Директор отключил селектор и тупо уставился в окно.
Вся спокойная, налаженная, обеспеченная жизнь рушилась, каккарточный домик. Без референта он был как без рук. Сам он ничего не умел, неразбирался в сложной и грязной политической кухне и даже не знал как следуетсвоих собственных сотрудников.
Конечно, он знал, какие ботинки полагается носить к серомукостюму, а какие – к синему, стригся у самого модного парикмахера, покупалручки и портфели в самом престижном бутике, и у него в записной книжке изкрокодиловой кожи были телефоны близких друзей покойного отца, занимавшегозаметный пост в обкоме партии и оставившего в наследство сыну некоторую долюсвоего влияния – но этого было недостаточно.
Нужно было уметь работать, а этого умения у директора«Варианта» никогда не было.
На столе зазвонил телефон.
Директор испуганно посмотрел на него, надеясь, чтосекретарша примет огонь… то есть звонок на себя, но телефон продолжал звонить.Должно быть, это была прямая линия.
Наконец он снял трубку и ответил хриплым, недовольнымголосом.
Звонил главный бухгалтер и спрашивал, оплачивать ли счет,неожиданно выставленный телеканалом «Петербург».
«Спросите у Олега Михайловича», – хотел привычноответить директор, но вовремя вспомнил, что референт умер и что бухгалтертолько потому и звонит.
– Подождите! – рявкнул директор и бросил трубку нарычаг.
Бесконечно откладывать решения не получится.
Раньше или позже придется что-то делать, а этого онсовершенно не умел.
Телефон снова зазвонил.
– Я же сказал – подождите с оплатой! – крикнулдиректор, схватив трубку, но тут же он понял, что на этот раз ему звонит небухгалтер.
– Подождать? – переспросил незнакомый насмешливыйголое, – вот этого я как раз тебе не обещаю! Я всегда расплачиваюсь посвоим счетам аккуратно и своевременно!
– Кто это? – испуганно спросил директор, которыйожидал сегодня только неприятностей.
– Постарайся догадаться… если успеешь, отозвалсянасмешливый голос, – я узнал, кому обязан провалом на выборах. Япроигрывать не люблю, а еще больше не люблю, когда меня держат за лоха. Так чтоя намерен рассчитаться, и рассчитаться по полной программе. Жди.
В трубке уже давно звучали короткие гудки отбоя, а директорцентра социологических исследований «Вариант» все прижимал ее к уху, как будтонадеялся, что сейчас неизвестный собеседник рассмеется и скажет, что злю былавсего лишь шутка.
Надежда Николаевна подняла глаза от книги и рассеяннымвзором уставилась в окно электрички. Слава тебе Господи, ужасные нудные дождинаконец прошли, и теперь глаз радовала пышная зелень, которая сверкала насолнце чисто вымытыми листьями. Цветы радостно раскрывали бутоны навстречутеплому солнечному свету, они тоже заждались тепла. И теперь в палисадниках,мимо которых поезд проносил Надежду, цвели вперемежку тигровые лилии,ярко-красные маки и голубой дельфиниум.
Надежда возвращалась с дачи, где они с матерью путем страшныхусилий смогли избавиться от гигантских сорняков, выросших на грядках, и отрытьна этих грядках остатки свеклы и морковки. Кабачки на солнышке начали нехотязавязываться, огурцы же окончательно сгнили. Но это и к лучшему, думалаНадежда, меньше хлопот, в конце концов, все на рынке купим. Мать пересталаворчать, и даже сама спросила, когда же ей привезут кота Бейсика. Надеждасказала, что скоро, раз установилась хорошая погода, то Сан Саныч, конечно,разрешит коту поехать на дачу.
Надежда хотела бы подсунуть матери еще и огромногосенбернара, но вовремя опомнилась и решила даже не затрагивать эту тему.
Надежда спокойно вышла на вокзале, спокойно проехаланесколько остановок на метро и не спеша прошлась до своего дома. Сумка в этотраз была у нее нетяжелая, поскольку возить с дачи было пока нечего.
В самом умиротворенном настроении Надежда позвонила в дверьквартиры. В ответ на звонок раздался басовитый лай, но Надежда невстревожилась, потому что в лае не было ничего сердитого – просто приветствие.
Дверь открыл муж, и Надежда сразу же поняла, что в домечто-то случилось. То есть она готова была поклясться, что с котом Бейсикомполный порядок, потому что на лице у мужа не отражалось страдание. Сенбернар жедал понять, что жив и здоров, еще когда Надежда была за дверью. И не звонилиродственники из Канады и не говорили, что у них все плохо, а если и звонили, тонаоборот, рапортовали, что все в ажуре, и волноваться за них совершенно нестоит. И на работе у мужа все было в относительном порядке, в противном случаеон обрадовался бы приезду жены, которой можно высказать все и пожаловаться насудьбу. В этом и было все дело, муж не обрадовался ее приезду, он был очень иочень на нее сердит.
Мужья бывают разные. Некоторые, например, если женазадерживается, ни за что не разогреют сами обед, а будут допоздна сидетьголодные, злиться и холить свою обиду. Одни это делают из принципа, другимпросто лень. «Я не знал, что можно съесть!» – говорит такой муж, даже есликастрюля с супом стоит на плите, а латка с мясом и картошкой томится в духовке,и живет семья в отдельной квартире, так что на кухне все свое, а не соседское.
У той же Любы Сапожковой первый муж еще в давние советскиевремена, будучи голодным, ел сырые котлеты из кулинарии. Надо сказать, что Любаужасная разгильдяйка, полжизни проводит болтая по телефону, приличного обеда унее никогда нету, так что мужика в принципе жалели, но все же сырые котлеты –это явный перебор.
Надо ли говорить, что на Надеждиного мужа Сан Саныча все этоне распространялось. Он имел сдержанный спокойный характер, умную голову, атакже был мастером на все руки, умел и кран починить, и компьютер настроить, иобед сготовить. Правда, в последнее время он несколько расслабился, посколькумного работал, и к его приходу у Надежды все было готово. Но тем не менее онабез всякого опасения уехала на два дня на дачу, зная, что муж и звери голоднымине останутся.
Надежда в уме быстренько перебрала все свои мелкиепрегрешения, вольные и невольные, и не нашла ничего, что могло бы вызвать такоесильное мужнино недовольство. Следовало держаться осторожно и сначала выяснить,что же случилось.
– Здравствуй, дорогой! – весело сказала Надежда,чмокнув мужа в щеку.
Показалось ей или нет, что муж еле заметно отстранился?
– Как вы тут без меня?
– Нормально, – сурово ответил муж.
– А чем это у нас пахнет?
Действительно, по всей квартире разносился удивительнознакомый резкий аромат. Муж схватил Надежду за руку и потащил в гостиную. Настоле стоял огромный букет темно-красных роз.
– Ой! – взвизгнула Надежда. – Это мне? Даведь их, наверное, штук двадцать!
