он. – Это ужасно.
Он попросил не называть его имя на случай, если это спровоцирует очередной скандал.
Мы считаем себя нонконформистами, но я думаю, что вся эта ситуация создает более конформистскую, консервативную эпоху.
«Смотрите! – говорим мы. – Мы нормальные! Вот она, золотая середина!»
Мы определяем границы нормальности, разрывая на куски людей извне.
Эпилог
Книга «Итак, вас публично опозорили» вышла в марте 2015 года. За несколько месяцев до этого мой издатель в Америке прислал мне коробку рождественского печенья с открыткой, в которой было написано: «Отдохните немного. 2015 год будет трудным». Я написал ему и спросил, что он имеет в виду. Он ответил, что некоторые люди возненавидят мою книгу. «Ой, да ладно, никто ее не возненавидит, – подумал я. – Разве это возможно? Я же прав».
В январе мне написали из «Нью-Йорк таймс» и предложили опубликовать отрывок из книги, рассказывающий о Жюстин Сакко. Прошло четырнадцать месяцев с того момента, как Жюстин нажала на кнопку «Отправить» под тем твитом про СПИД, и она предпочитала не светиться в соцсетях.
Мы с Жюстин поддерживали связь. Она начинала все больше и больше беспокоиться. У нее только-только начала налаживаться жизнь. После года, проведенного в отчуждении, она получила новую должность в пиар-индустрии, а теперь всей этой истории предстояло в очередной раз всплыть на поверхность.
«Хотела бы я быть более осмотрительной в тот момент, когда согласилась на интервью, – написала она. – Просто чтобы знать, что после любого действия по отношению ко мне у той нормальности, которой мне удастся достичь, будут реальные последствия – и что мне не надо никому ничего доказывать».
Мне не надо никому ничего доказывать. Меня поразило, насколько это глубокая, поворотная мысль – особенно в свете того, что в Твиттере люди только и делают, что доказывают что-то друг другу. Именно это и стало причиной катастрофы: Жюстин просто бродила по Хитроу, убивая время перед полетом, и думала, что 170 подписчиков оценят ее остроумие. Именно поэтому все закрутилось в тот момент, когда она просто спала. Тысячи людей ощутили необходимость продемонстрировать самим себе и окружающим, что их заботит проблема умирающих от СПИДа людей в Африке. Желание выказать уважение привело к тому, что такое количество людей совершило абсолютно неуважительный поступок, разорвав на части женщину, пока та просто спала в самолете, неспособная пояснить свою шутку.
Отрывок был опубликован в «Нью-Йорк таймс» утром 12 февраля. Через несколько часов Жюстин написала мне: «Я получила тонну сообщений от незнакомых людей, и все они хотят поддержать меня и хвалят за то, как сдержанно я справилась с этой катастрофой. Спасибо, Джон. Я очень рада, что вы рассказали мою историю». (Я пишу об этом не ради того, чтобы потешить свое эго, а из-за внезапного осознания, которое пришло вместе с этим сообщением: осуждение лечится эмпатией.)
Но кое с чем она была не согласна. На сайте «Таймс» отрывок был озаглавлен следующим образом: «Как один твит уничтожил жизнь Жюстин Сакко».
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
