– Четыре дня здесь, – подсказал Эндрю. – И ещё шесть до этого, в филиале.
– Но зачем? – не выдержал дядя Гейб. – Насколько мы поняли, сюда пленников привозят убивать. И если Кайл был уже здесь, почему ему продолжали сохранять жизнь?
– Потому что он был нужен им живым. Пока. А почему так долго? Не так-то быстро организовать транспортировку тяжёлого онко-больного из Европы.
– Так вот в чём дело... – протянул Дэн.
– Именно, – подтвердил Эндрю. – У одного из организаторов всего этого кошмара есть смертельно больная дочь с неоперабельной формой опухоли головного мозга в последней стадии. Тебе, Кайл, была уготована великая честь – умереть вместо неё.
– Я предполагал нечто подобное, – устало кивнул тот, откинувшись на подголовник сиденья и прикрывая глаза. – Просто не знал, от чего именно мне предстояло умереть. И как долго мне пришлось бы мучиться.
– Не долго, – покачал головой Эндрю. – Там была уже целая очередь сотрудников верхнего звена и их родственников. После того, как ты забрал бы себе опухоль дочери большого босса, остальные могли использовать тебя, как им заблагорассудится. Тебе передали бы кучу неизлечимых болячек – диабет, астма, остеопороз, гипертония. Записывались даже с мигренями и пяточной шпорой. Насколько я понял – очерёдность была разыграна в лотерею. Тебе передавали бы болезни до тех пор, пока ты не умер бы. Мне жаль.
– Не думаю, что продержался бы долго, – вздохнул Кайл. – Возможно, эта самая очередь стала бы для меня актом милосердия, не позволив долго мучиться.
– Слушай, – задумчиво протянул Пирс. – А ты как сейчас-то? Здоров? Или как? Ты говорил, что тебя там заражали по-всякому.
– Я не знаю. Даже не в курсе, какие именно болезни мне передавали. Конечно, рану или, например, насморк, можно сразу заметить. Но есть много болезней, которые поначалу никак себя внешне не проявляют. У меня брали анализы, но результатов мне, конечно же, не сообщали. Впрочем, не думаю, что это что-то инфекционное, это нарушило бы «чистоту эксперимента», ведь заразу можно подцепить и не имея дара. Скорее уж что-то хроническое. Но чувствую я себя... неважно. Сил нет вообще.
– Дед, его нужно к Джеффри! – воскликнул Пирс, обращаясь к дяде Гейбу. – Неизвестно, чем он уже болен, а к человеческим врачам его нельзя. И даже не ради сохранения тайны. Ты же знаешь, абсолютно здоровых людей не бывает, человеческие врачи ему только навредят, передав и свои болячки до кучи.
– Ты прав, – кивнул тот в ответ. – Похоже, Джеффри – единственный в мире врач, которого Кайлу не стоит опасаться. Ну что, парень, согласен погостить у нас, пока не поправишься? Только уж извини, глаза мы тебе всё же завяжем.
– Де-ед! – простонал Пирс. – Ну кому он расскажет-то? Ему ж самому скрываться приходится, верно?
– Да, – кивнул Кайл. – Последние три года я, можно сказать, в бегах. Стараюсь держаться от людей подальше. И избегать всяческих прикосновений. Только, к сожалению, не всегда мне это удаётся.
– Три года? – уточнил Дэн. – А до этого?
– Я был самым обычным, ничем не отличался от других людей. Родители, младшая сестра, тёти-дяди, бабушки-дедушки. Нормальная семья, обычная жизнь. Я заканчивал школу, собирался поступать в колледж. А потом, однажды, мама обожгла руку о противень с печеньем. Не сильно, но я всё же предложил ей смазать рану – в тот момент мы были дома одни. Я коснулся её руки, и красное пятно на её ладони исчезло. Зато появилось у меня, на том же самом месте. Мы были удивлены, поражены, но тогда не осознали толком, что именно произошло. На следующий день моя сестрёнка Салли упала с велосипеда и разбила коленку до крови. Я помог ей подняться, а мама побежала за аптечкой. Когда она вернулась, то обрабатывать рану ей пришлось уже у меня. Более того – я «забрал» у Салли так же несколько старых синяков и царапин. Тогда-то мы и поняли, в чём дело.
– И что вы предприняли? – поинтересовался Пирс.
– А что мы могли сделать? Родители посоветовали мне избегать прикосновений, но я же не в пустыне жил. На следующий день я вернулся из школы весь в синяках – на физкультуре была тренировка по регби, а уж там избежать прикосновений не получилось. И я собрал синяки и ссадины всей команды.
– Могу себе представить, – пробормотала я, вспоминая тренировки, на которых несколько раз присутствовала вместе с Эриком и, тихонько, чтобы не перебивать рассказ Кайла, шепнула Фрэнку на ухо. – Как наши сыграли?
– Выиграли, конечно, – едва слышно ответил он. – Даже увеличили разрыв ещё на три очка.
– Хорошо, – кивнула я и вновь обратилась в слух – история Кайла захватила меня.
– А что было дальше? – как раз в это время спросил у него Пирс.
– Я больше не ходил в школу. Родители объявили меня больным и перевели на дистанционное обучение. Это, конечно, был выход, хотя я и чувствовал себя словно в тюрьме. Тогда я ещё не знал, каково это – оказаться в тюрьме на самом деле. Теперь-то я хорошо понимаю разницу.
– Ещё бы, – сочувственно хмыкнул Роб. – После того, как побывал в настоящей тюрьме... И как же вышло, что ты пустился в бега?
– Салли проболталась. Ей всего шесть лет было, что взять с ребёнка? Я пару раз забирал себе её простуды, и хотя ей велели молчать, но бабушке она рассказала. Та ещё кому-то. В общем, вскоре это перестало быть тайной. И наш дом буквально осадили страждущие, требующие исцеления. Они не понимали, что я не лечу болезни, а забираю себе. Почему я должен был болеть вместо них? Многих я даже не знал!
– Ты прав, – Пирс утешающе похлопал Кайла по плечу, и тот слегка съёжился. – Я сделал тебе больно? Извини!
– Нет, дело не в этом. Просто я так долго избегал прикосновений...
– Ой, как же мне это знакомо, – покачала головой Рэнди. – Сама такой была. Не переживай, Кайл, нас тебе бояться нечего. У нас идеальное здоровье. Конечно, дети могут получить травму и не исцелиться мгновенно, как вон Ники, например, но мы ничем не болеем. Так что прикосновение Пирса для тебя не опасно.
– Я знаю, – улыбнулся Кайл. – Умом знаю. А тело всё равно вздрагивает.
И я подумала, что так оно и есть. Пирс неоднократно носил Кайла на руках, да и их шутка, когда они явились перед всеми, держась за ручки, говорила о том, что Кайл не боялся заразиться от Пирса, а вздрогнул чисто рефлекторно, поскольку не ожидал прикосновения.
– Так всё же, что было дальше? И как получилось, что эта корпорация не похитила тебя ещё тогда?
– Возможно, они просто не успели, – пожал Кайл плечами. – Отец сказал, что оставаться дома мне теперь опасно, поэтому увёз меня к своему двоюродному брату. Это был прямо детектив – на меня надели мамино платье и косынку, даже губы мне накрасили, так что когда машина выехала из гаража, все решили, что это мои родители. Отец даже недовольно прокричал из окна, мол, дайте нам с женой хоть за продуктами съездить. В общем, нам удалось ускользнуть. Семья моего дяди жила на ферме, там не было посторонних, так что я был в безопасности. Ну, мне так казалось...
