«Анаис! Проснитесь! Вы нужны мне!»
В ответ его затопила короткая вспышка ужаса, от которой перехватило дыхание, но она быстро исчезла, оставив после себя только учащенное сердцебиение и бисеринки пота на висках. Кажется, ей снился кошмар.
«Виктор? Что случилось?»
Да, роли поменялись, теперь он вынужден просить ее о помощи, а не она его.
«Вы нужны мне — как алхимик. Как у вас с ядами?»
Девушка замялась.
«Честно говоря, не моя специальность… надо смотреть. А что именно нужно?»
Виктор прикрыл глаза. Следующее решение возникло подобно озарению, подобно вспышке молнии за стенами склада. И больше всего его хотелось обозвать дуростью и бредом, но… Она сама сказала: «надо смотреть». Так пусть смотрит.
«Анаис. Прошу вас, посмотрите моими глазами. Может, вы сумеете опознать яд. Может, сможете подсказать, чем его нейтрализовать».
Кажется, его предложение шокировало девушку не меньше, чем его самого. Она пролепетала:
«Но… я же не могу, я же не маг! Как я посмотрю вашими глазами?..»
«Ничего страшного. Я все сделаю сам. Мне нужно только ваше позволение».
«Хо-хорошо».
Да уж, не самое лучшее выдалось у девочки пробуждение.
Виктор выдохнул, закрыл глаза, выравнивания дыхание.
— Лимьер, объясните Анаис про яд, — спокойно приказал он и, прежде чем недоумевающий помощник уточнил, что сумасбродный маг имеет в виду, дернул сознание Анаис в свое тело.
Это было похоже на падение в темноту. Мигом отказали все чувства, а ужас от утраты контроля над телом оказался так силен, что Виктор едва все не испортил, чуть не вытолкнув Анаис прочь. О небеса, если бедная девушка испытывала то же самое каждый раз, когда он влезал в ее тело (даже чтоб помочь!), то ее злость вполне справедлива!
Он сгорел бы со стыда, если б остался в теле, а так только ощутил острые змеиные клыки совести у самого сердца. Нужно будет извиниться еще раз перед ней, непременно искренне, чтоб она не усомнилась в его раскаянии!
— Что… Что со мной?
Голос мага прозвучал непривычно тихо и растеряно. Виктор только мог наблюдать, как Анаис в его теле недоуменно осматривается, сжимает и разжимает ладони, нервно вертит перстень на мизинце.
Лимьер сориентировался первым.
— Сеньорина Лессар, — невозмутимо произнес он, положив руку на плечо Виктора, — прошу вас, посмотрите. Этот человек был отравлен модератами, желающими его казнить за измену интересам организации. Возможно, яд остался в шприце.
Анаис немного заторможено перевела взгляд на шприц на ладони Лимьера, аккуратно взяла его самыми кончиками пальцев. Вытащила поршень, принюхалась. Что-то поворчала про чужое слабое обоняние, и Виктору стало немного обидно за свой нюх. В конце концов, он, как любой аристократ, легко различал все многообразие парфюмерной моды последнего сезона и никогда не перепутал бы аромат «Лунное древо» с «Ночной птицей», хоть их и отличала всего одна слабо уловимая нотка!
Анаис вернула шприц Лимьеру и склонилась над Крысом, приложила пальцы к пульсу на шее, заглянула в закатившееся глаза, даже в рот сунулась, на слизистые посмотреть. Брезгливо вытерев пальцы о рубаху контрабандиста, она задумчиво уточнила:
— А сколько примерно времени прошло после отравления? И куда именно его укололи?
Лимьер нахмурился, припоминая.
— Думаю, не больше часа, но точнее сказать затрудняюсь — не было возможности засечь время. Точное место укола я не видел, кажется, куда-то в спину.
— Помогите-ка мне перевернуть его.
Вместе они перекатили тело контрабандиста на живот и Лимьер услужливо разрезал рубаху, обнажая спину мужчины. Место укола даже искать не пришлось — оно выделялось небольшой припухлостью, как укус овода, вокруг него разливался темный ореол, сквозь кожу виднелись почерневшие капилляры. Анаис осторожно ощупала пятно, и мужчина тут же глухо застонал сквозь бред.
— Что ж, — удовлетворенно констатировала девушка, отряхивая руки. — Вам повезло. Я знаю этот яд. Да и вы, Виктор, уверена, слышали о нем. Это так называемый «убийца королей». Вещь известная, эффектная, а потому не особо эффективная. Подходит только для демонстрационных казней, когда жертве точно не помощь никто не придет.
— Однако, — недоверчиво возразил Лимьер, — он уже умирает.
— Уверяю вас, нет. И, судя по диаметру опухоли в месте укола, не умрет в ближайшие три-четыре часа. А вот в дальнейшем ручаться уже не могу.
— И какое же противоядие нужно использовать?
— Подойдет любое от натуральных ядов, например антидот от яда черного или пестрого паука. Думаю, такой найдется в любой аптеке. А теперь, Виктор, прошу вас, верните меня обратно. От пребывания в вашем теле у меня кружится голова.
Виктор с удовольствием позволил разуму Анаис ускользнуть по ментальной связи к ее телу. Сознание сдвинулось, резко обрушились тактильные ощущения, и на несколько мгновений Виктор утратил связь с реальностью. Когда он снова обрел полную власть над своим телом, Лимьер уже куда-то испарился. Виктор с трудом поднялся, с удивлением обнаружив, как сильно затекли ноги. На какой-то момент даже ступни перестали мерзнуть в отсыревших сапогах!
Над верфью снова ударила молния, спустя несколько мгновений ей глухо отозвался гром. Становилось тошно от одной мысли, что возвращаться придется снова под ливнем и хлещущими ударами ветра.
Из сумрака у входа вынырнул Лимьер, уже промокший насквозь, но собранный и деловитый.
— Скоро приедет штатный извозчик, я уже распорядился. Противоядие мои агенты раздобудут, его доставят прямо в Канцелярию.
— Среди ночи? — не поверил Виктор. Лимьер равнодушно пожал плечами.
— Не найдут где и у кого купить — вскроют аптечный склад. Если дорожат своей службой, конечно.
— Иногда я думаю, — усмехнулся Виктор, — что мне надо тебя бояться.
— Главное, чтоб остальные думали так же.
Извозчика долго ждать не пришлось — он, похоже, тоже слишком ценил свою службу, чтоб ворчать, что его выгнали работать в бурю и ливень. С трудом сгрузив бесчувственное тело Крыса на пол крытой коляски, Виктор и Лимьер устроились на узких сиденьях, больше похожих на жердочки. Удобная карета была только у де Руана, и никому не позволялось брать ее, даже для дел государственной важности.
Виктор откинулся к стене, задернул занавеску на окошке и нахохлился, повыше подняв воротник камзола. Промокший насквозь, он совсем не грел, но так все равно было уютнее. Кажется, он даже немного задремал, не заметив, как повозка дрожит и подпрыгивает на булыжной мостовой центральных улиц.
Снилось ему вода, ледяная гладь воды над головой, сквозь которую пробивался слабый янтарный свет. Тянуться к нему не хотелось — только расслабиться, закрыть глаза и медленно опускаться на дно. Но свет мешал, звал к себе, тянул, заставлял бултыхаться, пытаясь выплыть на поверхность. Но холод уже сковал ноги, они ощущались неподвижными, тяжелыми, словно окаменелыми, и холод медленно полз выше. Расслабься, шептала вода, окаменей, стань статуей на дне. Зачем тебе этот свет?
