А ещё я дико скучал по Лане. Хотелось всё бросить, рвануть к ней и увезти далеко-далеко, чтобы никто и никогда нас больше не нашёл. Дикий остров посреди океана, где были бы только мы двое — отличная перспектива.
А ещё я не хотел, чтобы сейчас она оставалась одна. Чем она сейчас занималась в огромном доме, где вместе с ней есть лишь Лорд и охрана? Спала, песни пела, с собакой играла, читала? Мой дом стал для неё сейчас почти тюрьмой, но я не хотел ещё и об этом волноваться.
Чёрт, повело меня на ней так, что хотелось на стенку лезть от желания видеть постоянно рядом. Была бы моя воля, пристегнул к себе наручниками и никогда-никогда не отпускал.
Думал ли я когда-то, что меня снова на ком-то так клеманёт? Нет. Ну и хрен с ним.
Всё-таки не выдержал, позвонил Лане. Пока слушал длинные гудки, чуть не родил ежа, потому что сейчас вокруг нас с ней творилось слишком много дерьма, чтобы не потерять способность нормально на всё реагировать, даже если это просто задержка с ответом на звонок.
— Арманд? Ты где? У тебя всё хорошо? — Вопросы сыпались на меня, как из рога изобилия, а я слушал их, улыбаясь, точно идиот. Но следующая фраза буквально добила меня, и я чуть не задохнулся: — Я соскучилась.
Эти два слова горячим воском капали на обнажённое и беззащитное перед этой женщиной сердце, и оно будто бы даже удар пропустило.
— Скоро приеду, подожди немного. Я уже почти закончил, чуть-чуть осталось.
— Все живы? — осторожно уточнила, а я засмеялся.
— И даже почти здоровы, не бойся. Ну, разве что у Юрца фингал под глазом, но это ему в качестве прощального подарка.
Лана тихо хмыкнула в трубку, но развивать эту тему не стала.
— Приезжай поскорее… и не рискуй собой.
— Чем занимаешься? — я перевёл тему, чтобы не задыхаться больше от этой нежности, что горным водопадом внезапно обрушилась на меня.
— Я? Не скажу, ты смеяться будешь…
— Не стану я смеяться. Зачем мне это?
— Я сижу на дереве, вот.
— На дереве?
— Нельзя, что ли? — вроде бы возмутилась, но всё-таки рассмеялась. — В твоём саду слишком много красивых деревьев, я не смогла устоять.
— Древолазка. Смотри, не упади там. А мне пора.
Лана тихо вздохнула, а я отчётливо услышал в трубке шум листвы и отдалённый лай Лорда. Интересно, чего он так надрывался?
Я прервал звонок, бросил телефон на стол и положил голову на сложенные в замок руки. Скорее бы уже эту дуру привезли.
Дальше одновременно случилось два события: в дверь постучали, а телефон пиликнул сообщением. Вовремя.
— Входите, — крикнул я, открывая сообщение, присланное мне Ваней.
Нихрена себе… если я ещё не утратил способность быть в шоке, то наступил для этого самый подходящий момент.
Меня окружало много разных людей: плохих и хороших, трусов и смельчаков, весёлых и скучных. Я ото всех старался держаться на расстоянии, кроме парочки избранных, но такие парни, как Ваня, точно на вес золота.
И то, что он успел сделать за такой короткий срок, подключив своих информаторов — не иначе чертей из адской бездны — дорогого стоило. У него определённо был дар, и его действительно стоило бояться.
Хм, оказалось, что иметь в знакомых щелкопёра — весьма полезно. Особенно такого талантливого и пронырливого.
Ну, Снежана, держись.
С трудом оторвал взгляд от экрана телефона, а Снежана стояла на пороге, положив холёную ладонь на косяк, а за её спиной возвышался охранник. Я слегка кивнул, он ответил тем же и испарился.
— Миленько, — сказала Снежана, обводя комнату взглядом. — Как дела?
— В норме, проходи.
Снежана, будто бы по подиуму, прошлась по комнате, а длинные ноги в тонких чулках казались бесконечными. Округлая задница, упругие сиськи, фарфоровое личико и пухлые губы — мечта.
Хорошо, что не моя.
Красивая стерва, почти идеальная. Настолько красивая, что ослепнуть можно.
Снежана тем временем уселась напротив, эффектно закинув ногу на ногу, — на то место, где совсем недавно сидел Юра. Посмотрела на бутылку коньяка, едва заметно сглотнула, и я налил ей порцию в свой бокал. Пусть расслабится.
— Зачем позвал? Не говори только, что соскучился, — криво усмехнулась, мазнув по мне острым взглядом, и пригубила коньяк.
Даже не поморщилась, лишь щека чуть дёрнулась, выдавая, что Снежана всё-таки нервничала.
— Я хотел узнать, что понадобилось тебе и твоему хахалю от меня.
Снежана завела удивлённо бровь и рассмеялась.
— Шахов, ты перегрелся на солнце? О чём ты вообще? Мне кажется, кому-то брак не идёт на пользу.
Шутливо пригрозила мне пальцем, фальшиво рассмеялся, а я вздохнул. Цирк, да и только.
— Только давай без этих твоих фокусов, ладно? Мне просто важно понять.
Снежана молчала, прокручивая бокал в тонкой руке. Лишь смотрела мне в глаза, будто гипнотизировала, а я пытался понять эту женщину.
— Я люблю тебя, Арманд, и не думаю, что должна это скрывать, — проговорила и отмерила паузу новым щедрым глотком. — С первого взгляда полюбила, согласна была даже любовницей твоей быть, временной игрушкой, но…
— Любишь, значит? — усмехнулся я. — Какая трогательная история. Всю жизнь буду вспоминать и рыдать.
— Ты не имеешь права издеваться над моими чувствами! — почти взвизгнула, а я надавил пальцами на виски́, чтобы унять головную боль, обручем сдавившую череп.
— Чувствами, говоришь? — Я не сдержался и стукнул кулаком по столу, а полупустая бутылка слегка “подпрыгнула” на месте. — А ты имеешь право при живом муже другим мужикам в любви признаваться?
— Да что ты понимаешь, кусок эгоиста?!
— Ага, именно я во всём виноват, конечно-конечно.
Впрочем, я не для морализаторства её позвал — всё-таки полиция нравов заседала в других кабинетах. Но мне интересно было, на что ещё согласна эта баба, чтобы сохранить своё. Сколько лжи ещё готова сгенерировать, чем пожертвовать, чтобы наследство Дмитриевского не ушло из-под носа.
